Ольга Баскова - Правду знают ангелы Страница 3

Он был уверен: Аня обязательно вернется домой, причем с видом победительницы. Однако девушка не пришла, а ее мобильный по-прежнему был отключен.

— Вырастили монстра на свою голову, — жаловался он жене по вечерам. — Пусть катится на все четыре стороны!

Женщина молчала. Она была другого мнения.

Глава 4

Катя Зорина сидела в своем кабинете, разбирая полученные недавно письма и сокрушаясь по поводу отсутствия сюжета для своей новой книги. Четыре месяца тому назад была поставлена точка в ее последней повести: Хомутов не дожил до суда, покончив с собой в камере предварительного заключения. Она пыталась добиться свидания с ним, однако академик не захотел ее видеть. Журналистка понимала этого человека: с его амбициями и способностями он не состоялся в жизни ни как врач, ни как поэт. Он не собирался представать в роли заключенного перед теми, кто привык воспринимать его по-другому. Муж тоже не предоставлял Кате материала для работы. Нельзя сказать, чтобы в Приреченске прекратились преступления, однако все они являлись настолько банальными, что написать на их основе целую книгу было просто невозможно. Может быть, письма читателей и зрителей подскажут ей какой-нибудь сюжет? Звонок телефона оторвал Катю от ее кропотливого занятия.

— Катюха, к тебе посетительница, — сообщила вахтерша Нина. — Пропустить?

Зорина удивленно подняла брови:

— По какому вопросу?

Нина усмехнулась:

— Разумеется, по личному.

— Ладно, давай.

Через несколько минут перед Катей предстала дама средних лет, блондинка с холеным лицом, одетая модно и дорого.

— Вы ко мне?

— Да.

— Присаживайтесь, — девушка придвинула к ней стул.

Женщина улыбнулась:

— В жизни вы еще красивее, чем на экране.

Журналистка рассмеялась:

— Более худая, вы хотите сказать? Ведь камера прибавляет каждому человеку минимум шесть килограммов.

Дама покачала головой:

— Вы и на экране прекрасно смотритесь.

— Спасибо, — Катя внимательно посмотрела на гостью, — но ведь вы пришли не за тем, чтобы говорить комплименты? Для начала представьтесь.

Лицо женщины помрачнело:

— Да, вы правы… Соболева Вероника Петровна. Я пришла к вам за помощью.

— Чем же я могу вам помочь?

Посетительница вздохнула:

— У меня пропала дочь, Анна.

Зорина наморщила лоб:

— Давно?

— Уже три дня она не появляется дома. Пошла подавать документы в университет — и больше мы ее не видели.

Девушка нахмурилась:

— Тогда вам надо срочно обратиться в милицию. Зачем же вы тянете?

Соболева нервно затеребила носовой платок:

— Видите ли, у нас есть подозрения, что дочь просто боится нас, в особенности отца. Подавая документы, она пошла против его воли.

— Вот как?

Вероника Петровна покраснела:

— Для мужа это поступление стало делом принципа. Узнав, что дочь все сделала по-своему, он перестал с ней разговаривать. Впрочем, Геннадий уверен: с ней ничего не случилось, она просто переживает это смутное время у своего парня.

Катя развела руками:

— Так в чем же дело? Свяжитесь с ее поклонником.

— Мы бы давно сделали это, — дама отвела глаза, — если бы знали, где его искать.

На лице журналистки отразилось удивление:

— А вы не знаете?

— В том-то все и дело, — женщина по-прежнему избегала смотреть на Зорину. — Анечка пыталась познакомить нас поближе, но мой муж, узнав, что молодой человек вот уже восемь месяцев нигде не работает, чуть ли не выставил его за дверь.

— А вы?

— Я никогда мужу не перечила.

Девушка пожала плечами:

— И вы абсолютно ничего о нем не знаете?

— Его зовут Славик, — произнесла собеседница.

— Станислав? Вячеслав? Бронислав? — уточнила Катя.

— Я не в курсе, — Вероника Петровна запнулась, — он живет где-то в районе Кольцевой автодороги.

— А фамилия?

— К сожалению…

Эта посетительница стала раздражать Зорину. Вот так родители и пожинают плоды неправильного поведения с собственными детьми. И теперь у этой дамы хватает наглости переложить все свои заботы на Катю!

— Вам не кажется несколько странным ваше обращение ко мне? — резко произнесла журналистка. — Я — не милиция и знаю не больше вашего, даже, позвольте заметить, гораздо меньше. Вам достаточно просто поспрашивать ее подруг. Наверняка кто-нибудь слышал что-либо об этом Славике.

— У моей дочери не было подруг.

— Почему? — задавая это вопрос, Катя уже заранее знала ответ.

— Ни одна девочка не нравилась нашему папе.

Девушка усмехнулась:

— А почему они должны были нравиться ему? И вообще, по каким критериям он их оценивал?

Вероника Петровна развела руками:

— Видите ли, мы во всем потакали нашей старшей дочери. Маша поступала так, как хотела. По своему усмотрению выбрала профессию, мужа, оставшись в конце концов на плохо оплачиваемой работе, брошенной, с маленьким ребенком. Геннадий не раз предупреждал ее о последствиях, однако она не слушала. Теперь наш папа полностью содержит ее и внучку. Если Аня повторит судьбу сестры, больное сердце моего мужа этого просто не выдержит.

— Но при чем тут подруги вашей дочери? — изумилась Катя.

Женщина грустно улыбнулась:

— Анечка всегда была лидером. Имея поддержку подружек, она бы совсем отбилась от рук.

— Это лишь ваше личное мнение, — журналистка достала блокнот. — Вы знали, что она продолжает встречаться со Славиком вопреки вашему желанию?

— Да.

— И, как мать, ничего у нее не выспросили?

— Я решила больше не разговаривать с ней на эту тему.

— Так было легче жить, правда? — Зорина уже не скрывала раздражения.

Ее собеседница стала всхлипывать.

— Вот и сейчас вы идете по легкому пути, — продолжала Катя. — Вы будете вести привычный образ жизни, а родную дочь пусть разыскивает кто-то другой?

Вероника Петровна открыла дорогую сумочку:

— Если я вам должна, скажите, сколько.

Девушка стукнула кулаком по столу:

— Это уже не лезет ни в какие ворота! Уходите!

К ее изумлению, дама вдруг опустилась на колени:

— Прошу вас, помогите мне! — Она уже рыдала, размазывая по лицу косметику. — Вы тысячу раз правы, но есть кое-что еще: найди мы Славика, он в жизни не скажет, где Аня! Это во-первых. Во-вторых, если нам с отцом и удастся его как-то разжалобить, Аня не пойдет домой вместе с нами. Я была плохой матерью, вы абсолютно правы, — Вероника Петровна обхватила ноги оцепеневшей Кати, — но я все исправлю, пусть только моя девочка вернется домой! Вы сумеете с ней поговорить и убедить ее, она всегда с таким восторгом смотрела ваши передачи и читала ваши книги… Прошу вас! Помогите мне!

Придя в себя, журналистка принялась поднимать обмякшую женщину:

— Пожалуйста, встаньте!

— А вы поможете мне?

— Ну хорошо. — Зорина вдруг подумала: из этого материала может получиться неплохая статейка, а то и передача о родителях и детях, об их «вечном» конфликте и его последствиях. — В какой школе училась ваша девочка?

— В лицее номер один.

Записав нужные адреса и телефоны, девушка взглянула на расстроенную мать:

— Ну все. Как говорят, ждите ответа.

Вероника Петровна слабо улыбнулась:

— Мне сразу стало легче на душе. Удачи вам!

— А вам — терпения и понимания.

Когда за Соболевой захлопнулась дверь, Катя взяла сумку и направилась к редактору.

— Шеф только что уехал, — сообщила ей секретарша.

— И я тоже, — Зорина помахала ей рукой. — Будет спрашивать — скажи, что я собираю материал для новой передачи.

Девушка хмыкнула:

— Что бы он без тебя делал!

— Разорился бы, — Зорина обнажила в улыбке ровные зубы. — Привет!

Через минуту ее старенькая любимая «жуля» взяла курс к лицею.

Глава 5

— Вам повезло, — дежурный администратор, она же заместитель директора по воспитательной работе, Ада Николаевна, стройная женщина средних лет, сразу узнала местную знаменитость. — Больше, чем ее классная руководительница, Софья Борисовна Черновец, вам об этой девочке никто не расскажет. А она как раз у себя в кабинете. Подниметесь на второй этаж, и первая дверь налево.