Владимир Печенкин - Каверзное дело в тихом Сторожце Страница 3

Шестиклассник Коля Гроховенко рассказал, что домой заходил из школы около двух часов дня. Мама в больнице, Папа был то ли в отгуле, то ли в прогуле. Из кухни слышалось пьяное бормотание, поэтому Коля в хату не прошел, бросил портфель в сенцах и отправился на стадион. Прикрывая калитку, увидел, как какой-то дяденька шел от дома к уборной, но кто именно это был, не знает. Может, и дядька Божнюк - путь к дыре в плетне лежит мимо уборной.

Другие опрошенные заявили, что подсобный рабочий строительной организации Георгий Божнюк - личность нахальная, любит выпить, похулиганить, да и стянуть, если плохо лежит. И шофер райпотребсоюза Федор Гроховенко не краше,

Хилькевич снял в гроховенковской кухне несколько отпечатков пальцев. Областная экспертиза установила, что все они принадлежат Гроховенко, Божнюку или Машихину. На рукоятке хлебного ножа, которым, вероятно, нанесено смертельное ранение, - только отпечатки самого потерпевшего Машихина.

Хилькевича мучило, что в самом начале следствия он допустил много ошибок. Например, осмотр места происшествия надо было произвести самому, а не полагаться на малоопытного помощника прокурора. Спустя два часа исправить это упущение было уже поздно: набежавший дождик смыл следы на огороде и в переулке, где нашли Божнюка... Надо было сразу решительнее взяться за дело. Но за шесть лет спокойной работы в тихом Сторожце Хилькевич как-то незаметно для себя уверовал, что ничего серьезного тут произойти не может, тем более загадочных убийств. Да и этот - нелепый какой-то случай.

Между тем сроки содержания подозреваемых под стражей истекали. Необходимо было кому-то из двоих предъявить обвинение в убийстве, или же отпустить обоих, или, по крайней мере, одного Гроховенко, потому что против Божнюка заведено дело о хулиганстве по ранее поданному заявлению. Хилькевич запросил областную прокуратуру продлить сроки дознания. Ответили отказом, признав его доводы неубедительными. Пришлось Гроховенко выпустить.

Из Харькова направили на расследование опергруппу: следователя облпрокуратуры Загаева и оперативника Ушинского.

3

Коллег из области встретили без особой радости: прислали - значит, не верят, что в Сторожце справятся сами, а кому приятно, когда намекают на твое неумение и беспомощность? Следователя облпрокуратуры Загаева Хилькевич немного знал - приходилось встречаться на совещаниях. Сухощавый, с красивой волной седоватых волос над высоким лбом, Константин Васильевич Загаев сразу дал понять, что приехал не огрехи считать, а вместе с местными работниками распутывать дело. Ну, допустил кое в чем небрежность Хилькевич, получит за это от начальства, но ведь не это главное...

Оперативника Ушинского Хилькевич совсем не знал и опасался больше - такие вот молодые "областные", часто с гонором, старым кадрам ничего не прощают. Однако и Ушинский оказался простецким парнем. Большой, добродушный, лицо круглое, бесхитростное. С та кой внешностью в самый раз учителем физкультуры в школе работать.

Хилькевич почувствовал себя свободнее, ободрился. Подробно доложил приехавшим о деле, высказал свое мнение:

- Лично я почти уверен, что убил Гроховенко.

- Возможно, возможно, - задумчиво согласился Загаев.

- Почему вы так полагаете? - простодушно поинтересовался Ушинский.

- Ну как же, только у Гроховенко были хоть какие-то основания обижаться на Машихина. Установлено, что полгода назад Гроховенко посадили на пятнадцать суток за избиение жены, и свидетелем против него был кто? Машихин! И вот ссора...

- Подозреваемые заявили, что оба ссорились в тот день с потерпевшим, напомнил Загаев.

- Да, но из-за чего? Они ругали Машихина, что тот заявился пить их водку. Он купил бутылку за свои деньги, и конфликт был исчерпан. У Гроховенко же могла затаиться пьяная обида за давние показания Машихина против него. Ну-с, пойдем дальше. Свидетели утверждают, что Божнюк пьянеет быстро. Естественно предположить, что он первым уснул на лавке, как и говорит в показаниях. Более крепкий физически, Гроховенко мог справиться с не очень хмельным Машихиным. Чтоб направить нас по ложному пути и выиграть время, Гроховенко вначале заявил, что убит Божнюк...

- Зачем ему выигрывать время? Он не пытался бежать, сам вызвал милицию. Это Божнюк убежал...

- Вы считаете, убил он?

- Не знаю, - Загаев так откровенно развел руками, что Хилькевич несколько успокоился, - спец из области и тот не сразу разберется в этом каверзном деле,

- Дарья Ивановна, по сведениям загса, муж при регистрации брака принял вашу фамилию. Почему, интересно?

Вдова тоскливо глядела на Загаева, комкала платок, готовая вот-вот заплакать.

- Фамилия евонная мне не пондравилась. Чирьев - на что похоже? От людей совестно. А Машихин - ничего. От первого мужа мне досталась фамилия, только и наследства.

- К Зиновию никто из других городов не приезжал? Нет? Писем не получал? Тоже нет. Пил часто?

- Каждый день. Ну, не дрался, вечная ему за это память. Тихий был человек... - вдова прижала платок к глазам.

- Дарья Ивановна, по данным поликлиники, ваш муж не так уж и болен был. Работал всего-навсего сторожем, порой сидел и без работы. Выходит, лишних денег в семье не было. А на водку много надо каждый-то день. Стало быть, он пропивал ваши сбережения?

- Бог с вами, яки у меня сбережения! Не поила я Зиновия, на свои он пил.

- Откуда у него? Воровал, что ли?

- Грех на покойного напраслину переть!..

- Я не пру напраслину, я спрашиваю. Не крал, не зарабатывал, в сберкассе не держал, у вас не брал - на что же каждый день пьян?

- Куда уж ему в сберкассе, не таки мы грамотны, чтоб получать богато. Но деньги у него были. Халтурил где-то, подрабатывал по-плотницки. Еще говорил, накоплено честным трудом, пока в холодных местах на Урале робил. Дюже бережливый был покойничек, копейки лишней не потратит. Только на пьянку не жалел. Гляжу я, бывало, и думаю - таку бережливость да на хозяйство бы...

- Где он хранил свои честные накопления?

- В мужние хвинансы я не совалась. Где хранил? После него ни копейки не осталось, так, мабудь, и хранить нечего...

- Сами вы видели у него деньги?

- Да каки гроши, бог с вами, у Зини и штанов-то путящих не было. А что до выпивки, так вы и сам, я извиняюсь, мужик, знаете. На хлеб не найдешь, а на водку завсегда...

Ничего существенного Загаев от вдовы не узнал.

Ушинскому тоже не повезло. Хилькевич сплоховал, не обследовал своевременно место происшествия. Потом дождь смыл следы, если они были на огороде и в проулке. А в доме навела порядок выписавшаяся из больницы жена Гроховенко.

На третий день после приезда Ушинский вызвал на повторный допрос школьников Женю Савченко и Колю Гроховенко. Вызвал с неохотой - не детское это занятие давать показания по делу об убийстве. С ребятами пришла седенькая учительница, которая нервничала больше, чем мальчишки. Она считала, что детям непедагогично находиться в милиции, что следователь не щадит детской психики, задавая грубые и бестактные вопросы, и едва сдерживалась, чтобы не сделать Ушинскому замечание. Женя Савченко ничего нового не сказал, и его отпустили на занятия. Коля Гроховенко отвечал охотно - он любил детективы и, кажется, не очень жалел попавшего в неприятность отца.

- Коля, ты хорошо рассмотрел того человека, что бежал по вашему огороду?

- Он не бежал, а быстро шел. Я не очень смотрел. Думал, дядя в уборную пошел.

- В чем он был одет?

- Н-не видел. Его ж плетень закрывал.

- Ты нижнюю часть фигуры не видел из-за плетня. Ну а голову, плечи? Фуражку?

- Он без фуражки...

- Какие волосы?

- Не заметил.

- В пиджаке? В рубахе?

- В пиджаке.

- Какого цвета?

- Серый.

- Что? Ты точно помнишь?

- Серый.

- А не синий?

- Нет, помню, серый.

- Так, понятно... Вот что, вы посидите здесь, я сейчас...

Ушинский торопливо вышел и привел в соседний кабинет четверых мужчин. Один из них - электрик, который пришел менять проводку, - был одет в синюю робу, излюбленную в городе, как известно, продукцию местных швейников. Другие - посетители паспортного отдела: двое - в серых пиджаках разных оттенков, третий - в светло-синем. Выстроив их спиной к входу, Ушинский позвал Колю.

- Какого цвета пиджак был у того дяди?

Колин взгляд, не задержавшись на синей робе и светло-синем пиджаке, остановился на втором сером, потемнее:

- Вот.

- Таким образом, по усадьбе Гроховенко шел не Божнюк, а кто-то другой. Ведь Божнюк одет в синее. Направление одно и то же - от крыльца, мимо уборной к пролому в плетне. У Божнюка и того, неизвестного, одна цель: не выходя на улицу, незаметно покинуть место происшествия. Предполагаю, что, кроме подозреваемых собутыльников Машихина, на месте преступления находился третий. Возможно, убийца.

- Позволь, позволь, Юрий Трифонович, - возразил Загаев. - В имеющихся материалах ничто не подсказывает такую версию. В сером пиджаке, быстро шел к плетню... Чтобы выйти, сначала надо войти. Старик Горобец не видел этого входящего. Допустим, что старик не заметил. Как сумел этот неизвестный не оставить никаких следов? Почему Божнюк и Гроховенко ни разу не проговорились, что присутствовал еще кто-то? Они же знают, какие серьезные обвинения могут быть предъявлены им.