Андрей Молчанов - Кто ответит? Страница 3

Где взять время? Ем второпях, сплю урывками, и моя милая мама резонно замечает, что в тридцать четыре года пора бы обзавестись семьей.

Я прохожу в комнату, целую в щечку очень хорошую и симпатичную женщину, которую зовут Света. Дождавшись, когда она, заспанная, с удивлением рассмотрит мое лицо, сообщаю ей, что завтрак на столе, дверь надо просто захлопнуть, а ключ — на всякий случай — под половиком.

В ожидании лифта изучаю мелькание цифр на табло электронных часов. До начала работы — тридцать пять минут с секундами. Пять минут — фора, тридцать — чтобы только-только добраться до службы, секунды — на лифт.

На службу я все-таки опаздываю. Ровно на пять минут. И, отперев дверь кабинета, судорожно тянусь к дребезжащему селектору.

— Старицын? — слышится бесстрастный голос шефа. — Зайдите…

— Есть! — отзываюсь я, спешно скидываю куртку, приглаживаю волосы, ногтем обозначая пробор, и — отправляюсь к начальнику следственного управления. Ничего приятного в вызовах к начальству я не предполагаю, хотя начальник мой в принципе человек доброжелательный. Только тон этот его ровный… Постоянно ровный и невозмутимый. При всех случаях жизни.

— Здорово выглядишь, — роняет начальник, устремив на меня взгляд из-под очков. Затем интересуется, как, мол, жизнь — симптом положительный. Я отвечаю, что жизнь, как известно, прекрасна, после чего со стороны шефа следует нелогичный переход к тому, что на службе следует чаще появляться в форме — как-никак в параллели с армейскими мерками я — майор и, наконец, мы переходим к делам конкретным. Мне передается папка. Читаю: «Постановление о возбуждении уголовного дела…»

Шеф уткнулся в свои бумаги, у него их тоже хватает с избытком, и поведение его я истолковываю как совет мне ознакомиться с материалами незамедлительно.

Дело, в общем, представляется не ах каким удивительным. Суть такова: в траншее теплотрассы при производстве ремонтных работ обнаружен труп мужчины. Смерть по заключению судебно-медицинской экспертизы наступила около недели назад.

Так, стоп. Неясность: траншею аккурат неделю назад и засыпали, что же подстегнуло разрыть ее вновь? Ага: небрежно заваренный шов на стыке труб… То есть огрех сварщика позволил выявить чей-то смертный грех.

Просматриваю фотографии, опись одежды, акты… По милицейским картотекам покойный не проходил, не дактилоскопирован, одежда — производства исключительно импортного, в карманах ничего, кроме табачных крошек… Убит… ого! — из «Вальтера».

Поднимаю глаза на шефа, и он, не отрываясь от бумаг, но, словно чувствуя мой взгляд, спрашивает рассеянно:

— Ну, какие эмоции? Идеи вообще?

— Но почему дело из города передали нам? — недоумеваю чистосердечно. — А если вы меня имеете в виду… в смысле расследования, то я по уши загружен! Дело о приписках раз, взятки, разбойное нападение, потом…

— Вот я тебе и помогаю, — замечает шеф глубокомысленно и, откидываясь в кресле, смотрит на меня с ласковой улыбкой иезуита.

Сей улыбочкой я поначалу уязвляюсь, но после доходит: неужели здесь — связь с какой-то текучкой?

— Пересечение? — сбавляю брюзжащие ноты, начиная перелистывать страницы по новой.

— Пересечение, — подтверждает шеф. — По крайней мере, так кажется. Ты почитай внимательно — уяснишь. И, замечу, в городской прокуратуре есть очень толковые работники. Свяжись с ними и поблагодари — твою работу они делали.

— Знакомый «Вальтер» вновь бабахнул? Тот самый?

— Да. И вот еще… — Шеф вытаскивает из ящика другую папку. — Иди к себе, разбирайся. После обеда представь соображения. Объединение трех дел — старого и этих двух новых в одно производство считаю целесообразным. Да, в кармане убитого — табачные крошки… Ты там почитай заключение…

В этот момент звонят сразу два телефона, и, пока начальник расправляется с ними, я удаляюсь.

Если выражаться производственным жаргоном, числится за мною «висячок» — гиблое дело, нераскрытое.

На железной дороге орудовали профессиональные погромщики. Крали много, умело, в основном специализируясь на контейнерах, прибывающих из-за рубежа по валютным поставкам. И вот темной ноченькой наткнулись разбойнички на засаду, организованную возле одной «вычисленной» дистанции. Однако милиции не повезло: преступникам, хотя и было их всего двое, отваги и дерзости хватило с избытком, и сопротивление они оказали отчаянное, с перестрелкой. Одному удалось скрыться, проявив, как утверждали специалисты из группы захвата, недюжинное спортивное мастерство бегуна, прыгуна, водителя и вообще многоборца, удрал он в итоге на машине с фальшивым, как выяснилось, номером. Второй же, отстреливавшийся из автомата «Шмайссер», в перестрелке был убит. Картина осмотра трупа и места происшествия принесла следующие результаты — «Шмайссер» с запасным магазином — увы, в картотеках не зафиксирован; пачка сигарет «Парламент» в кармашке джинсовой куртки, дешевая пластиковая зажигалка и — стреляные гильзы от «Шмайссера», пистолетов группы захвата и «Вальтера», с которым скрылся удачливый разбойничек.

Оружие и гильзы никакой ниточки следствию не дали, зажигалка тоже, а пачка «Парламента» — сигарет редких, указывала на причастность убитого к большой краже, случившейся на том же перегоне неделю назад. Обчистили едва ли не вагон табачной продукции Запада. Легко установили личность: некто Будницкий, двадцать пять лет, дважды судим — сначала за кражу, потом за разбой; сцепщик вагонов. Круг знакомств определяли долго, посылали запросы в колонии, беседовали с десятками людей, когда-то контактировавших с ним; наконец — это я делаю всякий раз тщательно и пунктуально — полностью дактилоскопировали комнату в коммуналке, где ранее покойный обретался. Однако — ни с места!

По данным ОБХСС, сигареты «Парламент» периодически возникали по темным углам в южных республиках, но никаких перспектив за такой информацией не проглядывало. Были задержаны два скупщика-спекулянта: один — в Баку, другой — в Ашхабаде, признавшие факт скупки с целью спекуляции, но об источнике поведавшие неопределенно. Сигареты поставлял незнакомый приезжий человек, чья внешность каждым из них описывалась по-разному и довольно размыто. О характере же взаимоотношений с поставщиком спекулянты утверждали на удивление одинаково:

— Подошел, предложил. Я — купил. Кто на меня навел — не знаю. Да и чего мне спрашивать? Главное — товар.

Классически выверенный ответ. Никакого предварительного преступного сговора с долгосрочными обязательствами, сплошная случайность. Спекулянтов я понимал: выложи они истину — после срока ждала бы новая зона. Зона отчуждения среди «своих». «Раскола» их круг не простит. А вне этого круга для них не жизнь…

Но это — относительно вагона сигарет. Аппаратура, продукты, меха, покрышки исчезали бесследно.

Существовал лишь единственный позитивный момент: после перестрелки на дистанции хищения прекратились напрочь, как отрезало, и контейнеры без проволочек доставлялись адресатам в целости сохранности и даже с пломбами.

Я вернулся в кабинет и, отрешившись от всего суетного, скрупулезнейшим образом изучил материалы об обнаруженном в канаве теплотрассы трупе. Убийство совершили из того же «Вальтера», из какого пальнули в перестрелке на путях. Информация пришла через каналы УВД города и сомнению не подлежала.

Далее я раскрыл том иного уголовного дела, врученного мне шефом на прощание. И присвистнул.

Неделю назад, в лесу, возле шоссе, ведущего из столицы на юг, найдены два трупа, судя по форме — работники ГАИ. Но, как выяснилось, убитыми оказались два ранее судимых типа, проживавших в Ростовской области. Застрелены «гаишники» из того же «Вальтера». Бандиты, видимо, ждали «нужную» машину. А в машине оказались профессионалы…

Еще увлекательная деталь, отмеченная шефом: в карманах одежды трупа из траншеи была табачная крошка, соотносимая по результатам экспертизы с набивкой сигарет «Парламент». То есть…

Я изымаю из дела материалы, касающиеся дактилоскопирования всех трех убитых, вкладываю их в тоненькую полиэтиленовую папочку и созваниваюсь с нашими вспомогательными службами. Пусть сравнят данные отпечатки с теми, что выявлены в комнате грабителя, застреленного на путях. Если это — одно дело, трупов слишком много.

Затем водружаю перед собой два новых тома дел и горько задумываюсь.

Итак, шеф говорил нечто о моем визите к нему после обеда… С соображениями. Соображения таковы: сравнение отпечатков трупов с имеющимися в наличии, запросы по фактам исчезновения, связь с городской прокуратурой на предмет выяснения деталей, и, наконец, радуем новостями прикомандированного ко мне по «висяку» Семена Михайловича Лузгина — старшего уполномоченного МВД. С ним все свои боевые годы я тружусь в постоянном контакте. Далее. Просим свое начальство упросить начальство в МВД, дабы оно разгрузило от текучки пожилого сыщика — ему в этом году пятьдесят пять стукнуло — возраст, когда особенно не набегаешься по десятку дел.