Эрл Гарднер - Дело полусонной жены (= В преступлении обвиняется полусонная жена) Страница 3

Дверь открылась, и вошедшая Марджори Стенхоп общим поклоном приветствовала мать и тетку. Затем она спросила:

- О чем именно вы не хотите говорить со мной?

Ей был двадцать один год, но она не была привлекательна. Желтоватый цвет лица, волосы, которые повисали унылыми сосульками, если она раз в неделю не завивала их в парикмахерской. Большие темные глаза были бы красивы, если бы в них чувствовалась какая-то жизнь. Отсутствие живости и непосредственности делали невыразительными лицо и глаза.

Марта рассказывала, что ее дочь часто сидит, вперившись глазами в одну точку, и никто не в состоянии понять, о чем она думает.

- Итак, - повторила Марджи, направляясь к платяному шкафу, - что именно вы хотите скрыть от меня?

Она скинула с плеч легкое пальто из твида и принюхалась к воздуху.

- Кто это здесь пьет алкогольные напитки?

- Мы обе выпили немножко, - ответила ее мать, - бренди стоит на столе, налей и себе.

Марджи сняла шляпу, кончиками пальцев пригладила волосы и налила в стакан бренди.

- В чем дело? - снова спросила она, поднимая к свету свой стакан.

- У тети Джейн финансовые неприятности, - ответила Марта.

- Лаутон? - попыталась угадать Марджи.

- Нет, неприятности из-за сданной ею в аренду нефтеносной земли на острове. Это может помешать продаже острова.

Марджи собралась было выпить бренди, но, услышав эти слова, застыла в неподвижности. Поставила стакан обратно на стол, не глядя ни на мать, ни на тетку. После минуты напряженного молчания она проговорила:

- Ясно. Продолжайте!

Быстро заговорила Джейн Келлер:

- Тебя это не затронет, Марджи. Все наладится, это чисто техническая неувязка. Я и сама не знаю, может ли это повлиять на продажу острова. Лаутон считает, что все дело будет закончено в ближайшие один-два дня.

Марджи не обратила внимания на успокаивающие слова Джейн и бросила ей через плечо:

- Похоже, что я не получу обещанных денег. Нужно сказать об этом Фрэнку.

Марта и Джейн заговорили одновременно.

- Тебе вовсе не следует этого делать! - сказала Джейн довольно резко.

- Дело далеко не так серьезно, дорогая, - произнесла Марта, утешая дочь.

Марджи взглянула на мать.

- Не так серьезно? Послушай, Фрэнк Бомэр - демобилизованный солдат с оторванной ногой. Но он горд и не хочет получать милостыню. Он хочет иметь собственное дело, которое дало бы ему возможность прокормить себя и жену. Иначе он на мне и не женится. Мы уже подписали все бумаги, необходимые для покупки бакалейной лавки, и Фрэнк уже внес в виде аванса свои последние две тысячи долларов. На следующей неделе мы должны внести остальную сумму. Свадьба назначена на субботу. Однако все зависит от денег, обещанных мне тетей Джейн. Я не просила у нее денег, она сама предложила их мне. Теперь предположим, что мы этих денег не получим. Мы потеряем лавку, а также аванс в две тысячи долларов. Как на это посмотрит Фрэнк? Вы обе, видимо, не понимаете психологии человека, который в течение нескольких мгновений из здорового, молодого, цветущего мужчины превратился в калеку. Вы не понимаете, каково солдату, который вернулся на родину, которую он защищал, и убедился, что никого здесь не трогает и не интересует его искалеченная жизнь.

Она резко оборвала свою речь, подняла свои худые плечи и выпила одним глотком бренди. Поставила на стол пустой стакан и обратилась к матери:

- Ну, и что же будет дальше?

После этого она спокойно вышла из комнаты.

Марта промолчала. Джейн беспомощно взглянула на сестру.

- Мне так жалко, что это случилось! Она, вероятно, ушла поплакать в свою комнату?

- Нет, - ответила Марта, - плакать она не будет. Она сядет на стул, уставится глазами в стену и будет сидеть неподвижно.

- Она размышляет? - спросила Джейн.

- Думаю, что да, однако мне совершенно неизвестно, о чем именно. Если с ней заговорить, то она ответит так же вежливо и спокойно, как обычно, словно ничего и не случилось. Честно говоря, Джейн, я не могу проникнуть в ее мысли. Иногда я даже хочу, чтобы она заплакала, закричала, устроила скандал, разозлилась бы. Но она лишь замыкается в себе и отчуждается от меня.

- Ну, Марта, мне пора, Лаутон просил меня приехать к нему поскорее.

Марта подошла к платяному шкафу и вынула свое пальто и шляпу.

- Куда ты идешь, Марта?

- Вместе с тобой.

- К Лаутону? Но он ведь...

- К Лаутону? Чепуха! Именно он втянул тебя во все эти неприятности, уговорив сдать в аренду нефтеносный участок. Тебе следовало, прежде чем подписать договор, посоветоваться с юристом. Но теперь мы пойдем к нему вместе. Я только предупрежу Марджи о том, что мы уходим.

- А куда мы идем? - спросила Джейн.

- К Перри Мейсону - вот куда. Подожди минутку, пока я скажу об этом Марджи.

Она подошла к двери, ведущей в комнату дочери, постояла в нерешительности, а затем вошла туда, мягко закрыв дверь за собой. Через минуту она вернулась к сестре.

- Все в порядке, Джейн, мы можем идти.

- Что она делает? - спросила Джейн.

- Сидит на стуле и глядит в окно, - сказала Марта холодным тоном.

Глава 4

Марта Стенхоп решительным движением открыла дверь с вывеской: "Перри Мейсон, поверенный и адвокат. Вход". Затем придержала дверь для Джейн, которая робко следовала за ней. Девушка приветливо им улыбнулась.

- Добрый вечер!

- Мистер Мейсон здесь?

- Нет, он уже ушел домой, - ответила девушка.

- Как жаль! Нельзя ли нам все же повидать его?

- Я вызову сейчас его личного секретаря.

- Будьте добры!

Девушка подняла телефонную трубку.

- Мисс Стрит! Сюда пришли две дамы, которым очень нужно повидаться с мистером Мейсоном. Не поможете ли вы? Благодарю.

- Пожалуйста, садитесь, - обратилась она к сестрам.- Личный секретарь мистера Мейсона сейчас выйдет к вам.

Сестры сели. Джейн была подавлена мыслью, что ее поступок вызовет неудовольствие Лаутона. Марта, наоборот, была настроена решительно. Она подняла подбородок, твердо сжала губы и поглядела на Джейн повелительным, почти гипнотизирующим взглядом.

- Как ты полагаешь, Марта, - спросила Джейн, - пока мы ожидаем здесь, нельзя ли позвонить по телефону Лаутону и?..

- Нет... - отрезала Марта. Джейн вздохнула.

- Да, конечно...

Дверь с дощечкой "Кабинет" открылась, и из нее вышла стройная девушка - Делла Стрит.

- К сожалению, - сказала она, - мистер Мейсон уже ушел и не собирается сегодня вернуться сюда. Но если вы назовете мне свои имена и в общих чертах скажете, какое дело привело вас сюда, то, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь.

Марта начала рассказывать. Делла Стрит записала их имена и адреса, а затем и краткую суть дела, приведшего их в контору адвоката.

Когда Марта закончила свою речь, Делла, нахмурив лоб, посмотрела на свою стенограмму и сказала:

- Мистер Мейсон уже не придет сегодня, но мистер Джексон здесь.

- Кто этот мистер Джексон?

- Помощник мистера Мейсона. Откровенно говоря, мистер Мейсон сам ведет лишь самые сложные дела, выступает на судебных заседаниях и...

- Я знаю об этом, - сказала Джейн, - и боюсь, что мое дело вряд ли заинтересует его.

- Однако, - добавила Делла, - он всегда принимает участие в делах, в которых, по его мнению, нарушена справедливость. Но я все же советую вам обратиться к мистеру Джексону. Сейчас уже шестой час вечера и, боюсь, все адвокатские конторы уже закрыты.

- Мы побеседуем с ним, - мрачно сказала Марта.

- Сюда, пожалуйста, - указала дорогу Делла.

Джексон был весьма ученым юристом и лучше всего чувствовал себя в те минуты жизни, когда с головой погружался в своды законов и отчеты о судебных заседаниях. Он постоянно занимался розыском прецедентов, которые, как он говорил, создавали ему твердую почву под ногами. Он редко уходил из конторы до шести часов или даже до половины седьмого и всегда неохотно отрывался от своих книг. У него была прекрасная память и навыки терпеливого и педантичного ученого. Казалось, что его глазам было приятнее смотреть на печатный шрифт книги, чем на лица своих клиентов.

Однажды в беседе с Мейсоном Джексон признался ему, что самая большая трудность для него во всяком деле состоит в том, чтобы перевести свободную и нелогичную форму изложения клиента на твердый и точный юридический язык. "Как только мне это удается, то все остальное уже просто. Я отыскиваю в литературе соответствующий прецедент и уже не испытываю никаких затруднений".

Нижняя часть лица Джексона выдавала его постоянное нервное напряжение. У него был длинный нос и тонкие губы. Углы рта были всегда опущены книзу. От крыльев носа опускались глубокие морщины. Однако верхняя часть лица производила иное впечатление. Его высокий лоб и глаза выражали спокойствие и уверенность в абсолютном знании истины. Почти гениальная способность позволяла ему выискивать именно ту иголку, которая была ему нужна в огромном стоге юридических казусов и постановлений. Осторожный по природе, он никогда не решался вести дело своего клиента по непроторенной дороге. Найдя подходящую юридическую форму для неясного дела, он погружался в бесчисленные книги и рано или поздно находил в них подробно описанное и обоснованное соответствующее судебное дело. Как бы сильно ни торопил его клиент, Джексон никогда не разрешал ему предпринимать какие-нибудь практические шаги, пока не убеждался, что кто-то когда-то уже проделал в точности такие же действия.