Андрей Кивинов - Обнесенные Ветром Страница 3

Г Л А В А 2

Кивинов заглянул в дежурную часть. Дежурный оформлял протокол на пьяницу, помощник читал Чейза. Рядом с ним стоял необычный предмет высотой в полметра, весь покрытый ржавчиной, -Что это за хреновина? поинтересовался Кивинов. - Да снаряд, - не отрываясь от книги, пробормотал помдеж. - Сам, что ли, не видишь, уж два дня стоит. - И откуда? - С карьера у пруда. Пацаны нашли. Мы постового поставили, сапёров вызвали, но те так и не приехали, а тут дожди пошли. Витьке надоело там мокнуть, ну он его откопал да сюда и перетащил. - А сапёры? - Так и не приезжают. - Так, может, он боевой? - Да шут его знает, но мм ж его не трогаем. Если только кто по пьяни заденет. Кивинов опасливо осмотрел дежурку, осторожно дошёл до дверей и быстро выскочил в коридор. "Лихие ребята, эти афганцы, - подумал он. - Однако интересно, если рванёт, до кабинета достанет?" Навстречу из своего кабинета вышел Соловец. - Андрей Васильевич, я на совещание, оставайся за старшего. Ты собирался куда-нибудь? - Да всё равно куда, лишь бы от дежурной части подальше. А что там за совещание? - Маразм очередной. Отчитываться надо, как перекрываем места сбыта похищенного на территории. Да сейчас весь город - сплошное место сбыта, на всех углах продают. Даже в Русском музее бананами торгуют. - Кстати, Георгич, ходят слухи, что кооператоры хранят бананы в моргах, люди травятся, есть смертельные случаи. Как ты думаешь, туфта? - Не знаю. Я тут купил пару, съел, так всё ночь покойники снились. Ну всё, я опаздываю. Кивинов зашёл к Петрову. Тот уже откуда-то приволок молодого паренька и успешно колол его. Паренёк всхлипнул, вытер слезы грязным рукавом и спросил: - Михаил Павлович, а если я ещё вспомню что-нибудь, меня под подписку отпустят? - С каждым названным эпизодом шансы на подписку резко возрастают, - с самым серьёзным видом врал Миша. - За что его? - спросил Кивинов. - Серьги рвал с девчонок, гадёныш, а теперь вот каяться не хочет. - Слушай, джигит, так ты бы вставил себе серьгу в ухо, сейчас модно, да и рвал сколько влезет. А? Парень всхлипнул. - Миша, посади этого архаровца в камеру, есть дело, поможешь. Петров вывел парня. Кивинов задумался. С моральной точки зрения метод Миши был несколько грубоват, но, с другой стороны, и парень, вроде, не ангел. В общем, сложный вопрос. Когда Петров вернулся, Кивинов спросил: - Ты у Аяврика в квартире был? - Конечно, сам и опечатал. - Есть там что-нибудь интересное? - Да что там может быть? Хуже, чем в курятнике - вонища да грязь одна. - Ключ у тебя? - В дежурку сдал, если из жилконторы не забрали, значит, там лежит. - Пошли в адрес, посмотрим ещё разок. - Тебе что, делать нечего? Я лучше с грабителем закончу. Да и дождь начинается, брось ты. - Пойдём, пойдём, не ленись. Кабинет пока от никотина проветрится. Опера вышли на улицу. - Андрюха, ты думаешь, его скинули? - Не знаю, просто хочу квартиру посмотреть. - Зачем? - Миша, ты вот сейчас парня колол. Зачем? - Как зачем? Чтобы эпизодов больше не было, палок сразу сколько срубим. - Меня откровенно радует наша система. Ты недавно работаешь, а слово "палка" уже на первом месте. Это я не в укор тебе лично. Ведь люди приходят в милицию не для того, чтобы она срубила палку, а чтобы им помогли. Вся жизнь у нас какая-то палочная, и не только в ментовке. Может, мы и живём для палки? Родился, умер - поставьте галочку, мол, был такой-то, кто следующий? - Слушай, а если окажется, что Яковлева убили, мне что будет? Я же отказник печатал. - Что, что - выкинут из органов к чёрту. Да не бойся, шучу, и так работать некому. Получишь выговор, это мелочи, у меня уже штук пятнадцать-шестнадцать. А с Яковлевым разберёмся, я тоже думаю, он сам упал. Ты с соседями не беседовал? - Нет, заяв много было. Труп оформил, и всё. Может, участковый сходил? - Не смеши. Ему это надо? Сдох подопечный - меньше возни с проверками. Ну вот, доползли.

Квартира Аяврика была опечатана. Миша сорвал свою печать, открыл дверь. Однокомнатное убожество. Великолепный проект, великолепное содержание. В советской стране не должно быть богатых. Ну-с, поглядим. Кивинов зашёл на кухню - груда бутылок, сгнившее варево, стайка тараканов на косяке. Извините, ребята, за беспокойство, но хозяин вас баловал, ну-ка кыш! Бутылочек не сдавал, значит, было на что жить. Так, а что у нас на лоджии? Вот скамеечка. Удобно: встал - и прыг. "Как безмерно оно, притяженье земли", кажется, так Лещен- ко пел. Только зачем тут скамеечка с кухни, когда рядом ящик стоит? Встал бы на него. Ну, а что в комнате? Мебель типично советская - стол и тахта. Всё. Прекрасно. Советскому человеку роскошь ни к чему. Соль рассыпана, солонка на полу, как будто случайно. Что ей тут солили, непонятно. Стол, что ли, пустой? Нет, Аяврика пришили не профессионалы, и это радует. Скамеечку подставили - сам, мол, принёс, соль рассыпали, чтобы собачка не унюхала лишнего. Дураки. Докуда вас собака в городе приведёт? Правильно, до ближайшей остановки, где нагадит и облает прохожих. Хорошо хоть сдуру письмо предсмертное не оставили, как в книжках: не ищите, мол, виноватого я сам, честное слово! Из-за любви. Да, Аяврик, кому-то ты помешал, а у нас не забалуешь - чуть что, и в окно, без парашюта. Пока долетишь, поймёшь - был неправ. Хорошее слово - неправ. Неправ, и всё, до свидания. Кивинов посмотрел в окно. Дождь лил стеной. - Придётся тут ночевать. - Делать, Андрюха, тебе нечего. Все вымокнем, пока вернёмся. - А я и не спешу. Так, что дальше? Пораскинем мозгами, как покойный Яковлев. Прихожая. С неё начинать надо, как в учебниках сказано. Курточка типа "Китай - Польша - Турция", рваная чуть-чуть. Кармашки. Это святое дело, там самое интересное. "Беломор" - Георгичу подарю. Зажигалочка "Крикет" - себе оставим, хиповать. А это что? Бумажка. Ого, круто. Хорошая бумажка. Счёт ресторана "Плакучая ива". Это на Стачек, русско-испанский, за валютку. На сколько он покушал? Сто сорок два бакса, однако. Явно не огурцы. Кто ж тебя поил, родной? Хочешь сказать, что сам? Не поверю. Наследство получил от бабушки в Америке? Сомневаюсь, нет у тебя бабки. А собственно, какое ваше дело, товарищ опер, откуда у меня валюта? Я свободный человек, статью 88-ю отменили, так что дело не пришьёте. Да не собираюсь я дело шить, ты же умер, упал. Сам. Вот и лежи в могиле. А счёт я заберу, надо же, как культурно. Мучас грасиас, заходите ещё. Даже дата стоит. "Миша, когда он выпал? Совпадает. Это после ресторана тебя скинули? Всё, нечего тут больше делать." - Миша, ставь свою лейблу на дверь и отчаливаем, хотя постой, всё равно дождь. Давай по квартирам пройдёмся, может, кто что видел. Сейчас вечер, многие дома должны быть, только, Миша, ради Бога, вежливо - сначала ксиву, а уж потом в морду. Тьфу ты, пардон, потом вопросы. Давай, ты вниз, я наверх. - Лихо. Вверху - один этаж, а внизу семь. - Хорошо, поровну поделим, пошли. Спустя полчаса коллеги воссоединились на четвёртом этаже. - Ну как там? - спросил Кивинов. - Есть кое-что. Парень с пятнадцатой квартиры около двенадцати ночи с собакой гулял, видел, как "Волга" белая подкатила. Аяврик с водителем вышли - ив подъезд. Аяврика он хорошо знает, тот в стельку был. Парень подумал, что его просто кто-то до дома подвёз. - Номер "Волги", конечно не запомнил? - А на фига ему. Правда, надпись на стекле разглядел - знаешь, модно сейчас под крышей лепить - "феррари", а на капоте две кляксы зелёных. Тачка как раз под фонарём остановилась. - Да, маловато. Ладно, дождь кончился, пошли.

- Ты, умник, свои умозаключения при себе держи. Тебе что, больше заняться нечем? Сколько у тебя на территории краж квартирных? А грабежей? Вот ими и занимайся. У нас и так завал с тяжкими. А в прокуратуре на глухари взгляд один - мы возбудим, вы раскрывайте. Им проще возбудить глухое убийство, чем потом отписываться, что не доглядели. - Георгич, это всё, конечно, правильно, но я же не предлагаю тебе мои мысли в прокуратуру передавать. А Аяврик, хоть и паразит по жизни был, но всё ж жить-то, наверно, хотел. Между прочим, он постукивал мне, но ничего полезного - кто где самогон гонит. Слушай, а может, в убойный отдел позвонить, Борисову, заинтересовать, а? - Ты совсем заработался. У них с очевидными убийствами завал, а ты хочешь невозбуждённое подсунуть. Кончай, я тебе говорю, вон ваучеры ктото у старух отбирает, говорят, в маске или в чулке. Пропасёт у сберкассы и в подъезде сумку рвёт. Уже восемь глухарей. Вот и лови бойца этого. - Я всё-таки позвоню. - А, - махнул рукой Соловец, - делай как хочешь. Кивинов вышел. Соловец, конечно, по-своему прав - его за низкую раскрываемость на каждом совещании долбят. Да и работать некому. Из десяти человек, полагающихся по штату, в 85-м отделении работало четверо - он, Петров, Дукалис да детский опер Волков. И у каждого куча материалов, заявлений и преступлений. Тут не до жиру. Кивинов заглянул к Дукалису. Тот что-то стучал на машинке, смоля "Беломор". - Представляешь, - произнёс он, увидав Кивинова, - до чего дожили? Приходит ко мне сейчас мадам, симпатичная, двадцать лет, Дукалис заглянул в блокнот, - Юлией звать. Судимая по малолетке за грабёж. Понимаете, говорит скромно так, мне помощь нужна в интимном вопросе, а сама мнётся вся. Я ей, мол, всегда готов оказать. Да нет, говорит, я о другом. В общем, я после освобождения и никуда не устроиться. Денег нет, мать больная, надо операцию делать, валюта нужна. У вас связей нет в гостиницах хороших, чтоб меня туда взяли? Я сначала не понял - зачем, спрашиваю. А она: ну что вы такой недогадливый, всё за этим. За валюту. Тут, конечно, до меня допёрло. А что, сама не можешь? Сейчас контор ваших полно. Вы понимаете, мне же много не надо. Вы не волнуйтесь, за мной не пропадёт, я ж судимая, вашу кухню знаю. Информация через меня проходить будет, глядишь, и вам перепадёт что. - Ну, а ты? - спросил Кивинов. - Что я? Обещал, конечно, пристроить, хотя как, ума не приложу. - Позвони Бомареву, в "Карелию". Может, подскажет чего. - Позвоню. Странно, всё-таки, проститутка приходит в милицию работу искать. Рассказать - никто не поверит, хотя с нашей жизнью - ничего удивительного. Кивинов вернулся к себе, набрал номер, спросил Борисова - опера 22-го убойного отдела, курировавшего Кировский район, и в двух словах рассказал историю про Аяврика. Как и предполагал Соловец, ответ был однозначным - "кончай мурой заниматься". В районе уже 183 убийства, не хватает ещё с самоубийством возиться. Лучше ОПД свои проверь, чтоб справок побольше было - скоро комиссия нагрянет. Кивинов вздохнул и положил трубку. А может, правда, справки писать? И не лезть никуда. Всё равно никому ничего не надо. Аяврику, по крайней мере, точно. В кабинет постучались. - Войдите, - отозвался Кивинов. На пороге возникла уникальная в своём роде личность Анатолий Сергеевич Крылов, выражаясь протокольным языком, лицо без определённого места жительства и занятий. Год назад Толя - мужик сорока с небольшим лет выйдя из мест лишения свободы, где пребывал два года за хулиганство, понял, что с пропиской в городе Питере у него пролёт, ввиду отсутствия жилплощади и родственников. Поэтому он, не долго думая, пришёл в 85-е отделение и предложил свои услуги в качестве внештатного сотрудника в обмен на возможность гулять по городу и не быть задержанным за нарушение паспортного режима. В то время в уголовном кодексе ещё имелась такая статья. В отделении Толя нарвался на Кивинова, который, выслушав бомжа, предложил ему более подходящий вариант - помочь с поселением в общежитии и устройством на работу. Толя отреагировал на предложение бурным отказом, заявив, что на советскую власть спину гнуть не собирается. Кивинов тут же понял, что Толя по натуре просто лентяй. Как впоследствии выяснилось, он ещё был лентяем, любящим выпить. Короче говоря, Кивинов расстался с Крыловым по-деловому и условился, что Толя будет в силу своего положения заниматься сбором полезной для милиции информации, а Кивинов в долгу не останется - станет помогать тому бороться за своё существование в демократическом обществе. Постепенно отношения Кивинова с бывшим подсудимым перешли на полуприятельские рельсы. Толя нередко посещал отделение, а иногда и оставался ночевать в кабинете опера, на его диване, особенно, в холодную погоду. Всё свободное время он проводил среди бомжей и нищих на вокзалах, возле церквей и часовен. Воровством он не занимался, но как-то раз Кивинов видел его у Владимирского собора с протянутой рукой и с костылём под мышкой. Толя очень натурально изображал нищего инвалида, благо внешний облик его был весьма под стать. Несмотря на свои сорок лет, выглядел он на все шестьдесят, всегда загорелый и небритый, но зато с причёской уголовника, в старых кивиновских вещах или шмотках, которые Толя собственноручно отрыл на помойках. Ночевал он, где находил место, - на тех же вокзалах, в церквях или просто на чердаках. Кивинов помогал ему деньгами и продуктами, хотя денежная помощь шла в основном на спиртное. Иногда Толя чуть ли не ежедневно посещал отделение, но иногда пропадал по нескольку месяцев, из чего Кивинов заключал, что он нашёл денежную жилу или временное жильё, но в конце концов тот вновь появлялся в милиции. Находясь в гуще жизни питерского дна, он порой оказы-вал уголовному розыску неоценимые услуги. Пару месяцев назад он помог выловить большую группу торговцев анашой, а один раз даже раскрыл убийство. - Здорово, начальник! - Крылов зашёл в кабинет и упал на диван. На Кивинова пахнуло подвальным запахом, перемешанным с потом и пивным перегаром. - Здорово, Анатоль, раб божий, ты из какой гостиницы? - Лавка № 7, второй этаж Московского вокзала. Только не повезло сегодня. Менты в двенадцать ночи всех без билетов выгнали, ночевал на батарее в подвале, все бока отлежал и ни фига не выспался. Пусти на диванчик. - Перебьёшься, сейчас не зима. Могу предложить "аквариум" в дежурной части, там пока никого - постовые с четырёх часов заступают. Толя икнул. - Ладно, только предупреди своих, чтобы не шумели, пока я сплю. Не выношу гама. - Есть, ваше превосходительство, не извольте беспокоиться. Толя вытащил из кармана мелочь, паспорт и положил на стол. Затем засучил штанину. - Смотри, какую штуку отхватил. На ноге синела гноящаяся язва размером с яблоко. Кивинов отвернулся. - Ты где эту заразу подцепил? А ну, вставай с дивана. Толя рассмеялся беззубым ртом. - Что, купился? Затем оторвал язву от ноги и тоже положил на стол. - Заграничная. Бомж один подарил, он дом на Украине в наследство получил, а мне это на память оставил. Смотри - как живая. - Паразит, да на десять таких, как ты, один настоящий нищий приходится. Пошёл вон отсюда! - Ты же обещал дать поспать. - Ладно, пошли. - Через два часа разбуди, у меня встреча с американским послом в консульстве.