Елена Арсеньева - Имидж старой девы Страница 3

Финт по-прежнему рвался в бой, однако хозяин больше его не отпустил, с досадой сказав:

– Да не взять тебе след, у тебя же нюх ни к черту!

Пожаловался Бергеру:

– Оказывается, у собак тоже гайморит бывает. Чутье намертво отшибается, у моего Финта хоть табак перед носом сыпь – даже не чихнет. А охранник из него первоклассный! – И утешающим тоном сказал: – Да вы не огорчайтесь, что этот пьянчужка сбежал: все равно он ни хрена толком не видел, сам же говорил. А я все путем разглядел, как и что было, я вам такие показания дам – закачаетесь!

Поскольку он в это время истово оглаживал огорченного Финта, Бергер не мог бы с уверенностью сказать, кого конкретно утешает хозяин бульдога: следователя или все же собаку. Однако Финт принял все на свой счет и тут же доказал, что готов оправдать доверие. Он рванул в глубь аллейки и через миг возвратился, неся в зубах что-то белое. Поднял морду к хозяину с выражением такой гордости и преданности, что Бергер даже растрогался. В зубах у Финта был зажат смятый конверт.

Хозяин протянул было руку – взять конверт, но тут же испуганно спрятал ее за спину.

– Нет, лучше вы сами возьмите, – попросил он Бергера отчего-то шепотом. – Вы лицо официальное!

Бергер осторожно, двумя пальцами вынул конверт из деликатно сжатых зубов. Повертел так-сяк – и разочарованно фыркнул: самый обыкновенный конверт без марки, белый, согнутый вдвое. И не надписанный. Хотя нет – в графе «Куда» слабо, простым карандашом, начертаны три буквы: txt . Кто-то что-то начал писать, но не закончил, подумал Бергер, продолжая разглядывать конверт. Очевидно, что раньше в нем лежало что-то плотное, квадратное. Возможно, несколько согнутых пополам купюр. Но деньги оттуда вытащили и конверт за ненадобностью выбросили. Не очень давно – он не успел полностью промокнуть, однако уже слегка отсырел, на нем отпечатался чей-то след, на который прилип крошечный желтый листок.

– Да, Финт, лажанулся ты, – разочарованно протянул хозяин. – Ищи давай чего-нибудь еще!

Финт снова метнулся в аллейку. Новой его находкой была газета, которая явно пролежала под слоем листьев не одни сутки, потом отсыревшая конфета, пустая пачка сигарет «Vog»…

– Ищи, Финт! – радовался хозяин новому развлечению. – Ищи!

Пес метался по аллеям, Бергер смотрел на него, но думал о другом. О сбежавшем красавчике. Как мог человек, только что с видимым усилием державшийся на ногах, вдруг обрести такую легкость и ловкость движений? Что за превращение с ним произошло? По какой причине? Не мог красавчик так быстро протрезветь! Напрашивается вывод, что он вовсе не был пьян. Не был – но притворялся. И весьма искусно! Зачем? Ради чего? По какой причине? И почему пустился бежать очертя голову?

Строго говоря, в этом нет ничего особенного. Страстью к выполнению своего гражданского долга и оказанию помощи правосудию страдает куда меньшее число наших сограждан, чем хотелось бы оперативникам, участковым и следователям, поэтому вообще-то можно понять парня, который не захотел зависнуть на остаток ночи в отделении. Не хотел он также являться на допросы в милицию и прокуратуру, а потом (в случае гипотетической поимки преступника!) давать свидетельские показания в зале суда.

Да, все понятно, все допустимо, все объяснимо. Но отчего Бергеру назойливо казалось, что здесь все не так просто, что для бегства у красавчика были куда более весомые причины?

Лариса Каретникова, 30 августа 200… года,

Нижний Новгород

– А на фиг мне это? – спросила Лариска, елозя по нагревшемуся сиденью и выставляя коленки, чтобы сбросить с себя мужчину. – Что мне, тут мужиков мало? Смену отработаешь, потом выйдешь вечером на улицу – и вот они, пачками прут, дверь готовы членами выбить, только успевай предупреждать: «Эй, больше очередь не занимайте! Приходите завтра! А то насквозь продырявите!»

И она захохотала, довольная своей остротой.

Мужчина наконец понял, чего она добивается, неуклюже приподнялся, стараясь не удариться задом о рулевое колесо, потом грубовато лапнул Лариску в знак благодарности и, кое-как усевшись, начал стаскивать презерватив.

Лариска хотела было разнеженно потянуться, да не тут-то было – чай, не на постели! Выгибаясь, натянула трусики, колготки. Черт с ними, с неудобствами: ей не привыкать в машине трахен-бахен устраивать. Работа такая – экстремальная. Но сегодня Лариске повезло. Редко когда попадется такой клиент: не только деньги с него получишь, но и удовольствие. Обычная клиентура живет по принципу: сунул, вынул и пошел, – а этот постарался изо всех сил, постарался, чтобы кончила Лариска, и только потом дал себе волю. Ну что ж, не все ж ей слушать, как стонут удовлетворенные мужики, можно и самой иногда кайф словить. Жаль только, что такой классный стебарь оказался сущим идиотом, когда речь зашла о бизнесе. Это ж надо, чего удумал! Предложил Лариске поехать в Эмираты! И, понятное дело, не в турпоездку, а зарабатывать. Как – тоже не больно надо напрягаться, чтобы угадать. Раздвигать ноги перед тамошними неграми! В смысле, арабами, но это Лариске без разницы, она вообще черномазых без энтузиазма обслуживает, если только уж совсем дикие бабки предлагают. У них ведь, у мусульман, причиндалы изувеченные по их варварскому обычаю, половины кайфа женщину лишают из-за этого. Нет, конечно, правил без исключений, вот этот ее нынешний клиент (назвался Русланом, а как его звать на самом деле, Лариске без разницы, вполне может быть, что и не соврал) – тоже обрезанный, тоже мусульманин. Но ему в Лариске особый интерес, вот он и старался ради нее. А там, в Эмиратах, будет ли кто ради нее стараться? Черта с два! Не-ет, на хрен они нужны, те бедуины – жители пустыни?!

– Мужиков у тебя тут – не счесть, это правда, а сколько денег? Сильно разбогатела, подруга? – не без пренебрежения спросил Руслан.

Лариска с силой втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Это он ударил по больному месту, причем больно ударил! Разбогатеть никак не удавалось. Отнюдь не от недостатка работы! Но тетя Варя и этот ее зять Шурик такие скупердяи скупердючие! Столько у них оправданий, почему процент маленький: и за квартиры надо платить, и парням-охранникам, и ментам – за «крышу», и за вино да конфетки-закусочки клиентам, и в прачечную – ведь каждый день постельного белья сколько меняется, с ума сойти, – ну и налоги, дескать…

Про налоги это тетя Варя наверняка погорячилась – какие налоги могут быть? За какую такую трудовую деятельность? Как их фирма называется? ИЧП «Ноги шире»? ООО «Любить по-русски»? Или «Минет лимитед»? Про налоги – сущее вранье, факт. Но насчет всего остального – похоже на правду, поэтому ни Лариска, ни другие девчонки с работодателями не спорили. Просто левачили, как могли. «Салон» закрывался в полночь – если, конечно, не было заказа до утра, – ну, девки и разбредались по району. Все таксисты, все «чайники» с автозаводских магистралей знали, что после двенадцати можно оттянуться «автостопом» по умеренной цене. Заезжали мужики и из других районов, привлеченные этой самой ценой. Если официально, на квартире, минет полсотни, а обычный секс – по стольнику, то, когда девочки работают не на фирму, а на себя, когда в машине обслуживают, скидка до двадцати пяти процентов может дойти. Потому что это живые деньги.

Живые-то они живые… Но как приходят, так и уходят из рук. В точности как живые! К тому же Лариска была девчонка жалостливая и если видела, что у мужика не густо с бабками, а потрахаться необходимо, ну, приперло до края, такое бывает! – она снижала ставки порой наполовину. Иногда и за так работала, если ей по нраву приходился клиент. Особенно она любила красивых. Попадаются ведь и среди хачиков настоящие красавцы. Вот как этот, сегодняшний. Ласковый такой…

Но он, справедливости ради сказать, не просил о скидке. Оплатил все вперед по полной стоимости, на чаевые не поскупился. Побольше бы таких щедрых красавчиков! Но если одно хорошо, то другое плохо, это уж точно. И палку бросает как надо, и карман денежкой набит, однако в голове у мужика ветер гуляет. Что он молотит, что только молотит… Расстройство одно!

– Глупости все это, – сердито сказала Лариска. – Больно мы там нужны, небось своих баб несчетно, мужиков в обрез, недаром там на одного женатика целый бабский гарем приходится. На хрен им наши бляди, ну ты сам посуди?

– Дурешка, – ответил Руслан ласково, словно говорил с маленькой неразумной девочкой. – Неужели я бы стал тебе такое дело предлагать, не зная обстановки? Не с печки же я упал! Это мой бизнес – отправлять наших девочек работать за рубеж. Помогаю им стать на ноги!

– Это в смысле раком? – фамильярно ткнула его в бок Лариска и залилась смехом.

Руслан не обиделся – тоже охотно посмеялся, с некоторым усилием застегивая свои узкие, в обтяг, черные джинсы.

– Да, арабы любят неформальный секс, это ты правильно сказала. Но мужики там щедрые и богатые. Эмираты – страна дешевого золота, их женщины на улицу не выйдут, если на них как минимум пудик голды не бренчит, но они не только женам цацки покупают – на девочек тоже не скупятся. Эх, знала бы ты, претти герл, скольких я таких, как ты, вывел на счастливую дорогу, открыл им путь к роскоши! Теперь они и дома имеют, и авто, одеты как супермодели, золотишком увешаны с головы до пяток. Кто хотел, в Россию вернулись, кто хотел, продолжают делать деньги в Эмиратах, а одна из моих знакомых девочек вообще открыла в Шардже, как раз в курортной зоне, публичный дом. Маленький пока, но она расширяет дело, от инвесторов отбою нет, я сам туда кое-что вложить думаю (гарантированный доход!), и ей девчонки – такие симпампулечки вроде тебя! – позарез нужны.