Френсис Уилсон - Прикосновение Страница 3

Алан хорошо знал Джеффи и чувствовал по отношению к нему какую-то особенную теплоту, каковой не чувствовал более ни к одному из своих маленьких пациентов. Джеффи - очаровательное дитя с лицом херувима, светлыми волосами, темно-синими глазками и... кошмарными проблемами. Алан неоднократно обследовал его, и крохотное тельце восьмилетнего мальчугана было знакомо ему, как свое собственное. Но, что касается разума Джеффи, то он был наглухо отгорожен от внешнего мира.

Когда они вошли в детскую, Алан увидел, что Джеффи мирно спит в своей кроватке.

- Что-то он не кажется мне уж слишком больным...

Сильвия подошла к кроватке и взглянула на малыша.

- А еще совсем недавно он жутко мучался, все время хватался за животик. Вы же знаете, Алан, что я никогда не беспокою вас по пустякам. Вы уверены, что у него все в порядке?

Алан взглянул в ее встревоженные глаза и почувствовал, как любовь этой женщины к своему ребенку теплой волной распространяется по комнате.

- Давайте осмотрим его и выясним, в чем дело.

- Брысь, Месси! - повысила голос Сильвия, и черно-рыжая кошка, дремавшая, свернувшись клубком, у ног Джеффи, недовольно озираясь на Алана, спрыгнула с кровати.

Алан сел рядом с мальчиком, перевернул его на спинку, затем подтянул кверху его пижамку и приспустил трусики, чтобы обследовать низ живота. Живот был мягким. Алан прощупал его в разных местах, особое внимание обратив на область нижнего правого квадрата в области аппендикса - там ощущалось небольшое напряжение стенки брюшины. К тому же Джеффи вздрогнул во сне, когда он нажал в этом месте. Вынув из своего саквояжа стетоскоп, Алан прослушал живот мальчика, отметив некоторую гиперактивность перистальтики, что указывало на раздражение кишечника. Затем он проверил легкие, сердце, гланды и также не обнаружил никаких отклонений.

- Как он ел вечером?

- По обыкновению - как поросенок.

Сильвия стояла совсем близко - за спиной. Убрав стетоскоп обратно в саквояж, Алан взглянул на нее:

- А что именно он ел?

- Свои любимые кушанья - гамбургер, макароны с сыром, сельдерей, молоко и мороженое.

Убедившись, что ничего серьезного у мальчика нет, Алан поправил на нем пижамку.

- Насколько я могу судить, тревожиться вам не о чем. Либо это начальная стадия гриппа, либо он все-таки съел что-то не то. Или съел как-то не так. Если во время еды человек вместе с пищей заглатывает и воздух, то это может вызвать сильные боли в животе.

- А может быть, это аппендикс...

- Такую возможность не следует игнорировать, однако мне кажется, что это все-таки не аппендицит. Ведь первый признак аппендицита - потеря аппетита.

- Да, уж на что, на что, а на аппетит мы пожаловаться не можем, улыбнулась Сильвия и положила руку ему на плечо. - Спасибо, Алан.

Сквозь тонкую ткань куртки Алан почувствовал тепло ее руки. Это было чертовски приятное ощущение... Однако оставаться здесь, в полутьме, наедине с прекрасной Сильвией и чувствовать ее прикосновения... Все это могло завести слишком далеко. Алан понял, что ему пора уходить. Он встал, и рука Сильвии соскользнула с его плеча.

- Если ночью что-нибудь случится, позвоните мне или привозите его утром в больницу. Я обследую его еще раз.

- В среду?

- Да, в четверг меня не будет в городе, а завтра у меня как раз имеется несколько свободных часов для приема. Но только приезжайте пораньше. Вечером я улетаю на юг.

- На отдых?

- Нет, в Вашингтон. Я собираюсь выступить на заседании подкомитета сенатора Мак-Криди по поводу законопроекта о "Своде норм медицинского обслуживания".

- Звучит интригующе. Но лететь так далеко лишь для того, чтобы поговорить с политиками... Неужели это так важно для вас?

- У меня давно уже появилось желание высказаться публично на волнующие меня темы, просто до сих пор я не находил подходящей трибуны.

- Ну что ж, езжайте, выговоритесь...

- Не иронизируйте, Сильвия. Речь идет о смысле всей моей профессиональной практики и о моих представлениях о врачебной этике.

- Я ничего не слышала об этом законопроекте.

- Да почти никто о нем ничего и не слышал. Но клянусь вам - это совершенно идиотский законопроект, который, в случае его принятия, так или иначе коснется каждого живущего в нашей стране. Если он будет принят, мне ничего другого не останется, как только подать в отставку. Этот законопроект регламентирует деятельность врача подобно тому, как кулинарная книга регламентирует способы приготовления определенных блюд. Да я лучше буду смолить лодки, нежели лечить людей конвейерным способом!

- И что же вы - бросите вызов и вернетесь домой?

Алан был уязвлен подобным выпадом.

- Вы чересчур прямолинейны.

- Как обычно. Но все-таки вы не ответили на мой вопрос.

- Речь идет не о том, чтобы бросить вызов, по вашему выражению, и уйти в сторону. Здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что мой стиль лечения несовместим с бюрократическими ужимками, его невозможно свести к серии постановлений и указов. И если этим буквоедам не удастся втиснуть меня в свои компьютерные рамки, то они просто постараются меня устранить.

- И это все потому, что вы имеете привычку работать, повинуясь исключительно собственной интуиции?

Алан не смог сдержать улыбку.

- Я называю это - эксплуатация интуиции, помноженная на опыт. Вот и сегодня, в случае с Джеффи, я использовал свою интуицию.

- Что вы имеете в виду? - В глазах Сильвии мелькнуло беспокойство.

- Согласно параграфам законопроекта "О правилах медицинского обслуживания населения", я должен был бы отослать вас с мальчиком в приемное отделение больницы для анализов и рентгена, чтобы полностью исключить подозрения на аппендицит - ведь история болезни и предварительный осмотр дают основания для подобных подозрений.

- Тогда почему же вы этого не сделали?

- Потому что моя интуиция подсказывает мне, что у Джеффи нет аппендицита.

- И вы доверяете своей интуиции?

- Так или иначе, но я привык доверять ей. Хотя, если бы эти бюрократы узнали о моем поведении, с ними бы приключился сердечный приступ.

- В таком случае, - улыбнулась Сильвия, - я тоже буду ей доверять.

Она смотрела на него оценивающим взглядом. На губах ее играла улыбка. Алан также смотрел на нее. Он впервые видел эту женщину без всякого макияжа и -излишеств в наряде. Ее темные, почти черные волосы были просто зачесаны назад, стройная фигура укутана в бесформенное платье. Но именно сейчас она казалась Алану привлекательной как никогда. Что же в ней было такое, что влекло его, непреодолимо влекло к ней? Перед ним стояла женщина, присутствие которой он ощущал кожей - как будто она излучала какие-то таинственные флюиды. Вдруг Алану захотелось обнять ее. Это было то, чего он всегда опасался.

- Ведь именно это мне и нравится в вас. - В голосе ее вдруг зазвенели нарочито кокетливые нотки, и это сразу разрушило все очарование.

"Ну вот, - подумал Алан, - это и есть ее подлинная сущность. Как только выяснилось, что Джеффи не грозит опасность, она вновь превратилась в прежнюю насмешливую Сильвию".

- По правде сказать, если бы я знала, что вас так легко заполучить на дом, я сделала бы этот вечерний вызов уже несколько лет назад.

- Мне пора идти, - холодно ответил Алан и зашагал вниз по лестнице, в холл, где приглушенно звучала какая-то классическая мелодия.

- Что это за музыка? - спросил он, не оборачиваясь.

- Вивальди. "Времена года".

- Вы ошибаетесь, это не Вивальди. - Алан едва сдержал улыбку. - Это Валли, Фрэнк Валли и рок-группа "Времена года".

Сильвия рассмеялась, и звук ее смеха был приятен Алану.

- Знаете, доктор, я не могу сейчас расплатиться с вами, поскольку нахожусь в стесненных обстоятельствах. Не согласились бы вы получить что-либо взамен денег?

Алан ожидал этого вопроса.

- Конечно, согласился бы - золото, драгоценности...

Его шутка пришлась не по душе Сильвии. Она с досадой щелкнула пальцами:

- Тогда не хотите выпить?

- Нет, благодарю вас.

- Кофе, чаю...

- Право же не стоит. Я...

- Меня?

- Тогда, пожалуй, кофе. Это будет в самый раз.

Сильвия рассмеялась. Ее синие, глаза блеснули двумя крохотными звездочками.

- Пять-ноль в вашу пользу!

- Вы сами напросились, леди.

"Интересно, была ли она такой всегда или эти черты характера появились у нее после того, как был убит ее муж?" - думал Алан. И еще ему очень хотелось знать, что бы она стала делать, если бы в один прекрасный момент он действительно клюнул на ее приманку. "Что в ней искреннее, а что показное?" На этот вопрос Алан ответить не мог. Чаще всего ему казалось, что Сильвия разыгрывает его - и тогда он сразу вспоминал о том, какую нелестную репутацию имеет эта женщина в определенных кругах - но иногда у него было такое ощущение, что она и впрямь хочет его.

- Да, между прочим, - сказала Сильвия поспешно, заметив, что Алан взялся за ручку двери. - Вечером в субботу у меня намечается небольшая вечеринка. Почему бы вам не появиться на ней вместе с вашей женой - ее, кажется, зовут Вирджиния, не так ли?