Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 4. Еще один шпион Страница 3

Он вздохнул еще раз.

– Да и вообще – не так все идет...

– Почему «не так»? – возразил Евсеев. Он чувствовал себя полным дураком: начал с разноса, а заканчивает похвалами.

– «Минус» подчистили, порядок навели, доступ ограничили, официальную картографию закончили... Да и взвод ты создал работоспособный, пусть Середов с Заржецким еще новички, но основной костяк – профессионалы, таких нет и не было...

Леший криво усмехнулся.

– Были. Они «тепляки» от бомжей еще лучше чистили. Потому что сразу в живот стреляли. А мы только морды бьем, да и то вопреки инструкции.

Евсеев от возмущения даже кулаком по столу пристукнул. От толчка включился стоящий рядом с календарем угловатый блестящий атлет и принялся безостановочно крутить «солнышко» на блестящем турнике. У этой фигурки тоже была своя загадочная история, только ее не все знали. Леший, например, не знал.

– Ты это брось! Неверовских выродков с кем сравниваешь? Пыльченко блестящие результаты дает...

– Ну, так.. Ведь Пальца я лично натаскивал, года два, а то и три... А ведь никто из старых диггеров, из «знающих», так и не пришел ко мне!

– Не всех бы и взяли. Ты знаешь, что у твоего друга Хоря отец был судимый? Вот при всем уважении его бы и завернули! Да и многие «знающие» не прошли бы спецпроверок, медкомиссий, тестирований...

– Хоря уже нет сколько лет, а вы все его бумаги перебираете, – поморщился Леший. – Только такого диггера второго не найдешь. И не вырастишь. Он знаешь, куда ходил? Э-э-эх!

– Извини. Просто к слову пришлось, что бюрократию не объедешь. А ребята перспективные у тебя есть! Бородько, Рудин... Кто там еще – Зарембо, Полосников! Они что, по-твоему, хуже этих пижонов, которые просиживают штаны в «Козероге»?

– Да это разное, – снова поморщился Леший. – «Знающие» через свой нюх все каналы проходили, каждый камешек в мозгах помечен. А наши ребята по картам закидывались. Это большая разница. Поэтому в «Козероге» моих и не принимали. Там старая школа сидела, им наше картографирование – как роза через противогаз, никакого кайфа...

Евсеев презрительно скривился.

– Брось! Не эти хваленые «знающие» вычистили из Фрунзенских пустот группу Хриплого, который сплавлял кавказцам взрывчатку с армейских складов! И банду Зиновьева, которая в Стромынском коллекторе пряталась, не они постреляли! И предотвратили теракт на Филевской линии в 2007-м не они, а ты со своими парнями! Что, не так? Молчи, не надо! Я сам тебе скажу, чем эти козероги занимались в то время. Они пили пиво с сосисками. Да, и еще – травили байки. Вот все, что они могут. Да и сейчас, наверняка, то же самое делают...

– Да нет... Сейчас и их в «Роге» нет, там теперь другое кружилово-мутилово...

Трудно быть идеальным начальником, а может, и невозможно. Майор Евсеев тяжело вздохнул и одним мазком перечеркнул портрет прогрессивного руководителя новой формации.

– Короче, Алексей, если ты уйдешь, «Тоннель» развалится к чертям собачьим! Потому что ребята – и Рудин и Палец, даже Заржецкий с Середовым – они молятся на тебя! Да и честно скажу – замены тебе нет! Не вырастил ты еще себе замену! Уйдешь ты – уйдут и твои парни. А кто придет? Нынешние ушлые пацаны, которым все равно, где «рубить бабло»? Получится вариант «Неверов номер два»! Будут опять трупы в «минусе», стрельба, взрывы, кровь, грязь... А ты будешь пить пиво. И твои парни будут пить пиво, травить байки и строить из себя самых настоящих «знающих». Кайф, да?!

– Зачем сразу в крайности, – пробубнил Леший.

– Крайности сами вылазят, причем из мелочей... Из равнодушия, безалаберности, пофигизма, – Евсеев протянул руку, нетерпеливо пошевелил пальцами. – Дай-ка сюда это...

– Что? – то ли не понял, то ли сделал вид, будто не понял, Леший.

– Бумажку твою сортирную...

Евсеев перегнулся через стол, выдернул из расслабленных пальцев рапорт, порвал и выбросил в корзину.

– Только если на инструкции плевать, то все равно получится «Неверов номер два»! Или «три» – неважно!

– Да что ты теперь мне этим Неверовым тычешь! – возмутился Леший. Это хороший знак: если бы оскорбился за бесцеремонно порванный документ – было бы хуже.

Евсеев чуть заметно улыбнулся.

– Да, кстати, насчет Неверова, – сказал он, как ни в чем не бывало. – Переходим к основному вопросу.

– А эти что, для разминки были? – все еще недовольно хмыкнул Леший.

Начальник отдела отмахнулся.

– Всплыла одна интересная информация: парень из группы Хриплого – Гурский его фамилия, когда-то, оказалось, с Неверовым работал. Гурского помнишь? Кличка – Гера, белобрысый, ты еще говорил, что крашеный, наверное. Так вот, вылез там один темный эпизод с вооруженным ограблением в 1999 году – квартира коллекционера Аделя, специалиста по искусству эпохи модерна, ну и вообще по первой половине ХХ века... Знавал такого?

Леший хмуро кивнул.

– Ограбление очень интересное. Налет, выбитая дверь, маски, пистолеты – и ничего, считай, не взяли. Избили не очень сильно, перерыли все и ушли... Адель заявил о двухстах долларах, якобы спрятанных в бельевом шкафу, а также о каком-то ящике с архивами – вот и весь ущерб! А у него не квартира – музей! Но ничего ценного не вынесли! Как говорится: замах рублевый, да удар... копеечный!

– Удар херовый! – поправил любящий правду Леший.

Но Евсеев не обратил на уточнение никакого внимания и невозмутимо продолжил:

– Дело зависло нераскрытым, все про него забыли, как вдруг...

Пошарив в кармане, почти идеальный начальник отдела достал ключ, открыл ящик стола, достал черный пластиковый конверт и положил на стол, прикрыв рукой.

Леший нетерпеливо заерзал на своем стуле. Он не любил, когда тянут кота за хвост.

– У Гурского при обыске обнаружили тот самый ящик из архива Аделя. Внутри – мебельные каталоги 30-х годов, вырезки из модных журналов, чушь всякая... И среди этой шелухи – записная книжка лейтенанта НКВД Шапошникова, бойца 3-го взвода особого подразделения правительственной охраны, известного как «ОП-79»...

– «Семьдесят девятое особое»? – перебил его Леший. – То самое?

– Это для тебя оно «то самое». А я не историк, не диггер, не кладоискатель. Это ты мне рассказал слухи про пропавшее золото и про Хранилище, где оно лежит. А я стал в нашей среде щупальцами шевелить и совсем недавно узнал, что действительно была в 41-м году проведена секретная операция «Семь–девять» по эвакуации золотого запаса и действительно большая партия золота потерялась. Не две тонны, как ты говорил, побольше: то ли шесть, то ли шестьдесят тонн...

– Ну, и еще, что все это якобы легенда и враки, – добавил Леший. – На эту легенду многие диггеры клюнули, ох, многие...

– Понятное дело. Лучше списать такое дело на легенду, чем на халатность. Раньше ведь за такую халатность без разговора – расстрел!

Евсеев открыл конверт, достал оттуда бумажный лист и пододвинул его к Лешему.

– Что имею, как говорится. Бери, смотри, не бойся. Это не оригинал, обычная сканированная копия.

– Всего один лист? – Леший развернул бумагу, хищно воткнулся в нее носом. Нахмурился, отодвинул, посмотрел с обратной стороны.

– В смысле, я думал, будет целый блокнот, как вы и говорили...

– Один, – сказал Евсеев. – Остальные странички были не заполнены.

Еще раз внимательно осмотрев находку, Леший добавил:

– Да и здесь не густо, прямо скажем... Схема – не схема. Палочки, кружочки. Стрелки. Руны какие-то... Он бумагу экономил, что ли, этот Шапошников?

Леший осторожно положил лист на стол, тут же снова взял, встал, подошел к окну, посмотрел на свет.

– А откуда известно, что это принадлежало именно лейтенанту Шапошникову? – спросил он. – И что именно этот Шапошников в «Семь–девять» участвовал?

– Блокнот именной. Всем офицерам подразделения под расписку выдавали. Личный номер отпечатан типографским способом на обложке и каждой странице. Бумага гербовая. Специально для секретных записей.

– Ага, – сказал Леший. – Значит, все-таки не легенда, не слухи?

– Не легенда, – подтвердил Евсеев. – Но все подтверждения на уровне слухов.

– И Неверов за этим блокнотом охотился...

– Только воспользоваться не смог. Гурский говорит, никто ничего не понял из этой схемы.

Евсеев повернулся к Лешему, все еще стоящему у окна.

– Хочешь поискать золотой запас?

– Зачем? – покосился на него Леший. – Сколько диггеров за него головы сложили – и все без толку. Зачем мне сейчас искать на жопу приключений?

– Аполитично рассуждаешь, товарищ майор! – голосом героя «Кавказской пленницы» произнес начальник отдела. – В то время как наша страна в сложное кризисное время остро нуждается в пополнении золотовалютных резервов...

Евсеев махнул рукой и перешел на свой обычный тон.

– Короче, смотри, что я накопал. За четыре военных месяца 1941 года золотой запас СССР уменьшился на десяток тонн – хотя никакие крупные финансовые сделки типа оплаты по лендлизу или закупки вооружений в тот период не производились. Зато в конце ноября крупная партия презренного металла была передана спецподразделению «ОП-79» для операции «Семь–девять»! А поскольку тогда золото тоннами не пиздили, да и килограммами с граммами тоже, значит, оно не выехало не только за пределы страны, но даже Московской кольцевой дороги! И осело где-то в подземных коммуникациях, больше негде... Думаю, были утеряны координаты места захоронения или погибли носители информации, война ведь! А золото по-прежнему лежит, где его спрятали!