Александр Чернов - Миллионеры Страница 3

Любка кивнула:

— Родители и младшая сестра на даче… Вернутся поздно, — зачем-то добавила она и покраснела.

Славка уселся на стул, развязным тоном произнес:

— Ты извини, что с того дня я не показывался. В институте госэкзамены сдавал — замотался. Ты не подумай…

— Не надо, Слава, — мягко перебила Любка. — Я все понимаю…

Возникла неловкая пауза. Зайкина спохватилась:

— Может быть, есть хочешь?.. Я сейчас!..

— Я сыт! — остановил Манекенщик прыжок Зайкиной в сторону кухни. — Давай-ка лучше фужеры. — Славка вынул из пакета бутылку шампанского и коробку конфет. — Отметим мое окончание института.

Любка все же прыгнула, но к серванту. Достала два фужера и юркнула в кухню, сполоснуть. Прикрыв двери, остановилась и приложила руку к груди, чтобы унять колотившееся сердце.

"Пришел! Пришел!.." — ликовало все ее существо.

…Девушка любила Славку давно — со школьной скамьи. Еще бы — такой красавец. Жили они на разных концах поселка, а учились в одной школе. Манекенщик тремя классами старше. Зайкину, по случаю малолетства, Славка, конечно же, в школе не замечал. Да и когда Любка подросла, тоже не обращал особого внимания, даже не здоровался. Зайкина уж и не чаяла, что судьба толкнет их когда-нибудь в объятья друг другу. Швырнула. Случилось это два месяца назад на вечеринке, куда Любку затащила приятельница. Там было много красивых девушек, но Славка почему-то подсел именно к ней. Любка смутно помнила, что она тогда ела, пила, о чем говорили. Голову от любви Зайкина потеряла давно, а вот невинность — в ту ночь. На следующий день проснулась в чужом доме в одной постели со Славкой. Но Зайкина ни о чем не жалела. Манекенщик был именно таким, каким она его себе воображала — нежный, добрый, заботливый. Думала, будут встречаться, но Славка с того дня не появлялся. И вот…

Любка быстренько вымыла фужеры и вернулась в зал.

Манекенщик встретил ее улыбкой:

— Хорошо тут у вас — уютно. И книг много. Читать, наверное, любишь?

Зайкина мечтательно прикрыла глаза.

— Очень.

— Я тоже люблю. — Славка откупорил бутылку шампанского и стал разливать золотистый напиток в фужеры. — Жаль только, времени на книги не хватает. Ну, давай, Любаша, выпьем за мой диплом.

Зайкина села, пригубила шампанское. Напиток был терпким, душистым, сладким. Точно так же у нее было на душе.

— Куда же ты теперь?

Манекенщик скорчил недовольную гримасу.

— Распределили в областной городишко, самый захолустный в республике. Буду отрабатывать положенные после института два года.

Водя двумя пальцами вверх вниз по длинной ножке хрустального фужера, Зайкина с деланным безразличием спросила:

— Приезжать будешь?

— Очень редко. Не люблю ни поезда, ни автобусы. Вот была бы своя машина…

Славка, опрокинув еще пару фужеров, слегка захмелел. Близость Любки не давала покоя. Он снова, как в тот день на вечеринке, почувствовал непреодолимую тягу к ее телу — по-девичьи упругому, знойному, пахнущему чем-то домашним, вкусным. Манекенщик жадно оглядел округлые плечи девушки, ее высокую грудь, грациозную талию, угадывающуюся под халатиком приятную полноту ног… Задержал дыхание, потом вдруг подался вперед. Любка выгнулась, уклоняясь от поцелуя, но Манекенщик обхватил ее за плечи вместе с косой, властно притянул к себе и припал ртом к ее неподатливым, еще непривычным к поцелуям губам. Глаза у Зайкиной стали куда-то уходить, закрываться. Славка наложил руку на горячее круглое колено, двинул кверху… Любка вдруг отстранилась.

— Погоди, я двери закрою. — Встала, как сомнамбула, пошла к коридору, на ходу задергивая на окнах занавески.

Когда она заперла дверь и вернулась, Славка стоял посреди комнаты. Манекенщик обнял ее, опрокинул на диван и стал жаркими поцелуями осыпать лицо, шею, грудь. Любка ждала этой минуты, ждала все два месяца, с той самой ночи, когда впервые испытала близость с мужчиной и ей почудилось, будто рушится потолок. Она не противилась, хотела, нет — жаждала еще раз испытать эту близость, отталкивающую в своем бесстыдстве и притягательную в необычности, страсти — близость, от которой плохо спала по ночам, томилась, переворачивалась с боку на бок, вздыхала… Может, покой вернется?..

Под напором ласк Любка сомлела.

— Не торопись! — прошептала она, медленно раздвигая ноги. — У нас еще уйма времени.

6

— Можно я закурю?

— Пожалуйста!

Славка потянулся к стулу, достал из кармана брюк сигареты, закурил, стряхивая пепел в целлофановую обертку от пачки.

— Где ты сейчас работаешь?

— Там же, в паспортном столе.

— Как у вас с учетом паспортов? — Славка внимательно смотрел на повисшее в воздухе колечко дыма.

— Что ты имеешь в виду?

— Можешь мне выписать паспорт на другую фамилию?

Любку совсем разморило.

— Зачем? — спросила она вяло.

— Есть возможность подзаработать, — Манекенщик скосил на девушку глаза.

— Как это?

Славка разогнал рукой колечко дыма, приподнялся на локте.

— Одна фирма приобрела за границей крупную партию автозапчастей. За ней должен выехать представитель, но он попал в автокатастрофу, и находится сейчас в реанимации. Мне дали понять, что если у меня будет паспорт на имя этого человека, то я поеду за товаром вместо него.

Прикрывая грудь простыней, Любка повернула к Манекенщику удивленное лицо.

— Но почему именно ты?

— Видишь ли… Все документы и даже билет на международный авиарейс уже выписаны на него. Переоформление на другого займет уйму времени, а запчасти нужно забрать как можно быстрее, иначе задержка с вывозом товара обойдется фирме в солидную сумму. Внешне я похож на попавшего в аварию и вполне мог бы сыграть его роль.

Желание угодить Славке было велико, но разум оказался сильнее.

— Нет, Слава, — сказала она так, словно извинялась. — Я не могу. У нас каждый паспорт на учете. Ты не представляешь, что будет, если начальник узнает…

Манекенщик улыбнулся:

— Не узнает. После поездки я верну паспорт, и ты представишь дело так, будто ошиблась при заполнении документа. Спишешь паспорт или как там у вас в этом случае делается?

Любка бросила на Манекенщика умоляющий взгляд.

— Я боюсь, Слава…

Лицо у Манекенщика тут же стало брезгливо-надменным. Он смял в целлофановом пакетике окурок и лег, подложив под голову руки, уставившись в потолок.

С минуту Любка боролась с собой, потом дотронулась пальцем до груди парня.

— Эй! Тебе очень нужна эта поездка? — спросила она тоном человека, который приготовил сюрприз.

Манекенщик сразу оживился:

— Конечно! За те деньги, что я за нее отхвачу, можно будет купить машину.

— Ого! Неужели так много?

— Для фирмы это пустяки. Ведь я сэкономлю ей деньги, в несколько раз превышающие стоимость автомобиля. — Голос у Манекенщика стал сладеньким: — Если у меня будет машина, то я смогу чаще приезжать домой с места отработки.

Зайкина игриво повела глазами.

— Правда?!

— Правда, — в тон ей ответил Славка. — И мы с тобой могли бы отлично проводить время.

Любка вдруг стала серьезной.

— Ну что ж, я попробую… Когда нужен паспорт?

— Крайний срок послезавтра.

Сухо, по-деловому Любка произнесла:

— Фамилия, имя, отчество.

— Иванов Александр Борисович, — усмехнулся Манекенщик. — Фотографию занесу вечером.

7

На длинном сиденье "Явы" поместились втроем: за рулем Генка, за ним Манекенщик, последним примостился Бутырин. Ребята ехали по узкой дороге, по одну сторону которой тянулся высокий железобетонный забор, по другую — пыльный виноградник. Свет фары шарахался из стороны в сторону, когда Генка виртуозно, объезжая очередную рытвину, выворачивал руль. Неожиданно дорога сделала крутой поворот. Генка резко сбросил газ, обогнул угол забора и вновь начал набирать скорость, но Манекенщик хлопнул брата по плечу.

— Все, приехали!

Малов-младший нажал на тормоз, выключил мотор. Дорога тут же погрузилась во мрак, и стали слышны звуки, заглушаемые ранее ревом мотоцикла. В арыке зажурчала вода, застрекотали кузнечики, заверещали сверчки. Где-то в недалеком селении залаяла собака.

— Темно, хоть глаз выколи, — проворчал Славка, вглядываясь в ночь. — Давай, Макс, слезай! — Славка отцепил от себя руки Бутырина и вслед за ним спрыгнул с "Явы". — А ты, Генка, загони мотоцикл в виноградник и будь готов в любой момент слинять отсюда… Вместе с нами, разумеется.

Приятели дождались, когда Генка отведет мотоцикл за пределы дороги, постояли еще немного, вслушиваясь в ночь, но было тихо.

— Идем! — Манекенщик перепрыгнул арык, подошел к забору.

Нагретый за день бетон еще не успел остыть, был теплым. Славка прикинул высоту забора — метра два с половиной. Прилично. Поверху забора шла колючая проволока, но к этому препятствию Манекенщик был готов. Он достал из заднего кармана брюк плоскогубцы и переложил их в нагрудный карман рубашки. Макс стоял сзади, тяжело дыша в затылок. Это было неприятно. Манекенщик отодвинулся и приказал: