Марджери Аллингхэм - Преступление в Блэк Дадли Страница 3

Несмотря на сравнительно небольшие размеры, кинжал буквально царил в зале, как идол в храме, и ни один входящий сюда не мог не заметить его.

Джордж Аббершоу был поражен этим зрелищем сразу, как только вошел в гостиную, и моментально к нему вернулось мрачное предчувствие, которое так беспокоило его весь этот день. Он машинально оглянулся, словно в поисках какой-то скрытой угрозы, а какой именно, он и сам не знал.

Вся компания, казавшаяся столь многочисленной за обеденным столом, в этом огромном зале как-то сразу потерялась, рассредоточилась. Слуга отвел полковника Кумба в угол гостиной, куда не доходил свет от камина, и старый ветеран сидел, добродушно улыбаясь молодым людям. Гидеон и человек с невыразительным лицом разместились по обе стороны от него. Седой, болезненного вида мужчина, который, как понял Аббершоу, был доктором Уайтом Уитби, личным лекарем полковника, все время вертелся возле них. При ближайшем рассмотрении Гидеон и человек, похожий на Бетховена, показались Аббершоу еще более непривлекательными, чем раньше, за столом. Остальные же гости веселились вовсю.

Вайетт Петри, элегантный и немного небрежно-ироничный, был в центре внимания. Его хорошо поставленный голос и смех молодых людей в ответ на его шутки и забавные истории гулко раздавались в огромной комнате.

Первой разговор о кинжале завела Энн.

- Что за отвратительная штука, Вайетт, - сказала она, указывая на кинжал. - С тех пор как я нахожусь здесь, я стараюсь не замечать его, но мой взгляд невольно тянется в его сторону.

- Ш-ш! - с некоторой торжественностью повернулся к ней Вайетт. - Ты не должна так неуважительно отзываться о кинжале Блэк Дадли. Иначе духи всех умерших Петри станут преследовать тебя.

- Извини, - произнесла Энн с усмешкой, которая выдавала скорее нервное, чем ироническое ее состояние, - я не люблю, когда меня преследуют, и я не имела намерения кого-то оскорбить. Но если серьезно, что уж такого необычного в этом кинжале?

Все столпились вокруг них и начали внимательно разглядывать трофей. Вайетт повернулся к Аббершоу:

- Джордж, что ты о нем думаешь?

- Очень любопытная вещица, и конечно же очень старой работы. Не думаю, что видел когда-либо что-то подобное. Что это, редкая вещь, фамильная реликвия?

Вайетт утвердительно кивнул, обвел всех взглядом; глаза его светились от удовольствия держать всю компанию в напряжении, но еще больше от непонятного возбуждения, которое вдруг охватило молодого хозяина замка. Джорджу показалось даже, что Вайетт - словно азартный картежник, который получает определенное удовлетворение от того, что располагает какой-то тайной, и эта тайна делает его выше всех остальных, сильнее.

- Да, конечно, - медленно протянул Вайетт. - Если верить семейным преданиям, кинжал, судя по всему, дорого обошелся моим предкам и даже стоил жизни некоторым из них.

- А-а! - Мегги придвинулась поближе. - История с привидениями?

- Не с привидениями, а просто история или, вернее, легенда.

- Так расскажи, Вайетт, - вклинился в разговор Крис Кеннеди.

- Конечно, это, возможно, всего лишь выдумки, - начал Вайетт. - Не припомню, чтобы я кому-то все это рассказывал. Да и никакая это не легенда, цельная и представляющая результат какого-то осмысливания и обобщения. Просто сумма отдельных историй и преданий, услышанных мною от различных моих родственников, членов клана Петри. По-видимому, и каждый из них в свою очередь слышал что-то по кусочкам и разрозненно. Не думаю даже, что мой дядя знает что-нибудь об этом.

Он повернулся к полковнику, но старик отрицательно покачал головой.

- Ничего не слышал по этому поводу, - пояснил Кумб. - В этот дом меня привела моя последняя жена, тетка Вайетта. Легенды ходят в семье Петри на протяжении сотен лет. Естественно, Вайетт, принадлежащий к этому роду, знает об истории замка больше, чем я. В самом деле, Вайетт, расскажи, хотелось бы послушать.

Племянник улыбнулся, затем, взобравшись на высокое дубовое кресло у камина, снял сверкающий кинжал с пластинки и протянул его окружавшим молодым людям, которые еще теснее сжались в кольцо, поскольку каждый хотел увидеть кинжал поближе и даже потрогать.

В руках Вайетта кинжал выглядел не менее зловеще: клинок еще сильнее отливал зеленым, а красный камень на эфесе как живой мерцал в свете свечей, то вспыхивая, то затухая.

- Полное имя кинжала - Ритуальный кинжал Блэк Дадли, - сказал Вайетт, демонстрируя оружие. Затем он продолжил тихим голосом, осторожно подбирая слова: - Не знаю, известно ли вам о том, что раньше в глухих местах, вроде этого, существовали суеверия, гласившие, что если к трупу прикоснется убийца, то из смертельной раны заново потечет кровь. Если же орудие преступления вновь вложить в руку убийцы, оно покроется кровью. Ты ведь слышал об этом, Джордж?

- Продолжай, - глухо произнес тот в ответ. Вайетт некоторое время молча рассматривал клинок, а затем заговорили снова:

- Во времена Квентина Петри, примерно в XVI веке, одного знатного гостя замка нашли мертвым с этим кинжалом в сердце.

Вайетт сделал паузу, медленно обвел взглядом всех присутствующих. В углу у камина внимательно слушал эту историю Гидеон. Немигающие его глаза были широко раскрыты. Мужчина, похожий на Бетховена, тоже был увлечен рассказом и впялился в Вайетта, хотя его красное лицо внешне казалось по-прежнему бесстрастным. Другие гости были просто загипнотизированы и переводили взгляды поочередно то на говорящего, то друг на друга, словно ища ответа, правда ли все это и может ли такое вообще иметь место. Между тем Вайетт продолжал:

- Очевидно, что Квентин Петри знал об этих предрассудках и верил в них. Как бы то ни было, рассказывают, что с целью найти преступника он приказал закрыть все ворота и двери, собрал всех домашних - семью, прислугу, рабочих и пастухов, - и после этого кинжал торжественно пустили по кругу, передавая из рук в руки. Собственно, это и было началом. Обычай впоследствии укоренился, стал переходить из поколения в поколение.

- А как было в первый раз? Кровь действительно показалась на кинжале? - нетерпеливо спросила Энн Эджвер. Круглое лицо ее выражало одновременно страх и любопытство.

Вайетт улыбнулся.

- Боюсь, что одного из членов нашей фамилии обезглавили за убийство, - сказал он. - В летописи сказано, что его выдал кинжал, хотя я полагаю, что в те далекие времена в делах правосудия было много надувательств.

- Да, но в чем выражается сам ритуал? - протяжно, фальцетом спросил Альберт Кэмпион, до этого молчавший в течение всего вечера. - Звучит интригующе. Я знал, правда, одного чудака, который, когда шел спать, раздевался, а цилиндр снимал в самую последнюю очередь. Он называл это ритуалом.

- Окончательно ритуал стал обычаем после того, как церемония с кинжалом целиком стала повторяться раз в год, - продолжал Вайетт. - Но так, конечно, было в самом начале. Позже обычай превратился во что-то среднее между прятками и эстафетными гонками. Думаю, так играли под рождество. Мой дедушка еще застал то время. Процедура была очень простой. Все огни в доме гасили; глава семьи, Петри по имени и крови, передавал кинжал в руки первого попавшегося ему в темноте человека. По условиям игры взять его нужно было обязательно. Другой, в свою очередь, охотился за кем-нибудь еще, чтобы передать кинжал, и так далее - каждый старался избавиться от него как можно быстрее. Затем звучал гонг и слуги зажигали свет. Человек, у которого в этот момент оказывался кинжал, выбывал из игры и платил штраф, который все время менялся: от поцелуев до серебряных монет.

Вайетт замолчал.

- Ну вот и все, - произнес он, вертя кинжал в руках.

- Совершенно удивительная история, - Энн Эджвер повернулась к остальным, - не правда ли? И совсем в духе этого замка.

- Давайте сыграем, - предложил вдруг Альберт Кэмпион, улыбаясь своими белоснежными зубами и вызывающе оглядывая всю компанию. - На шесть пенсов, если хотите.

- А можно? - вопросительно взглянув на Вайетта, тихо произнесла Энн.

- Это было бы неплохо, дружище, - вставил Крис Кеннеди, который стремился поддерживать любое предложение, исходящее от Энн. Все остальные тоже благосклонно отнеслись к этой идее, но Вайетт, чувствовалось, колебался.

- В общем-то у меня нет причин для отказа, - сказал он и замолчал.

Что касается Аббершоу, у него внутри возникла сильная неприязнь ко всему происходящему. История ритуала с кинжалом странным образом подействовала на него. То ли любовные переживания, то ли мрачный дом действовали Джорджу на нервы, но мысль оказаться в кромешной темноте наедине со зловещим кинжалом не вызывала особого восторга. Ему показалось даже, что и Вайетту эта идея также не по душе, но, обнаружив общий энтузиазм собравшихся, он не мог не согласиться.

Вайетт вопросительно посмотрел на полковника.

- Почему бы и нет, мой мальчик, - ответил старик на немой вопрос, очень интересно принять участие в том, что в прошлом было чем-то ужасным, а потом превратилось в невинную и приятную забаву.