Марина Серова - Невеста года Страница 3

Естественно, я не собиралась искать хама и насылать на его голову громы и молнии. Всех грубиянов не перевоспитаешь, он уже и думать забыл о норовистом бомже, отказавшемся выполнить его маленькую просьбу. Но огорчать моих агентов отказом тоже было несправедливо. Они в первый раз обращались ко мне с просьбой.

– Хорошо, – решила я, – ничего обещать вам не буду, но если удастся найти вашего обидчика, я его покараю. Номер машины запомнили?

– Записали, – протянул мне огрызок бумажки Вася, – только ты его хорошенько покарай, чтобы неповадно было.

– Проводи меня до машины, – попросила я его, – я хоть и умею испепелять взглядом и летать на метле, но страху натерпелась, пока дошла до часовни.

– Это понятно, – снисходительно усмехнулся Вася, – поэтому мы тут и живем. Мы привыкли, а чужие не заходят. Разве только готы, но они тоже безобидные. Смешные такие. Распыхтятся, расшумятся, слова всякие страшные говорят. Я тебе в следующий раз позвоню, когда у них сборище будет, приходи. Только серп не забудь и капюшон накинь. Попугаем их.

– Скорее приятное сделаем. Встретить чудище в плаще и с серпом ночью на кладбище – мечта любого гота.

– Э, не скажи. Это они претворяются такими мрачными и бесстрашными, а стоит повыть или из могилы только что вырытой выползти, визгу на все кладбище.

– И для этого ты не брезгуешь в могилу залазить?

– Да я там летом сплю, когда Люська из дома выгоняет. Прохладно, уютно, звезды светят.

Обратная дорога показалась мне вдвое короче, а кладбище – милым зимним парком. Вот что значит сопровождение мужчины!

Уснула я поздно, поэтому с чистой совестью проспала чуть ли не до полудня. Снилось мне, что я спасаю королевскую дочку Брунгильду из лап готов. Эти смешные люди требовали, чтобы бедняжка собственноручно приготовила рагу из пауков-птицеедов, а девушка настаивала на том, что вкуснее будет добавить их в сыром виде в греческий салат. Я прискакала на белом коне в самый решающий момент: готы как раз собирались перекрасить золотистые кудри бедняжки в цвет воронова крыла. За неповиновение. Брунгильда отчаянно ругалась мужским голосом, мой конь ржал ей в унисон, Вася тянул руки с давно не чищенными ногтями из глубокой могилы. Приснится же!

Явь оказалась еще безобразнее сна. Даже когда я открыла глаза и помотала головой, пытаясь прогнать наваждение, Брунгильда продолжала ругаться, а конь коротко и нежно ржать. Я быстро накинула халат и выглянула в окно. В моем маленьком дворике действительно стояла лошадь. В яблоках. Ариша располагался на безопасном расстоянии, махал руками и за что-то отчитывал лошадь. Логика подсказала мне, что бедное животное не само пришло на нашу территорию, я отдернула занавеску и поискала единственное существо на земле, способное на подобную пакость. Алинка стояла невдалеке и молчала. Вид разгневанного деда нисколечко ее не пугал, она просто ждала, когда Ариша выговорится и даст возможность хоть что-то сказать ей. Надо было спешить деду на помощь. Я быстро оделась и выскочила на крыльцо.

– Полетт, – жалобно произнес дедушка, – эта сумасшедшая девушка говорит, что лошадь будет у нас жить. Я истратил все аргументы, скажи хоть ты ей, это же твоя подруга!

Понятно, у Алины новое увлечение. Если бы нашелся умный человек, способный использовать бурлящую энергию этой девушки во благо мира, думаю, мир забыл бы о кризисах. Интересно, что на этот раз? Школа верховой езды – как-то слишком просто и спокойно.

– Я все объясню, – не стала дожидаться вопроса Алина. – Марсик жил на конюшне при ипподроме. Потом он состарился, и его хотели списать на колбасу. Я узнала и попросила отдать его мне. Он милый и добрый, а денег на хорошего молодого коня у меня нет. А какая же казачка без коня? Сторож, очаровашка, а не дядька, отдал его мне за несколько бутылок водки и попросил никому ничего не говорить, а то его отругают и с работы выгонят.

– Какое отношение ты имеешь к казачеству? – проявила последовательность я.

– Самое непосредственное. В нашем городе, оказывается, уже сто лет существует казачество, а я только сегодня утром оказалась в курсе. Ну, удрала с работы – и сразу в штаб. Они согласились меня принять, надо только пройти испытание и завести коня. Коня я уже почти завела. Молодец я? Они думают, что я испугаюсь трудностей! Наивные создания!

Да уж, наивные. Попытались отделаться от назойливой девицы, поставив перед ней непреодолимое препятствие. Они же не знали, на кого нарвались. Вероятнее всего, этот штамп они использовали неоднократно – ушлые усатые дядьки таким образом отсеивали лишних, но в этот раз они не знали, что номер не пройдет. Ну, это их проблемы. Что будем делать с Марсиком?

– Я же не могу тащить его к себе на шестой этаж, – аргументировала тем временем свою выходку Алина. – Коня нельзя держать высоко от земли, у него нарушается пространственная связь с миром. Да и родителям не понравится, если по дому будут разбросаны лошадиные лепешки.

– Могу тебя обрадовать, – поспешила я, – это коровы оставляют лепешки. А лошади – катышки. Вполне твердые. Так что для твоих родителей сюрприз не будет столь уж неприятным.

– Полина, ну ты же понимаешь, что в лифт Марсик не влезет! Я все измерила. А идти пешком у него ноги устанут. Имей сострадание к старости!

– Вот-вот, – встрял дед, – к старости! Моя старость, значит, никого уже не волнует? К ней сострадание иметь не надо? В моей гостиной в стиле рококо, значит, катышки можно разбрасывать?

– Хе! – воскликнула Алина. – Какой же вы старый? У вас и зубы все целы, и с палочкой вы не ходите. Ей-богу, если бы не Полина, я уже давно соблазнила бы вас и женила на себе. А вот от Марсика даже пожилые кобылы отворачиваются. Знаете, как он переживает? И рококо ваш не пострадает. Если вы против, коня вообще можно на дворе держать, кони к этому делу привычные.

Я знала, чем закончится дело. Алинка все-таки настоит на своем любым способом, пару дней не будет вылезать из нашего дома, потом позвонит, попросит в порядке исключения покормить Марсика, потом исключение войдет в норму, и конь плавно перейдет на мое попечение.

– Полиночка! – Алина молитвенно сложила руки. – Того, о чем ты подумала, не будет. Я обещаю, а обещания я держу. Ну, пожалуйста! Во имя добра! Сарайчик у забора у вас все равно пустой, я уже наняла ребят, они переделают его в конюшню за считаные часы. Там только стойло сделать да кормушку, и все! Ты посмотри в его глаза. Разве можно такого – на колбасу?

Против своей воли я заглянула в печальные глаза старого коня. И поняла, что подруга, как всегда, победила.

– Это не навсегда, – предупредила она, прочитав в моих глазах то, что я тщательно пыталась скрыть. – Мы его немножко подлечим, а потом, когда казаки достроят свои конюшни, я арендую у них стойло. Я добьюсь, ты меня знаешь. Там Марсику будет веселее. Все-таки другие лошадки рядом, и побегать есть где. У тебя в саду не больно-то порезвишься, понатыкали всяких гладиолусов, порядочному животному ступить негде.

Дед, поняв, что битва проиграна, махнул рукой и скрылся в доме. Теперь весь день будет дуться. Но задний ход я дать не могла, поэтому весь день занималась устройством жилища для Марсика. Обещанные подругой рабочие действительно быстро справились с переоборудованием сарая в конюшню, Алина сбегала в небольшой магазин, расположенный на территории поселка, и притащила несколько упаковок мюсли.

– Решила вести здоровый образ жизни? – чуя неладное, поинтересовалась я.

– Никогда, – отрезала она, – это для коня. Представляешь, обегала весь город в поисках швейцарских мюсли, а у тебя в магазине их – завались, на любой вкус.

– Собираешься этим кормить Марсика? – не поверила я.

– Я посмотрела состав, там семечки, кедровые орешки, изюм, несколько видов зерновых, сушеная папайя. Все очень полезное. А Марсику надо беречь здоровье, он уже далеко не молод.

– Это понятно, – согласилась я, – только не думаю, что человеческая пища ему подходит. Не боишься, что у него расстройство желудка начнется?

– Это у меня расстройство начнется, – парировала она, – потому, что моя лучшая подруга сообразительность потеряла. Марсик старый? Старый. У стариков обычно зубов нет. Чем он будет грызть овес? Деснами? Или протезы организуем? А здесь все зерновые расплющены, их можно глотать, не разжевывая. Язык в пакет сунул, хлопья на него налипли, и весь труд.

– Логично, – согласилась я, – только лошади едят больше, чем люди, ему на один раз, думаю, полведра насыпать надо. Разоришься.

– Правда? – задумалась Алина. – А может, у него все-таки есть зубы? Посмотрим?

– Не советую. Он может не понять твоего доброго порыва и продемонстрировать наличие зубов на твоей руке. А лошади, я слышала, кусаются, как бультерьеры.

– Да? А я думала, что они травоядные. Тогда сейчас же позвоню ветеринару из конюшен, где Марсик жил, и спрошу.

– Не стоит, – остановила ее я, – ты еще не оформила беглеца в собственность официально? Значит, нечего рисоваться. Я сама найду ветеринара. Кстати, давно надо было это сделать, кто знает, какие скрытые болячки могут быть у твоего подопечного. Да и уход за ним явно специфичнее, чем за кошкой.