Джадсон Филипс - Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться) Страница 3

- Мы его знаем? - сухо поинтересовался Куист.

Марр пожал плечами:

- Никаких подробностей еще нет.

Позднее, когда труба Джонни издавала мощные звуки, Марр недоверчиво покачал головой:

- Клянусь, никогда еще он не был в такой прекрасной форме.

- Два года отдыха, - заметил Куист. - Его дыхательные пути были сильно потрепаны, когда он ушел со сцены.

- Здорово пил, верно?

- И все еще пьет, - уточнил Куист.

- Не понимаю, почему он ушел, - заметил Марр.

- Заработал больше денег, чем можно было потратить; приобрел столько поклонников, что уже не знал, как от них избавиться.

- Ерунда, - возразил Марр. - Он ненасытен. Понаблюдай за ним. Он любит эту толпу, любит их за то, что они любят его. Он охотнее поет, чем пьет! Почему он ушел со сцены?

- Возможно, из-за каприза? Может, сегодняшний вечер вернет его обратно.

Эдди Уизмер, крошечный Мики Руни, прошел по проходу между рядами и остановился возле Куиста.

- Джонни говорит: забудьте о сегодняшнем вечере, - сказал он. - Он увидится с вами за завтраком.

- В одиннадцать часов, - напомнил Куист.

- Годится, - согласился Эдди.

- Он прекрасно играет, Эдди, - заметил Куист.

- Великолепно! Всегда был и всегда будет таким! - воскликнул тот.

Куист жил в двухэтажной квартире на Бикман-Плейс. Широкая терраса выходила на Ист-Ривер, неподалеку от продолговатой коробки здания ООН. На второй этаж квартиры допускали только избранных. Там была спальня Куиста, окна которой также выходили на реку: просторная комната, где много воздуха, а стены окрашены в бледные пастельные тона. Большинству она показалась бы унылой, потому что на стенах не было никаких украшений, никаких картин, только синие занавески, которыми можно задернуть окна, чтобы в комнату не проникал свет. В комнате находилось только два предмета меблировки: громадная, необъятных размеров кровать с пружинным матрасом и столик около нее, на котором стояли телефон, маленькая коробка двусторонней оперативной связи, соединяющая спальню с первым этажом, и электронные часы.

К спальне примыкала просторная ванная комната с застекленной душевой кабинкой, встроенной в пол и облицованной розовым мрамором ванной, по размерам скорее напоминающей небольшой бассейн, раковиной и шкафчиком для лекарств. Из ванной можно было пройти в гардеробную Куиста. Эта комната была больше самой ванной. Здесь стояло бюро современного дизайна, вдоль стен высились бесконечные встроенные выдвижные ящики, за ними виднелось трехстворчатое, как у портного, зеркало в полный рост. Завершали картину шкафы, в которых, по слухам, висело свыше ста пятидесяти костюмов, брюк, пиджаков, вечерней одежды и бог знает чего еще.

Дальше по коридору находилась еще одна небольшая удобная ванная, которая примыкала к другой комнате. Здесь стоял туалетный стол с театральной подсветкой над зеркалом, рядом - шезлонг, а вот кровати не было. В шкафах висели женские платья, и никого не касалось, кому они принадлежат.

Наутро после замечательного выступления Джонни Сандза в "Мэдисон-сквер-Гарден" Куист проснулся внезапно. Возможно, сработало подсознание, подсказавшее ему, что что-то случилось. Телефон на столике около кровати не зазвонил, но на нем мерцала маленькая красная лампочка. Это был звонок из вестибюля здания. Куист осторожно повернулся, чтобы не потревожить девушку, которая спала рядом с ним, и бросил взгляд на электронные часы. Шесть часов утра! Рано, очень рано! Лучи утреннего солнца пробивались в окна.

Куист поднял трубку.

- В чем дело, черт побери? - тихо спросил он.

- Извините, мистер Куист, - раздался голос дежурного в вестибюле. - Я знаю, который час. Но здесь находится мистер Сандз, который говорит, что у него срочное дело.

- Пьяный?

- Нет, сэр.

- Дайте ему трубку.

- Как говорят в мелодраме, дружище, - раздался высокий и нервный голос Джонни, - вопрос жизни и смерти.

- Надеюсь, ты не собираешься выйти отсюда через террасу - все-таки девятнадцатый этаж, - отшутился Куист.

- Я не разыгрываю тебя, дружище, - возразил Джонни.

- Дай мне пять минут, - попросил Куист.

- Я подожду тебя около твоих дверей, - сказал Джонни. - Откроешь, когда будешь готов.

Куист положил трубку и повернулся к спящей девушке. Ее темные волосы разметались по подушке. "Спит как невинный младенец", - подумал Куист. Он склонился над ней и нежно поцеловал ее, сначала в один глаз, потом в другой. Она открыла глаза и потянулась к нему.

- Здесь Джонни, - объявил Куист.

Она приподнялась на локте. Ее загар был красивого золотистого оттенка.

- Господи, неужели мы проспали до одиннадцати?

- Сейчас только шесть часов, - возразил Куист. - У него, кажется, какие-то неприятности.

- Хочешь, я потихоньку отправлюсь к себе?

- Нет. Спускайся к завтраку, когда захочешь. Ложись. Поспи еще.

Он поцеловал ее, выбрался из постели и обнаженным направился в ванную. Несколько минут постоял под колющимися струями душа, вытерся и перешел в гардеробную. Надел чистое нижнее белье, желтовато-коричневые слаксы и розовую спортивную трикотажную рубашку. Засунул ноги в сандалии, провел щеткой по волосам и спустился по спиральной лестнице на первый этаж.

По простоте убранства гостиная Куиста напоминала второй этаж. Стены были буквально завешаны фотографиями известных людей с посвящениями Куисту. Здесь были звезды кино и театральные знаменитости, известные политики, включая президента Соединенных Штатов, магнаты и несколько друзей, которых он любил, но которые совсем не были знаменитостями. Там, к примеру, висел портрет маслом известного художника Гордона Стивенсона, изображавший девушку, которая спала в большой кровати наверху. Обстановка была очень современной и, несмотря на это, удобной. Гости редко видели что-то еще, кроме этой комнаты и террасы. Был еще кабинет, строгий по сравнению с гостиной, и снабженная всеми необходимыми приспособлениями кухня, а также небольшая столовая, которой пользовались редко.

Куист остановился у серебряной шкатулки, стоявшей на передвижном столике, достал очень длинную и очень тонкую сигару, зажег ее серебряной зажигалкой и направился к парадной двери.

Джон Сандз стоял около двери в коридоре, и Куиста поразил его вид. Бьющая через край энергия, которую источал певец раньше, на ночном выступлении, улетучилась. Он как-то съежился и завял. Глаза остекленели. Он жадно затягивался сигаретой, словно она каким-то образом давала ему силы жить дальше. Он сменил свой смокинг на коричневый костюм и желтый свитер с высоким воротником.

- Твое время истекло, дружище, - заявил он, входя в квартиру. Не сказав больше ни слова, он сразу направился в противоположный конец комнаты к бару, выбрал бутылку ирландского виски и налил себе внушительную порцию, которую выпил залпом, как стакан воды.

Куист устроился в удобном кресле, щуря голубые глаза от дыма сигары.

- Не хочешь присесть или будешь мотаться по комнате? - спросил он.

- Почему ты не спрашиваешь меня, что за вопрос жизни или смерти? поинтересовался Джонни.

- Расскажи об этом, как тебе больше нравится - с самого начала, если это тебя не затруднит, - предложил Куист.

Джонни налил себе еще стакан, но на этот раз осушил его не спеша, продолжая шагать по комнате. Он посмотрел на спиральную лестницу, которая вела на второй этаж.

- Твоя куколка, наверное, наверху, - заметил он. - Это не имеет значения. Ты все равно расскажешь ей обо всем, даже если я попрошу тебя держать все в секрете. Верно?

- Верно, - согласился Куист.

- Почему мне ни разу не попалась такая девушка? - задумчиво произнес Джонни.

- Тебе должно было грандиозно повезти.

- Тебе никогда не приходило в голову жениться на ней, верно?

- Честно говоря, тебя это не касается, Джонни.

- Чистое любопытство, дружище. Моя беда в том, что я слишком часто женился на них, и каждый раз неудачно.

Куист наблюдал за ним. По комнате метался усталый пожилой человек, которого терзали какие-то неприятности.

- Ты сказал, Джонни, - вопрос жизни и смерти.

- Ох, братишка! - Он достал еще одну сигарету, закурил. - Ты читал утренние газеты или слушал радио?

- Нет.

- Вчера вечером случилось нечто гораздо более существенное, чем якобы подложенная в самолет бомба.

- Вот как?

- В мужском туалете в Чикагском аэропорту был застрелен мужчина.

- Брайан Марр что-то говорил об этом.

- Я знал этого парня.

Куист приподнял брови:

- Того, которого убили?

- Да, я знал его. И не сегодня-завтра кому-то в голову может прийти мысль, что у меня, возможно, были причины расправиться с ним.

- А они у тебя были?

- Слава богу, нет, дружище! - Джонни сделал большой глоток из своего стакана. - Я изменил договоренность относительно встречи с тобой вчера вечером, после концерта, потому что получил весточку от приятеля, который должен был повидаться со мной. Мне сообщили об этом в "Гарден". Мне надо бы встретиться с ним, потому что он также знал парня, убитого в Чикаго.