Фридрих Незнанский - Кандидат на убийство Страница 3

— Трудно было выбрать достойный ракурс. Ну ты смотри, просто в мире животных!

— Да, действительно. Хорошо, давай кассету и можешь быть свободен. — Гордеев посмотрел на часы. Был третий час ночи.

Он спрятал маленькую кассетку в карман пиджака, получил в гардеробе пальто и вышел на улицу. После шумного клуба даже условная городская тишина давила на усталые барабанные перепонки. Юрий с удовольствием вдохнул морозный воздух, посмотрел на светящиеся оранжевым цветом, ржавые, покосившиеся буквы, составляющие название клуба, и направился к парковке машин.

Неподалеку от входа стоял охранник с рацией в руке. У его ног на земле темнело чье-то тело. Подойдя поближе, Гордеев разглядел в нем девушку. А присмотревшись получше, он узнал ту самую особу, что пропала из зала.

Она сидела прямо на камнях, кутаясь в короткую песцовую шубку. Ее юбка задралась выше середины бедер, и охранник не отрывал взгляда от заманчивой перспективы. Впрочем, никаких действий не предпринимал, — видимо, в соответствии с инструкцией.

— И что мне с ней делать? — услышал Гордеев его реплику, произнесенную в микрофон рации.

— Ментов вызывай, «скорую», — проскрежетала она в ответ.

— А может, пусть у нас в караулке заночует? — с надеждой спросил охранник.

— Нуда. С тобой вдвоем! — насмешливо скрипнул голос. — Выполняй!

Гордеев остановился у охранника за спиной и кашлянул. Тот обернулся и выключил рацию.

— Вам чего? — спросил он, оглядывая Юрия.

— Я думаю, что должен забрать свою спутницу.

— А вы кто ей будете?

— Внучатый дядя. Зовут меня Гордеев Юрий Петрович, адвокат. — Он показал охраннику удостоверение. — Девушку звать Олимпиада Самсоновна Вырина. Проживает по адресу: Осенний бульвар, дом три. Можете у нее уточнить.

— Что же это за имя такое? — опешил охранник.

— Нормальное имя, — возразил Гордеев, — русское, народное…

— Так она же лыка не вяжет! — усмехнулся стражник, разглядывая «корочки».

— Я бы вас попросил обойтись без оскорблений! — строго сказал Гордеев.

— Липа, Липочка, — ласково позвал он девушку.

— А! Добрый дядя. — Девушка подняла глаза, улыбнулась Гордееву и тут же снова уронила голову на грудь.

«Надо же, как удачно все вышло!» — подумал адвокат.

— Помогите-ка мне дотащить Олимпиаду Самсоновну до машины. — Гордеев спрятал удостоверение. — Можете записать номер.

— Да уж конечно запишу! — зло сказал охранник, наклоняясь к девушке.

Обхватив с двух сторон, они дотащили ее до машины и положили на заднее сиденье.

Пока Гордеев прогревал двигатель, охранник старательно записывал номерной знак автомобиля.

«Служебное рвение как сублимация половой неудовлетворенности, — подумал Юрий, глядя на вышибалу в зеркало заднего вида. — Надо подарить тему какому-нибудь психологу».

Он поставил первую скорость и тронулся с места. Проезжая мимо входа в клуб, Гордеев увидел троих знакомых мажоров. Они мрачно курили, стоя под вывеской, и переговаривались между собой.

«О чем вы толкуете, я, кажется, знаю», — подумал адвокат, посигналил им и помахал рукой. Один рванулся было к машине, но Юрий дал по газам и помчался прочь от злополучной «Караганды».

«Куда везти девушку? — подумал Гордеев, остановившись на перекрестке. — Документов у нее, судя по всему, нет. Значит, придется тащить к себе».

Гордеев оглянулся на лежащую без движения красавицу, вздохнул и повернул руль вправо.

Не, успел он проехать и двух километров по пустынному проспекту, как две девичьи руки обвили его шею. От неожиданности Юрий крутанул руль и нажал на тормоз. Благо машина шла посередине дороги — рее закончилось замысловатой загогулиной, которую прочертили колеса на покрытом инеем асфальте.

— Добрый дядя, — проворковал ему в ухо томный голос.

— Вы пришли в себя? — спросил Гордеев.

— Я в себя? — со смехом молвила девушка. — И не собиралась!

— Пожалуйста, не делайте больше так. Мы разобьемся. — Гордеев тронул машину.

— Как не делать? — Девушка дышала ему в ухо. — Вот так?

Ее рука скользнула в промежуток меж пуговиц рубашки.

— Может, подскажете, куда вас отвезти? — прокашлявшись, спросил адвокат.

— Подскажу. Едем к тебе, — заявила девушка и расстегнула-таки пуговицу.

— Пожалуйста, оставьте в покое мою рубашку. Я собьюсь с пути. — Гордеев отвел руку девушки от своей груди.

Она откинулась на спинку сиденья и обиженно притихла. Некоторое время они ехали молча и спокойно. Гордеев то и дело поглядывал в зеркало на темный силуэт девушки на фоне заднего стекла.

Неожиданно пассажирка подалась вперед. Она стала перелезать через спинку переднего сиденья. Гордеев вынужден был снова остановить машину.

Он думал о том, какое странное, наверное, зрелище представляет собой остановившаяся посреди трассы машина, в которой девица лезет на переднее сиденье, опираясь на плечо отвернувшегося к окну водителя.

Промчавшаяся мимо машина помигала фарами, и Гордеев понял, что зрелище действительно необычное.

Девушка уселась на место, поправила юбку.

— Можно ехать? — спросил Гордеев.

— Да, пожалуйста, — ровным голосом ответила незнакомка.

«Умеет распоряжаться людьми, — отметил про себя адвокат. — Наверное, тоже мажорка».

Они продолжили путь. Девушка молчала, ей, судя по всему, было дурно и клонило в сон.

— Можно я окно открою? — сказала она.

Гордеев кивнул.

— Я что, совсем тебе не нравлюсь? — спросила она через паузу.

— Нет, нравитесь. Просто я не хочу пользоваться вашим положением.

— Ясно. Я тебе разрешаю.

— Что?

— Пользоваться.

— Это только я решаю, — разозлился Гордеев. — И мы не переходили на «ты»!

— Так давай перейдем. Только не говори мне, как тебя зовут. Пусть будет как в «Последнем танго в Париже».

«Эстетка, твою мать!» — подумал адвокат.

— Ладно, не скажу. Но на этом мое сходство с Марлоном Брандо закончится в нашем с вами случае, хорошо?

— Посмотрим. Скоро твой дом?

— Скоро. — Гордеев посмотрел на девушку. Она была все еще сильно пьяна. Назавтра, скорее всего, ничего не вспомнит.

Юрий свернул на свою улицу. Остановил машину на обычном месте.

— Идти самостоятельно сможете? — Он выключил двигатель.

— Конечно, — сказала девушка и добавила: — Нет.

Гордеев помог спутнице выбраться из салона, придерживая ее за талию, щелкнул кнопкой на брелоке. С глухим щелчком закрылись дверные замки.

Девушка положила голову на плечо адвоката. Он отстранился и закинул ее руку себе на плечо. Так они добрались до подъезда. Лифт, по счастью, работал, поднялись на нужный этаж.

По дороге девушка вела себя вполне прилично. Адвокат открыл дверь, и они вошли в квартиру.

— Где мы будем спать? — спросила девушка.

— Вы — вот здесь. — Юрий показал на кровать в спальне.

— А ты по-спартански на диване в другой комнате? — Красавицу заметно покачивало. Тепло квартиры разморило ее. — Не будь дураком, добрый дядя.

— Буду. Честно говоря, спать ужасно хочется. — Гордеев изобразил широкий зевок. — Можете укладываться.

— Ладно. — Девушка вдруг заплакала, по-детски утирая кулачком слезы.

— Что это вы? — растерянно произнес Юрий.

— Ничего. Иди к черту. Все! — Держась за стену, девушка прошла в спальню и рухнула на кровать.

Гордеев постоял несколько минут, потом прошел следом за девушкой. Она уже спала, прерывисто и шумно дыша. Адвокат снял с гостьи туфли, укрыл голые ноги пледом и направился в другую комнату.

Он сел на диван. В голове все еще гудел дискотечный шум. Юрий, не раздеваясь, лег и посмотрел на светящийся циферблат часов. Было три часа ночи.

«Вечер удался», — улыбнулся он своим мыслям и тотчас уснул.

2

Виталий Викторович Варганов проснулся сегодня в восемь утра в своей новой московской квартире. Точнее, он в очередной раз очнулся от тяжелого и тревожного забытья, в которое проваливался несколько раз за ночь. Ни на одну секунду его не отпускало беспокойство. Проблемы и неприятности, не дававшие покоя на протяжении рабочего дня, обретали во сне формы кошмарных монстров и чудовищ с неясными очертаниями, которые обступали его со всех сторон и давили всей своей возможной тяжестью.

Виталий Викторович сел на измятой за ночь постели, зевнул и нашарил ногами тапочки. Затем провел ладонями по взъерошенным, седеющим волосам.

Раньше, когда его дочь еще была совсем маленькой, он, приходя домой, отдыхал, оставляя все свои проблемы за порогом, но теперь Лиза повзрослела, стала жить своей жизнью — и ощущение дома, как убежища от забот, исчезло.

Вот и сегодня дочь в очередной раз не пришла ночевать, прибавив еще одного монстра в его кошмарах…