Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет Страница 3

Найти этого Нижарадзе, конечно же, они все равно должны. И искать они будут, хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что след ложный. Пока же у них с Прохоровым ничего нет. Ровным счетом ничего.

Иванов сидел, вглядываясь в расплывающийся над Ленинскими горами вечерний полумрак. Народу на смотровой площадке довольно много, человек около двадцати. Он уже не раз приезжал сюда. Приезжал и стоял вот так, пытаясь представить, что же произошло здесь неделю назад. Хорошо, он попробует еще раз вникнуть в последнее утро инспектора ГАИ Виктора Садовникова.

Неделю назад, выслушав в полвосьмого утра вместе со всеми сводку перечень дорожных происшествий за последние сутки, номера угнанных машин и описания особо опасных преступлений, - тридцатилетний инспектор ГАИ Виктор Садовников сел в стоящий у дверей отделения "уазик". Через пятнадцать минут он уже выходил у своего поста, здесь, у стеклянной будки на Ленинских горах. Место, по московским понятиям, малооживленное, особенно в утреннее февральское дежурство. Впадение Мичуринского проспекта в улицу Косыгина. Перекресток считается нетрудным. Можно предположить: в то воскресное утро перекресток вообще выглядел пустынным. Дальше... Дальше, скорее всего, Садовников, убедившись, что знаки на перекрестке в порядке, поднялся по лесенке в стеклянную будку. Отомкнул ключом дверь, уселся на табурет, снял замок с панели управления, щелкнул тумблером автоматической регулировки светофора. Кажется, именно с этого момента все пошло так, как рассчитал "кавказец". Конечно же, о том, что провод, соединяющий светофор с пультом, был недавно перерублен, Садовников не догадался. Он увидел всего-навсего, что светофор "на черном", то есть не подает признаков жизни, и все. Картина в жизни инспектора ГАИ обычная. Такое случалось и раньше. Звонок Садовникова о неисправности был зафиксирован в семь пятьдесят утра. Примерно в это же время свидетели видели на перекрестке стоящего и ходившего милиционера. Садовников вынужден был спуститься на мостовую, чтобы регулировать движение вручную. Именно этого и добивался убийца, заранее повредив провод. Садовников ходил вот здесь, недалеко от края обрыва, ведущего вниз, к Москве-реке. Как раз здесь, где-то около восьми ноль-ноль - пяти минут девятого, две свидетельницы, пожилые женщины, выгуливавшие неподалеку своих собак, видели, как Садовников разговаривал с ходившим вместе с ним высоким человеком в белом спортивном костюме. Лица этого человека в момент беседы свидетельницы не видели - до него и Садовникова было метров около сорока пятидесяти, да и освещение было неважным. Но одна из свидетельниц, Свирская, утверждала, что видела разговаривавшего с Садовниковым человека раньше, когда он шел ей навстречу по направлению к будке ГАИ. По словам Свирской, это был человек восточного или кавказского типа, с темными усами, лет тридцати с небольшим. С места наблюдения двух свидетельниц, Свирской и Нефедовой, беседа Садовникова и "кавказца" выглядела самой что ни на есть мирной. Изредка Садовников и его собеседник скрывались от свидетельниц, заходя за кусты, затем они возвращались. Наконец, скрывшись в очередной раз, беседующие исчезли совсем. Естественно, обе женщины не придали этому никакого значения, они ведь не имели понятия, что в эти минуты в нескольких метрах от них убивают человека. Через некоторое время Нефедова пошла вдоль обрыва и, взглянув вниз, увидела человека в милицейской форме, лежащего на снегу с кровавой пеной на губах.

Далее произошло то, что и должно было произойти, Нефедова истошно закричала: "Помогите! На помощь! Человека убили! Помогите!" Нефедова продолжала это выкрикивать, даже когда к ней подбежали еще три женщины. Некоторое время, застыв от ужаса, они разглядывали умиравшего Садовникова. Опомнившись, Свирская и Нефедова побежали искать телефон-автомат. От потрясения ни одна из женщин не догадалась, что телефон, по которому можно было вызвать милицию и "скорую", - рядом, в будке. Ближайший телефон-автомат находился далеко - метрах в двухстах, на Мичуринском проспекте. Пока женщины его нашли, пока дозвонились в милицию, пока приехала оперативная группа и "скорая помощь", "кавказца" и след простыл. Садовников терял последние остатки крови. Все попытки медиков спасти его были практически бесполезны.

Старший опергруппы, отметив, что у раненого отсутствует личное оружие, отправив Садовникова на "скорой", тут же провел опрос свидетелей. Выяснил приметы преступника, передал их дежурному по городу. Все говорило о том, что убийство совершено из-за пистолета.

Из-за пистолета. Опять-таки: ну и что? На этом розыск не построишь. А на чем построишь? На приметах? Если не считать белого пухового костюма, приметы слишком общие. Высокий человек, лет тридцати, восточной наружности, с черными усами. Правда, одна из свидетельниц заметила, что у преступника было будто бы округлое лицо. Но людей южного типа с округлым лицом более чем достаточно. И ни одна из свидетельниц, увидев окровавленного Садовникова, не догадалась посмотреть вниз, на набережную! Впрочем, это бы не помогло. В тот момент "кавказец" наверняка был уже далеко от места происшествия. В утешение опергруппе осталась только сомнительная примета в виде белого пухового костюма. Если учесть расчет, с которым действовал нападавший, белые куртка и брюки были скорее всего умело подобранной отвлекающей деталью, с помощью которой рассчитывалось сбить с толку свидетелей и преследователей.

Иванов включил зажигание, развернул машину. Белый пуховый костюм липа, в этом он был уверен с самого начала. Костюм "Карху" был вовремя снят и спрятан в сумке.

Выждав, пока на перекрестке зажжется зеленый, Иванов поехал назад, в следственную часть прокуратуры.

Гостиница "Алтай"

В кабинете Прохорова все было так же, если не считать снятого пиджака и стоящего на столе стакана чая с заварочным пакетиком. Прохоров несколько раз дернул за нитку, от пакетика поплыло бурое облачко.

- Можем себя поздравить, - сказал он.

- А что?

- Из гостиницы "Алтай" в день убийства выехал Нижарадзе Гурам Джансугович, трижды судимый.

- Кличку не выяснили?

- Теперь уже моя очередь спросить: а что?

- Ничего. - Иванов помедлил. - Не Кудюм?

Прохоров некоторое время с интересом смотрел на Иванова. Наконец будто что-то решив, медленно отхлебнул чай.

- Кудюм, точно. Я предполагал, что вы его знаете. Он проходил в Тбилиси по многим делам. В частности, по последнему с мошенничеством. После отбытия наказания освободился несколько месяцев назад. Выписался вроде бы домой, но по месту жительства в Гудауте его сейчас нет. Местонахождение неизвестно.

- Как его определили? По паспортным данным?

- По паспортным.

- А что-нибудь еще? В номере, например? Ну, там, приметы, следы, прочее?

Прохоров, конечно, догадался, что он имеет в виду: не нашли ли в номере "Алтая" следов пальцев Кудюма.

- Если вы о следах пальцев, следов пальцев, принадлежащих Нижарадзе, в номере не нашли.

В данном случае это было довольно важно: надо все время помнить, что дактилокарта с отпечатками пальцев Кудюма хранится в ГИЦ.

- Леонид Георгиевич, поздравляю вас. Но вы же сами понимаете, Кудюм... - Иванов помолчал. - Кудюм, засветившийся в белом пуховом костюме в "Алтае", это, конечно же, нечто. Но Кудюм не мог убить Садовникова.

- Все понимаю, Борис Эрнестович. Кудюм мошенник, а не убийца. Но мошенник может в любую минуту стать убийцей, он от этого не застрахован, так ведь? Поэтому надо поработать. Хорошо поработать. Вы согласны?

- Значит, я занимаюсь Кудюмом.

- Пожалуйста. Данных, что Кудюм совершил какое-то правонарушение, у нас нет. Так что, сами понимаете, во всесоюзный розыск его объявлять нельзя. Я позвонил к вам в МВД, его будут искать по ориентировкам. Но, в общем-то, я рассчитываю на вас. И на ваших ребят.

- О чем разговор. Я сейчас же еду в "Алтай".

Сняв трубку и набирая номер отдела, Иванов подумал о Хорине и Линяеве. Наверняка им давно уже надоело томиться в отделе. Целую неделю дальше телефонных звонков и читки сводок дело не идет. Но деться некуда, по характеру преступления, по некоторым приметам он до сих пор рассчитывает, что "кавказец" с добытым оружием как-то проявится. Именно поэтому бросил все силы на проверку сводок и звонки на места.

В трубке щелкнуло, отозвался знакомый, с хрипотцой голос:

- Хорин слушает.

- Николай, это я. Как вы там?

- Все в порядке, Борис Эрнестович.

- Линяев?

- Сидит рядом.

- Новое есть что-нибудь?

- Н-ну... - Хорин помедлил. - Кое-что есть, но вы же знаете, пока не будет проверено...

- Свежее? В смысле, я пока не знаю?

- Да, без вас тут кое-что поступило.

- По Москве?

- По Москве. Дама одна жалуется - мужа ограбили.

- Так... Ну ладно, мы скоро встретимся, расскажете. Вот что: меня интересует Нижарадзе Гурам Джансугович из Гудауты, кличка Кудюм. Запишите. Позвоните в Абхазию, узнайте: что, как. Управитесь, захватывайте все с собой и подъезжайте к гостинице "Алтай". В гостиницу не заходите, ждите в машине. Все. До встречи.