Марина Серова - Скандал в благородном семействе Страница 3

— Да замолчите вы! Лучше приготовьте в соседней комнате постель — Анну Николаевну уложить надо. Да чего-нибудь успокоительного отыщите и за доктором пошлите.

Несколько женщин после моих слов сразу притихли, еще пару раз всхлипнули и поспешили тормошить прислугу, выспрашивая у нее, где и что можно взять.

Через пару минут весь дом всполошился, как муравейник: кто-то бегал вокруг матери хозяйки, помогая ей прийти в себя, кто-то вызывал милицию и отдавал приказания никого не выпускать из дома, а самые впечатлительные сидели в банкетном зале на диванах, всхлипывали и нервно курили. Члены же приглашенной группы «Бэри-Бэр» быстренько собрали свои вещички и готовились отбыть восвояси.

Невероятно. Кто же мог отравить «табачную императрицу» — да еще в ее собственном доме! — в то время, когда в нем находилось более тридцати человек? Впрочем, последнее для убийцы было очень даже кстати, так как вычислить его среди массы гостей и прислуги будет не так-то просто. Может быть, даже совершенно невозможно.

Я ходила взад и вперед по тому самому залу, где час назад вовсю играла музыка и звучал смех. Теперь же тут повисла угнетающая тишина, нарушаемая лишь тяжелыми вздохами, всхлипываниями и грубыми голосами приехавших работников милиции.

Последние прибыли почти сразу же, как только им позвонили, и вот теперь они шастали по дому, опрашивая всех и каждого — не видели ли они того, с кем хозяйка поднялась на второй этаж. Ничего толкового никто им сказать не мог, так как Инна Андреевна порхала по дому, как стрекоза, и в конце концов настолько примелькалась, что за ее передвижениями перестали наблюдать.

Мать «табачной императрицы» к этому моменту уже успела прийти в себя и теперь рыдала в одной из комнат. С ней рядом находился кое-кто из прислуги, а также старшая дочь убитой, мне лично совершенно не показавшаяся сильно расстроенной. Младшая же закрылась у себя в комнате и никого не пускала. Эдик и еще несколько мужчин вынуждены были ее оттуда буквально вытащить, боясь, что девочка что-нибудь сотворит с собой с горя. Теперь ее тоже успокаивали, напичкав какими-то таблетками.

— Вы, кажется, частный детектив? — обратился ко мне один из милицейских.

— Да, — подтвердила я, — а что вы хотите узнать?

— Ну, мы тут подумали, что вы своим профессиональным взглядом могли бы что-то заметить. Ну, что остальные упустили: подозрительного человека там или еще чего.

В глазах этого милиционера читалась такая надежда, что мне даже стало жаль его разочаровывать, но сказать мне было нечего.

— К сожалению, я тут была как одна из приглашенных, — сообщила я, — а не как нанятый кем-то детектив для расследования. А потому вместе с остальными развлекалась, даже не догадываясь, что день может так скверно закончиться.

— М-да… — милиционер еще пару минут помялся возле меня, затем тяжело вздохнул и поплелся к остальным.

Я же после его вопроса села и попыталась прикинуть, не показалось ли мне что-то и в самом деле подозрительным и необычным. Только ничего не выплывало в памяти. Тогда я принялась осматривать присутствующих в зале, наблюдая за их поведением и реакцией на произошедшее.

В общем-то, расследование этого убийства не являлось моей работой, так что я имела полное право бездействовать, ожидая, когда милиция со всем разберется. Но в силу своей профессии и, конечно, привычки я просто не смогла созерцать происходящее пассивно, понимая, что если могу чем-то помочь, то должна это сделать. Расследовать убийство по-настоящему, до конца, я, конечно, не собиралась, но вот вспомнить что-то, что помогло бы раскрыть тайну и обратить на него внимание органов милиции, могла.

Понаблюдав за присутствующими, я в конце концов поняла, что ни на кого, в общем-то, указать не могу, так как буквально впервые видела каждого и знать не знала, какие у них были отношения с хозяйкой. Гадать же в такой ситуации опасно, да и не совсем правильно, а потому я вскоре оставила эту затею.

Но сидеть, что называется, сложа руки я тоже не умею, вот и отправилась поинтересоваться у работников милиции, как у них идут дела и удалось ли найти в комнате что-то подозрительное или какие-нибудь следы.

По пути наверх я наткнулась на Эдика, который во всей этой суматохе не забывал и о своей работе, все время находясь в самом центре событий. У меня даже мелькнула мысль, так ли случайно он тут оказался, но я быстро прогнала ее прочь и спросила у него:

— Что удалось выяснить милиции? Нашли ли они какие-нибудь улики?

— Ты, наверное, шутишь. Где это видано, чтобы у нас все так быстро делалось? — съязвил Эдик. — Эти болваны еще два дня тут возиться будут, вместо того чтобы быстренько поработать с каждым и выяснить, кто и где был в момент убийства. А ты куда нацелилась? Желаешь им помочь?

— Да нет, я ради одного интереса за дело не берусь. Но все же любопытно.

— Любопытно! Тань, ну как ты можешь так говорить — работа сама идет к тебе в руки, бери и действуй. Тем более что ты тут была. Просто нелепо — оказаться за два шага до убийцы и не попытаться его найти. Тем более что у тебя к этому есть все способности. — Он слегка сощурил глаза и, загадочно посмотрев на меня, добавил: — К тому же я бы мог тебе помочь в расследовании.

— Мне? Или самому себе? — догадавшись, к чему он клонит и ради чего старается, переспросила я, взглянув на него насупившись.

— Ну, и себе тоже, — поняв, что его раскусили, улыбнулся Эдик. — Сама посуди — такое дело, и выгодно нам обоим. Ты расследуешь чуть ли не самое громкое убийство в городе, а если еще и находишь убийцу, то все лавры и почести твои. А я описываю твои шаги, знакомлю обывателя с ходом расследования и тоже оказываюсь в выигрыше. Правда, Тань, в наших руках сейчас такое дело… Грех его упускать. Так как, берешься?

Завершив свою речь, Эдик уставился на меня взглядом, в котором читалась мольба. Было ясно, что только на меня у него все надежды, так как работать с милицией можно годами, а результата никакого не дождаться. Он хотел получить известность и прославиться как можно быстрее, и сейчас помочь этому могла только я.

Но, к его большому разочарованию, я осознала, что все эти дни Эдик прыгал и обхаживал меня лишь ради интересных сюжетов для своей газеты, и мне стало противно его общество: использовать себя в личных целях я никому и никогда не позволяла. Поэтому, гордо вскинув голову, я произнесла:

— У меня нет времени заниматься тем, за что мне не платят. А за раскрытие этого дела вполне можно запросить такой гонорар, что не у каждого хватит денег мне его выплатить. — На минуту я замолкла, а потом добавила: — Или, может быть, ты сам желаешь меня нанять?

Я хитро уставилась на него, пытаясь прочесть по глазам, о чем Эдик думает. Он же сразу насупился и буркнул:

— Журналисты столько не получают. Хотя если бы я написал обо всем этом статью, то наверняка смог бы получить приличную сумму денег и тогда… — глаза его вновь загорелись, но я повернулась и стала подниматься по лестнице дальше, не желая продолжать бесполезный разговор.

Догнать меня Эдик не попытался, наверное, поняв, что просить меня и дальше себе дороже станет. Я же была тому только рада, тем более что уже близилась ночь, и я не желала задерживаться в чужом доме даже на лишние полчаса. Все равно от моего пребывания — и бездействия — тут ничего не изменится.

Найдя того, кто, как мне показалось, возглавлял милицейскую делегацию, я поинтересовалась, долго ли еще будут задерживать присутствующих, и, получив вполне исчерпывающий ответ: «сколько надо, столько и будут», отправилась в кухню, где хотя бы можно было укрыться от тяжких вздохов и всхлипов.

До получения полной свободы передвижения мне пришлось высидеть в кухне около часа, еще раз отшить предложение Эдика лично заняться расследованием убийства и выпить не одну чашку кофе. Наконец, разрешение отбыть домой было дано, и я, поймав такси, покинула особняк, сожалея только о том, что и без того одинокая Анна Николаевна теперь осталась совершенно одна. Внучек я в расчет не брала, так как они, судя по их поведению, кажется, не слишком заботились о бабке.

— Танюша, ну почему вы отказываетесь со мной общаться? — допытывал меня по телефону Эдуард. — Неужели я обидел вас своим предложением о сотрудничестве?

Я обреченно вздохнула: Эдик уже вторые сутки доставал меня звонками, уговорами подумать по поводу его предложения, а сегодня он уламывал меня поехать с ним в милицию, так как одному ему там сведения по данному делу, конечно же, никто не даст. Заниматься расследованием у меня не было ни малейшего желания, тем более что погода на улице стояла просто замечательная, и я большую часть дня проводила на пляже или в тени деревьев, растущих в парке.

К тому же дело, кажется, шло своим ходом: вскрытие подтвердило, что отравили Россову цианидом, который подсыпали в шампанское, милиция опросила всех присутствующих, провела тщательный осмотр комнаты, но хоть и ничего не нашла, во всяком случае не бездействовала. Вмешиваться в дело о громком убийстве еще и мне было совершенно ни к чему.