Марина Серова - Черное братство Страница 3

— Кривая чего? — не поняла я.

— Нераскрытки, нераскрытых преступлений то бишь, — пояснил Расторгуев. — Ликвидация банды Котелкова — это крупная победа. Наша общая победа.

— Ну что ты, — ответила я. — Если бы не случайность, я вряд ли бы догадалась, что под видом скромного ученого скрывается опасный преступник.

— Должен тебе признаться, меня скоро… — неразборчиво зашептал мне на ухо Расторгуев.

— Повесят? — не расслышала я. — Но за что же? Неужели у вас такие нравы?

— Повысят, — расхохотался Расторгуев. — А если и повесят, то на доску почета.

— Мои поздравления, — отозвалась я. — Это здорово, когда висишь на доске. А вот меня повышать уже некуда. Частный детектив — это и рядовой оперативник, и старший следователь, и аналитический отдел, и подчас прокурор с адвокатом. В одном лице. В моем то есть. Все это замечательно, но, я полагаю, ты зашел ко мне по какому-то делу, а не только чтобы поделиться своей радостью, не так ли?

— От тебя ничего не скроешь, — улыбнулся Расторгуев. — Но повод для моего визита действительно пустяковый. Дело в том, что грядут выборы губернатора…

— Ничего себе пустячок, — отозвалась я.

— Да нет, — отмахнулся Расторгуев, — я хотел сказать, что мы очень рассчитываем на тебя…

— Да? — от всей души удивилась я. — Но я не собиралась выставлять свою кандидатуру. Впрочем, если вы полагаете, что так будет лучше для области…

Расторгуев расхохотался.

— Нет-нет, я не призываю тебя становиться губернатором, — снова прыснул он в кулак, представив на секунду подобную перспективу, — просто решил предупредить, что… в общем…

Тут он снова принял торжественный вид:

— Если тебе вдруг откуда-либо станет известно о каких-нибудь намерениях, направленных на срыв выборов, ты должна тотчас поставить в известность соответствующие органы, то есть меня.

— А мне это уже известно, — не моргнув глазом, ответила я.

Расторгуев сразу помрачнел и достал блокнот.

— Рассказывай! — решительно приказал он.

— Что тут рассказывать, — пожала я плечами, — власти сами делают все, чтобы народ не шел на участки. Во-первых, неудачно выбран день. Во-вторых, слишком много кандидатов, и разобраться в их программах нормальному человеку не представляется возможным. Хотя и понятно, что больше всего шансов у нынешнего главы администрации Курицына. В-третьих, слишком короткое время отпущено на избирательную кампанию. В-четвертых, бездарная реклама. В-пятых…

Борька Расторгуев захлопнул блокнот и укоризненно посмотрел на меня:

— Я вижу, что ты с недостаточной серьезностью отнеслась к моему предупреждению.

— Куда уж серьезней, — ответила я. Расторгуев покачал головой и привстал с табуретки, намереваясь распрощаться.

— Кстати, а что это за «Братство разума» у нас недавно объявилось?

— спросила я его уже в прихожей.

— «Братство разума»? — нахмурился Расторгуев. — А-а, это какая-то религиозно-культурная организация. Знаешь, мне абсолютно нечего тебе рассказать. Во всяком случае, пока никаких жалоб на них не поступало.

— О да! — подтвердила я. — Ведь чтобы вас заинтересовать, нужно как минимум нарушить Уголовный кодекс. А профилактика правонарушений теперь перешла в область частной жизни. Например, я имею полное право объяснять своим согражданам, что красть грешно.

Расторгуев покидал мой дом слегка раздосадованный, но втайне радуясь, что мои подозрения о причине возможного срыва выборов оказались совсем не той информацией, которой он ожидал.

Действительно, не сажать же за решетку всю областную администрацию!

Впрочем, не исключено, что это вопрос времени. Новая метла и все такое.

Когда за Расторгуевым захлопнулась дверь, я с облегчением вздохнула и вернулась к своей клиентке.

Женщина сидела на стуле, не изменив позы.

Она только повела головой в мою сторону, дождалась, когда я, извинившись, снова усядусь напротив нее, и продолжила тихим, невыразительным голосом:

— У меня хотят украсть ребенка. Но дело в том, что это не мой ребенок.

Снова раздался звонок.

Я вполголоса чертыхнулась.

Извиняющимся жестом прижав руки к груди и пообещав как можно скорее разделаться с очередным посетителем, я поспешила в прихожую.

Судя по тому, что человек нажал кнопку звонка и долго ее не отпускал, мой посетитель является человеком скрупулезным, сосредоточенным, но слегка неуверенным в себе, отсюда и стремление целиком замкнуться на чем-то одном. Например, давить на кнопку звонка, хотя достаточно было бы просто легкого нажатия.

В дверном «глазке» оказалась располневшая из-за эффекта линзы Элеонора Кайданович.

Судьба сталкивала нас примерно раз в два года, и мне не очень хотелось учащать эти встречи.

Элеонора принадлежала к типу женщин, активно интересующихся всем, что попалось им под руку в этом сезоне.

И, к моему прискорбию, в этом году Элеонора не на шутку увлеклась эзотерикой.

Из-за этого наше общение стало более интенсивным и чрезвычайно утомительным.

Во всяком случае, для меня.

— Ах, солнышко, — защебетала она с порога. — Я вчера вернулась из-за границы, шла мимо и решила вас навестить. Мы ведь так давно не виделись!

— Я тоже, — солгала я. — Но давайте перенесем наш визит. Лучше я сама зайду к вам завтра вечером.

— Нет-нет, — замотала головой Элеонора. — Тогда уж после субботы. У меня лекция в «Братстве разума», и я сейчас вечерами готовлюсь к выступлению.

— В «Братстве разума»? — переспросила я с любопытством. — А что это за контора?

— Вы разве не знаете, голубушка? — удивилась Элеонора. — Это очень продвинутое культурно-религиозное общество с обширными гуманитарными проектами.

Вот, например, сейчас идет цикл лекций о величайших учителях человечества. Я готовлю выступление о Рерихе. И зашла попросить у вас письма Елены Рерих. У вас, кажется, был репринт ее рижского двухтомника.

— Конечно-конечно, я сейчас вам принесу. Вот только… Вы сказали:

«культурно-религиозное общество»? Я не ослышалась?

— Ну да, — подтвердила Элеонора Кайданович.

— А я слышала, что «Братство разума» именует себя обществом «религиозно-культурным».

— Какая же разница? — не поняла Кайданович.

— Это с какой стороны посмотреть, — задумчиво отозвалась я. — Знаете, как говорят про пышущего здоровьем человека? Кровь с молоком. Так вот, кровь с молоком — это одно, а молоко с кровью — совсем другое. Так что от перемены мест слагаемых сумма подчас меняется. И весьма существенно.

— Вы меня совсем запутали, — отмахнулась Элеонора. — Обсудим эти тонкости в нашу следующую встречу. А пока вот вам проспект цикла наших лекций.

Она сунула мне в руку свернутую вчетверо длинную бумажку и, прихватив двухтомник писем Елены Рерих, удалилась.

Я быстро вернулась в комнату. И обомлела.

Моя гостиная была пуста.

Как-то раз мне попал в руки учебник по историческому материализму.

Я открыла его дважды. Первый раз наткнулась на утверждение, что природа беспредельна, но изучать ее следует, не выходя за ее пределы. Задумавшись, я перелистнула страницу. «Вещам свойственно появляться и исчезать», — бросилось мне в глаза. Я закрыла книгу и больше ее не открывала.

И потом, мой клиент — не вещь.

Хотя клиенту, действительно, свойственно появляться. И подчас — исчезать.

Но не посреди же моей гостиной!

Я прошла на балкон.

Дама с изумрудным колье отрешенно курила шведские ментоловые сигариллы «Пойнт», задумчиво глядя в серое небо.

— Самоубийство — это большой грех, — тронула я ее за плечо. — Давайте вернемся в комнату.

— Откуда вы знаете, о чем я думала? — тихо отозвалась женщина, на секунду останавливаясь взглядом на проспекте лекций «Братства разума», который я держала в руке.

— Вы были слишком отрешенны для задумавшегося человека. Вокруг вас словно воздвигнута стенка из пуленепробиваемого стекла. А изоляция от внешнего мира, даже эмоциональная, рано или поздно приводит к принципу бумеранга: разрушительная энергия обращается на вас же. Лучше расскажите мне все как есть.

Я сварила крепкий кофе, и Ирина, так звали мою клиентку, не торопясь поведала мне историю.

Ее рассказ показался мне невероятным. Я и не представляла, что такое возможно в нашем городе.

На экране телевизора по утрам, в каком-нибудь мексиканском сериале — сколько угодно.

Но здесь?!

Ирина была супругой Андрея Соколова, довольно состоятельного бизнесмена, занимавшегося оптовыми поставками дешевого западного продовольствия. Наверняка половина сумки той ворчливой старушки на рынке была набита товарами, завезенными в наш город фирмой «Сокол», которую возглавлял Андрей.

Все вроде у четы Соколовых шло нормально, вот только детьми их Бог не наградил. Как я поняла чуть позже, проблемы были у Ирины.