Ольга Лаврова - Побег Страница 3

А когда грустно, тянет к друзьям. Сашу неизвестно где ловить. Ну а к Зиночке есть предлог заглянуть.

* * *

- Зина, прислан с официальным приглашением. В следующую субботу в нашем доме - великое торжество. Мамино пятидесятилетие.

- Неужели уже пятьдесят? Прямо не верится!

- Значит, в субботу, в девятнадцать ноль-ноль ждем.

- Непременно!

- А теперь мне требуется твой совет непрофессионального порядка. Что нам с Колькой дарить матери? Mы уж прикидывали так и эдак...

- Да, своего рода проблема.

- Отец всегда преподносил роскошные букеты. Среди зимы это впечатляло. Но у него, естественно, были друзья в ботанических садах. А главное, о каждом цветке он тут же рассказывал что-нибудь удивительное. Выходил не букет, а целая поэма.

- Послушай... она ведь любит животных. Может быть, канарейку, попугайчиков?

- Нет, только никого в клетке!

- Тогда щенка? Рикки, например, жуткий шалопай, но без него в доме было бы очень пусто.

- Гм... и правда, надо подумать.

Томин любил бесшумно появляться и громко здороваться.

- Фу-ты, опять подкрался, как кошка!

- Тренируюсь, Зинаида... Когда говорят: "Пал Палыч вышел", нетрудно догадаться, куда он вошел. У вас интим или служебная беседа?

- Приглашаю Зиночку на семейный праздник. Но ты тоже в числе званых, так что присоединяйся.

- Прекрасно, обожаю ходить в гости, - и, не уяснив даже сути праздника, перешел к делу: - Начальство подкинуло мне твоего бывшего знакомого. Помнишь такого Багрова?

- Ну конечно. В июле - августе осужден за хулиганство. А что с ним теперь?

- Да так, мелкая шалость, - и вручил Знаменскому копию телетайпного сообщения.

Тот прочел вслух:

- "21 февраля в 17 часов 30 минут бежал из-под стражи с места отбывания наказания Багров Михаил Терентьевич, приговоренный к двум годам исправительно-трудовой колонии. Принятыми на месте мерами розыска преступника обнаружить не удалось. Год рождения 1930-й. Место рождения - город Еловск, Московской области. Одет в телогрейку и ватные брюки защитного цвета. Документов и денег при себе не имеет. Передаем приметы сбежавшего... - тут Знаменский сделал пропуск, поскольку приметы ему не требовались. - Цели и мотивы побега не установлены. Примите срочные меры к обнаружению и задержанию преступника. Координация розыскных мероприятий по месту осуждения Багрова".

На этой неделе уже вторая рука протягивалась из прошлого! И одна новость хуже другой.

- По меньшей мере странно, - хмуро сказал Пал Палыч. - Он же сам себя посадил. Из "принципиальных" побуждений...

- А-а, который с бульдозером? - вспомнила и Кибрит.

- Угу. Побежал за добавкой. И мне велено его поискать.

- Но как ему удалось?

- Подробностей пока не знаю. Кажется, выдумал какую-то прежнюю кражу, повезли его на место, чтобы показал, где, у кого. Тут он и фюить... Потому я к тебе, Паша, - помоги вникнуть в душевный мир этого деятеля. Куда и зачем он мог податься?

- Совершенно не представляю. Дело ты прочел?

- Прочел. Он ведь без уголовных наклонностей?

- Без. Но когда выпьет - с крепкими заскоками.

- Ну, если уголовных связей у него нет, он у меня недолго набегается. В родном городе его всякая собака знает. Туда опасно.

- Да вроде и незачем, - в сомнении пожал плечами Знаменский.

- Стало быть, надо перетряхнуть родных и приятелей на стороне... Что ж, поработаем немножко ногами. Сегодня выезжаю в колонию.

- Не исключено, что придется и головой поработать. И вообще, Саша, нельзя его недооценивать. Темперамент. Энергия. Часто непредсказуемость поступков. Прибавь к этому крайнюю ситуацию, в которую он поставил себя побегом. А если еще дорвется до водки...

- Тебя беспокоят трудности розыска или моя неявка в гости? - подмигнул Томин. - Кстати, когда и какому поводу?

Услышав ответ, спросил алчно:

- А пельмени будут?

- Еще бы!

- Тогда хоть с того света явлюсь!

И никто не постучал по деревяшке...

* * *

При словах "поезд дальнего следования" Томину заранее сладко зевалось. Чего ему катастрофически не хватало в жизни, так это времени. Лишнего часу поспать, лишних двадцати минут, чтобы поесть, не говоря уж - почитать. Не уголовные сводки, а хорошую какую-нибудь добрую книжку в благородном переплете, можно даже с картинками.

Чуть не двое суток на колесах; кого бы взять с собой для души? Он открыл книжный шкаф, на глаза попался "Робинзон Крузо". Немножко вроде не по возрасту... Но зато какая отключка от реальности! Отсыпаться, отъедаться и читать историю про необитаемый остров.

Мать привычно уложила маленький разъездной чемоданчик, отдельно в сумку упаковала съестное - на дно более лежкое, сверху скоропортящееся. Как всегда заботилась, чтобы потеплее оделся, и, как всегда, попусту, потому что всякие шапки-ушанки и свитера Томина отягощали.

На выходе из подъезда столкнулся с пожилой докучливой парой, жившей ниже этажом. Отделаться "Добрым вечером" не удалось.

- Минуточку, Александр, нам надо поговорить.

"Опять?!"

- Честное слово, - поклялся Томин, - я постоянно хожу в мягких тапочках! Мама подтвердит. Уже не хожу, а почти порхаю.

- Положим, вы иногда ночью двигаете стулья. Однако сейчас дело не в том. Мы хотим сообщить подозрительный факт.

И начался бестолковый рассказ о какой-то трубе. Едва удалось отвязаться сугубо тактично, а то мать не простит.

В купе спалось прекрасно, но "Робинзон Крузо" разочаровал. Он оказался трусишкой и перестраховщиком. После того как увидел на прибрежном песке след босой ноги и смекнул, что приплывали туземцы, лет семь-восемь шагу не ступал от своего жилища. Из детства помнилось что-то другое.

Томин сунул томик в чемодан и уставился в окно. Поезд шел на север, а где-то навстречу ему пробирался Багров. Полями и перелесками, глухими тропами не пройдешь: снег. А дороги тут редки. Одет он по-лагерному, приметно, денег нет. Чем питается? Как избегает опасных встреч?

Удивительно, что в первый же или хоть второй день от населения не поступило сигналов о краже верхней одежды: самая срочная забота беглого избавиться от арестантского обличья. Или ошиблись, определяя возможный для Багрова маршрут и давая соответствующие указания на места?.. Нет, вряд ли. Отсюда неведомых путей нет. И техника поиска отработана. Бегали же и раньше отчаянные головы. Причем в летний сезон, и то почти всегда неудачно.

За окном стужа и снега, снега. Редкие станции. Проводница разносила чай.

"Пожую-ка я чего-нибудь и еще вздремну. Никуда Багров не денется".

(В дальнейшем, изучая обстоятельства побега, следователь вычислил, что Багров разминулся с Томиным, когда тот еще почитывал "Робинзона Крузо". Багров лежал на платформе товарного состава, полузарывшись в щебенку).

...Томин выпрыгнул из "газика" возле ворот колонии на глазах у группы осужденных, возвращавшихся с работы. Мелькнуло знакомое лицо. Ба, это ж мошенник Ковальский по кличке Хирург (кличка отражала искусство, с каким он "оперировал" карманы зажиточных ротозеев). Произошел скользящий обмен взглядами; Томин "не заметил" Ковальского. Зачем вредить человеку? Зэки не любят тех, кто знаком с "мусорным" начальством...

Первым делом надо было связаться с Петровкой. Нет, никаких сведений, наводивших бы на след Багрова, не прибавилось.

- Совершенно ничего? - удивился Томин. - Слушайте, ребята, вы меня крупно подводите! Расширьте район поиска, еще раз разошлите приметы и фотографии.

Теперь предстояло заняться собственно тем, ради чего Томин прибыл в студеные северные края: выяснением вопроса, почему или зачем Багров ударился в бега.

* * *

Если прикинуть по карте Московской области, то до Еловска рукой подать. Однако весть о Багрове пришла сюда тремя днями позже.

(Авторы вынуждены извиниться за название "Еловск". Оно вымышлено, так как рассказываемая история правдива и действующие лица ее живы.)

Город стоял на возвышенности и виден был издалека. Некогда выдерживал он набеги татар и поляков. И сейчас еще (если издалека) рисовался на горизонте сумрачной древней крепостью - расстояние "съедало" разрушения, причиненные зубчатым стенам, башням и церковным куполам.

Но чем ближе, тем призрачнее становилась крепость, на вид лезли фабричные трубы, телевизионные антенны, башни высоковольтной линии. Внутри же старина попадалась уже отдельными вкраплениями, город выглядел как обычный областной, с полудеревенскими окраинами.

Но за счет малой текучести населения отчасти сохранялся в Еловске патриархальный дух. Считались и ближним и дальним родством. Стариков не хаяли даже за глаза. Парни были менее патлатыми. Мини-юбки что-то все же прикрывали.

Двадцать с лишком лет прожила в Еловске Майя Петровна Багрова, коренная ленинградка, выпускница филфака ЛГУ. Ехала с намерением отработать положенные три года и вернуться обратно. Иного и не мыслила. Как можно без театров, Невы, белых ночей, самих ленинградцев?