Алекс Норк - Четыре с половиной Страница 3

Человек посмотрел на стакан, выпитый слишком быстро.

— Вот такие дела.

Что-то пробежало сразу между тремя, сообщившись через внутренний телефон, и человек понял это вроде комплимента в свой адрес.

Женщина вдруг энергично допила свой бокал.

Гость встал.

— Вам налить, Елена?

— Если можно... — она немного смутилась.

— Да, «Абрау-Дюрсо».

Он направился к бару, а мужчины и женщина, будто спрашивая друг друга, обменялись торопливыми взглядами.

— Так когда похороны?

— Вы присядьте, пожалуйста, Сергей Петрович, — попросил в ответ молодой человек.

— Ну, сейчас вот налью.

Он вернулся со стаканом темно-красного и светлым с пузырьками бокалом.

— Прошу вас, сударыня.

— Спасибо.

Послышалось движение в глубине зимнего сада от возвращавшегося четвертого родственника, чей недопитый стакан с белым вином стоял рядом, приехавший повернул в ту сторону голову — он только слышал от покойного о существовании сводного брата, но никогда его здесь не встречал, — однако, минуя деревцо с темно-зеленым стволом и красноватыми листьями, явился Алексей.

— Добрый день. Я хотел узнать, не требуется ли от меня чего? Сергей Петрович, вещи у вас в комнате.

Племянник Аркадий ответил за всех, что не требуется, а старший охранник вежливо сообщил что и так все знали — в случае необходимости достаточно позвонить. Домик охраны находился тут же на территории.

— А где ваш четвертый родственник? — приехавший спросил больше для разговора. — Подскажите, заодно, как его величают.

Племянник стал стряхивать пепел, двоюродный брат решил отхлебнуть, пауза, непонятно отчего, затянулась.

— Он умер, — тихо проговорила женщина.

Человек недоверчиво посмотрел — неуверенный, что не ослышался. Взгляд перешел с женщины на соседний бокал.

— А это вот чьё?

— Его.

Даже менее значительные события требуют кое-каких подробностей, это написалось на лице человека — его левая бровь сдвинулась вверх и застыла.

— Э, позвольте мне, — начал двоюродный брат.

После этого он захотел вздохнуть, захотел откинуться на спинку кресла — то и другое не получилось.

— Мы незадолго перед вами сидели тут, обсуждали, ну, вы сами понимаете.

— Ни черта пока что не понимаю.

— Да. Мы обсуждали, так сказать, ситуацию.

Говоривший испытывал нехватку слов.

— Он почувствовал себя плохо?

— Нет. То есть, да. — Рука показала на кресло: — Он умер.

— Вот здесь? — Человек тоже показал на кресло: — Ни с того ни с сего?

— М-м… в каком-то смысле.

— В смысле мгновенно, — добавила женщина

Почувствовалось, ее очень раздражает начало, но она не знает еще, что с этим делать.

Сам собой напрашивался вопрос:

— А куда вы дели труп?

И племянник заспешил вступить в разговор:

— Сергей Петрович, не подумайте чего-то дурного. Труп мы отнесли в подвал, там есть холодильная камера.

— Граждане, если имеется труп, то должна быть и милиция.

Сразу же попытались сказать все трое.

Прежде всего, что не нужно спешить, надо подумать «как лучше», разобраться и… женщина сформулировала, наконец, в более отчетливом смысле:

— Мы все трое являемся наследниками второй очереди. По завещанию...

Гость, чтобы не выслушивать, поднял руку:

— Алексей мне про завещание уже рассказал, — все, глядя на него, замолчали. — Только что вас смущает?

— То, что нас всех арестуют к хреновой матери.

— Подожди, Аркадий, — начала его жена, но тот не стал ждать и, отправившись к бару, довел мысль до конца: — Обвинят, и мы получим шиш вместо наследства.

Судя по всему, он выразил главное, так как другие к этому ничего не добавили.

— А что может произойти, если вы его не убивали?

Центр вопроса отчетливо слышался в первой, а не второй его части, двоюродный брат, тем не менее, глядя человеку в глаза, испуганно закачал головой и даже отвел от себя такое руками.

— На вас, Владимир, никто пальцем не тычет, — недовольно сказала женщина в ответ на подчеркнуто персональное отмежевание, — но в завещании есть что-то вроде коллизии. — Она посмотрела на гостя: — Это так на юридическом языке?

— Ну в общем, правильно.

— Мы не убивали, но ситуацией могут воспользоваться.

— Кто, например?

— Сергей Петрович, мы живем в бандитской стране — вы это отлично знаете. Да хоть коллеги ваши. Да кто угодно.

Волнение в ее глазах вдруг исчезло и появилась пристальность.

— Вы, извините, с работы в органах давно ушли?

— Давно.

— Сами?

— М-м, сам.

Гостю вопрос не понравился:

— Причем здесь моя биография?

— Притом, что вы опытный человек. Если речь идет о четырехстах миллионах долларов, могут ваши коллеги вместе с прокуратурой, вместе с властями местными нас взять в обработку?

Там, наружи, облако закрыло солнце, в воздухе и в зелени вмиг исчезли золотые блики, свет стал строгим, словно о чем-то предупреждающим.

Женщина продолжала:

— Например, мы от всего отказываемся и дело закрывают? Или еще лучше: всех сажают за убийство по сговору, имущество переоценивают — один к десяти, дальше рассказывать?

— Тут одних картин миллионов на двадцать, — муж, вернувшись, сел в кресло и полез в пачку за сигаретой, — два-три дня и готово — уже висят копии, — и, щелкнув зажигалкой, дополнил: — пока мы будем сидеть в пресс-камерах.

Гость поморщился:

— Ну, вы уже без всякой меры нафантазировали.

— Ничуть! — струя дыма, тоже не соглашаясь, метнулась в воздухе. — Если б речь шла о четырех миллионах, я бы еще подумал.

— И то, — остерегая, сказала супруга.

— Да. Четыреста миллионов, и даже с лишним. Это какой дележ?! Страшные деньги толкают на страшные вещи.

— Правильней, на любые, — снова уточнила жена.

На него смотрели три пары глаз, две настойчиво и одна почти умоляюще. Эти глаза опустились вниз, а губы почти прошептали:

— Черт бы подрал все эти богатства.

— Ой, Владимир, не надо! — молодой человек брезгливо дернул щекой. — Лучше подумать, как с их помощью из этого выбраться.

Но супруга внесла свое предложение:

— Нам нужна ваша помощь, Сергей Петрович.

— Моя? А в чем вы ее видите?

Он сразу еще спросил:

— Охрана пока не знает?

Аркадий ответил, что «нет», а его жена совсем обрела уверенность, и села свободно — перекинула ногу на ногу, изящно удлиненную вниз от колена — модельная вся какая-то девочка.

— Мы хотим от вас очень простого, Сергей Петрович — профессионально разобраться в ситуации. Подготовиться, понимаете?

— Знать, какие давать ответы, — неуверенно добавил брат Владимир.

Человек, видимо собираясь категорически возразить, приподнял руки, намереваясь хлопнуть ими о ручки кресла, но придержав порыв, опустил их на подлокотники.

— Скверная какая история, фу.

Однако же те слова, которые он недавно назвал фантазией, видимо, показались ему все-таки не совсем таковыми.

— Ладно, еще раз, и в подробностях — как он именно умер?

Сразу попытались заговорить три голоса, гость сделал им знак рукой приостановиться.

— Нет, давайте-ка вы, сударыня, у вас выходит почетче. Вы, кстати, кто по образованию?

— Я филолог, германист.

— Вот, давайте с немецкой точностью.

Женщина, кивнув, позволила себе небольшую паузу.

Потом начала:

— Я постараюсь быть максимально последовательной.

— Да, и начните уж тогда со вчерашнего вечера.

— Со вчерашнего… хорошо.

Человек вспомнил про свой «Бордо» и быстро отпил.

И племянник Аркадий напротив него сделал то же самое.

Супруга недовольно взглянула:

— Ты не гони, а то и будешь как раз как вчера.

— Вчера мы попросту напились, — пояснил тот.

Владимир, впрочем, слегка поводил головой и всей грустной физиономией дал понять, что к нему это не совсем относится.

— Да, перебор был, — начала снова Елена, — все это так на нас опрокинулось, что не шло в голову.

— Лучше сказать, — снова вмешался супруг, — влезло туда, но не помещалось.

— И первым, — добавил Владимир, — напился как раз Олег.

— Покойный?

— Да.

— А мне показалась, — Елена взяла свой бокал, — он не напился, а сыграл сильное опьянение.

— Зачем?

— Чтобы избежать неприятного разговора. Мы же можем блокировать, во всяком случае на какой-то срок, похороны, а значит и вступление в наследство. Ведь ты его укладывал, Аркадий, он, по-твоему, был действительно пьян?

— М-м… я сам был того...

Владимир напомнил:

— Мы с тобой нашли в аптечке снотворное, ты что, не помнишь, и он быстро заснул.

— Ну… да.

— Нет, — обратился он уже к гостю, — мне не показалось, что Олег что-то изображал.

— Хорошо, — тот энергично качнул головой, — вчера вы невесело, но погуляли. Давайте теперь, сударыня, про сегодняшний день.