Марина Крамер - За неделю до свадьбы Страница 3

– Ой, извините! Хочу, конечно, сейчас…

Она полезла в карман джинсов, где лежали приготовленные на билет деньги.

– Га-аспада пассажиры, поторопимся! – зычно крикнул водитель, пряча Лелькины деньги в висящую на поясе сумку-кошелек. – Через две минуты отправляемся!

Лелька тоже двинулась к дверям и вдруг увидела Динку – та выходила из кафе с каким-то мужчиной. Лелька успела только разглядеть, что тот намного старше Наташкиной подружки. «Может, отец?» – подумала она, забираясь на свое место.

Академический отпуск она оформила, сдав на «отлично» все экзамены. В деканате удивились, увидев заявление, но когда девушка объяснила причину, пожилой декан с сочувствием покачал головой и, подписывая, проговорил:

– Да, жаль, что год пропадет. Но что поделаешь, раз мама… Вы только непременно восстанавливайтесь, Горожанкина. Из вас выйдет толк.

– Спасибо, Михаил Петрович, – пробормотала Лелька и выскочила за дверь, готовая расплакаться от жалости к себе. Учиться ей нравилось, она не была «зубрилой», но обладала хорошей памятью и всегда могла ответить на любой вопрос преподавателя.

«Ничего, вот мама поправится – снова буду учиться, и диплом получу, и работу найду», – уговаривала себя Лелька, упаковывая свои вещи в комнате общежития.

Тем же вечером она уже шла по улице родного поселка и думала о том, на что будет жить этот год – маминой пенсии явно не хватит на двоих. Работы в поселке не было, и только в кемпинг Матвею постоянно требовались то уборщицы, то горничные, то официантки в кафе. Идти к неприятному типу не хотелось, но это был единственный шанс заработать хоть какие-то деньги.

Через пару дней, когда матери стало немного лучше, Лелька позволила себе отлучиться из больницы. Тщательно одевшись и наложив макияж, она отправилась в кемпинг.

Матвей с удивлением оглядел замершую на пороге кабинета девушку:

– Тебе чего, красавица?

– Я… мне… я слышала, вам работницы нужны, – пробормотала Лелька, и Матвей расхохотался:

– Что, экзамены провалила?

– Нет… просто мама… вы же знаете…

Хозяин кемпинга сразу стал серьезным – о несчастье Горожанкиных известно было всем. Он постучал карандашом по столу, подумал пару минут и изрек, внимательно оглядывая Лелю с головы до ног:

– Горничной пойдешь? Ну, в номерах убирать, то-се… Раз в неделю – мой кабинет. Зарплатой не обижу.

Девушка согласилась.

Работа оказалась не слишком обременительной, хоть и не особенно приятной – водители-дальнобойщики иной раз оставляли после себя настоящий хлев. Но и с этим можно было бы смириться, если бы не приставания клиентов. Лелька старалась не краситься, одеваться как можно проще и все равно не успевала отмахиваться от настойчивых предложений.

Однажды она вдруг нос к носу столкнулась в коридоре мотеля с Динкой. Та даже взвизгнула от неожиданности:

– Ой, Лелька! А… ты-то как тут?

– Работаю.

В глазах Динки мелькнуло что-то и тут же исчезло. Она махнула маленькой сумочкой на длинном ремешке и пошла к выходу так быстро, что Лелька даже не успела выяснить, что сама-то Динка делает здесь в такое время – стояло раннее утро. Каково же было удивление девушки, когда буквально через полчаса, переходя с ведром и шваброй из одного номера в другой, она нос к носу столкнулась со своей бывшей одноклассницей Юлькой Щепкиной! Высокая, с волосами, выкрашенными в немыслимый цвет, чудовищно накрашенная, вернее – размалеванная, Юлька, спотыкаясь, вышла из номера и направилась к выходу, налетев на Лельку.

– Щепкина?! – ахнула та, останавливая одноклассницу, и Юлька наконец сфокусировала взгляд:

– О-па… Лелька… а ты это… чего тут?

От нее несло перегаром, и Леля удивилась – раньше Юлька вообще не прикасалась к спиртному. Она вообще слыла в поселке пай-девочкой, умницей и надеждой своей старенькой мамы. Юлька поступила в престижный институт, получала стипендию и рассказывала, что вот-вот выйдет замуж за сына какого-то бизнесмена. И теперь Лелька встречает ее – где? В кемпинге Матвея – ну и дела…

– Юль, у тебя случилось что-то?

В ответ Щепкина хрипло рассмеялась, качнулась на высоких каблуках и фыркнула:

– У меня все в порядке!

В конце коридора неожиданно показался Матвей, и выражение лица Юльки из надменного в секунду стало испуганным и растерянным, она забормотала слова прощания и бочком проскользнула мимо Лельки в дверь черного хода.

Матвей вразвалочку приблизился к замершей у открытого номера Лельке, приветливо улыбнулся и поинтересовался:

– Ну как тебе? Не обижают?

– Нет, Матвей Игоревич, не обижают.

– Всем довольна?

– Да… – И тут вдруг из дверей соседнего номера выкатился невысокий толстый мужик в спортивных брюках и майке-пенсионерке и завопил:

– Где эта курица?! Убью тварюгу!

Матвей изменился в лице, шагнул к постояльцу:

– Тихо, уважаемый, не надо кричать. В чем проблема?

– Где эта шалава? – бушевал мужик. – Вывернула! Ты подумай, вывернула все карманы, все до копейки унесла!

– Так, стоп, – остановил его Матвей, скосив глаза в сторону открывшей от удивления рот Лельки. – Идемте в мой кабинет, разберемся.

– Да какое – разберемся?! Милицию надо!

– Да, и милицию тоже, – согласно кивал Матвей, настойчиво подталкивая мужчину в сторону своего кабинета. – Сейчас все выясним – и в милицию. У нас никогда такого не было, чтобы у гостей деньги пропали… А ты чего замерла? – зыркнул он на Лельку, и та вздрогнула. – Марш на рабочее место. И язык за зубами держи – пока не выясним, как и что.

Лелька быстро скрылась в номере и даже заперла за собой дверь. Опустившись на стул, она принялась обдумывать услышанное только что. Получалось, что Юлька каким-то образом проникла в номер и украла деньги у постояльца? Но как, зачем? И вообще встретить двух знакомых в одно утро в одном и том же месте – это не может быть простым совпадением.

В дверь постучали, и Леля вздрогнула.

– Да-да, сейчас, – она подбежала к двери и открыла ее.

На пороге стояла баба Сима, известная в поселке пьянчужка и сплетница. У Матвея она подрабатывала на бутылку, убирая туалеты.

– Слышь, Лелька… а чегой-то Мотька орет в кабинете? Что приключилося-то? – шепелявя, спросила она, заходя в номер.

– Не знаю я, баб Сима, – отговорилась Лелька, помня о предупреждении Матвея, но въедливая старуха не отставала:

– А чего ж тогда Юлька-то Щепкиных мимо меня, как крапивой ошпаренная, просвистела?

– Да откуда я… – начала Лелька и тут же подумала, что старуха наверняка знает, что именно делала здесь с утра Юлька. – Баба Сима, а Юлька тут часто бывает?

– Дак как когда. Когда ейная смена – так быват, а как нет – так и нету ее, – почесывая плечо, проговорила баба Сима.

– Погоди, так она работает тут? – не поверила своим ушам Лелька. – А как же институт?

Баба Сима разразилась хохотом:

– Ой, умора! Да какой институт, когда она тут второй год уже по номерам ошивается?

– В смысле?

– А вот и смысла тебе вся – мужиков за деньги обслуживает Юлька твоя.

– Чего?! – От изумления Леля никак не могла прийти в себя. – Ты чего несешь-то, баба Сима?

– Хошь – не верь, – обиделась старуха. – А только я забожиться могу. С того дня, как из города приехала несолоно хлебавши, так и работает у Мотьки. А матери врет, что учится да замуж собирается. И мне, чтоб лишнего не говорила, каждое утро после смены полтинничек дает на поправку здоровья. А сегодня вот мимо просвистала, вертихвостка.

Баба Сима сокрушенно вздохнула, явно сожалея об утраченном полтиннике, а Леля тихо спросила:

– А… Динка? Динка Самарина?

– Динка? Это которая же? Из Сахаровского которая?

– Да…

– У-у, девка! Ты от нее подальше держись, та еще стервь… – Баба Сима озабоченно посмотрела на Лелю и поманила пальцем: – Иди, чего скажу-то. – И когда девушка наклонилась к ней, зашептала: – Серьгу-то Ряшенцева напрасно обвинили… не трогал он Наталку вашу.

– А… ты откуда знаешь? – задохнулась Леля, вцепившись в руку старухи.

– А знаю вот, – буркнула та. – Да только говорить больше все одно ничо не буду. Я хоть и старая, а жить хочется. А ты беги отсюдова, девка. Место гиблое тут, грязное. Наталка ваша ни за что пропала – и ты пропадешь.

Сказав это, старуха встала и, оттолкнув от себя испуганную и совершенно убитую ее словами Лельку, заковыляла к двери.

Кое-как домыв все, что полагалось, девушка отправилась восвояси. Ей предстояло еще заехать к матери в больницу, но моральных сил не осталось, и Лелька побрела сразу домой. Всю ночь она ворочалась в постели, стараясь выбросить из головы все, что наговорила похмельная старуха, однако это никак не удавалось. Измучившись, Лелька решила, что должна завтра же встретиться со Щепкиной и попытаться поговорить начистоту. Безвинно арестованного Сергея ей было жалко до слез, в то, что он не мог убить Наташу, Леля верила свято, а потому ничего не оставалось, кроме как найти истинного убийцу.