Игорь Середенко - Богомол Страница 3

— А, кто приковал его наручниками к койке? — поинтересовался сержант.

— Это сержант по моей просьбе, — ответил Матвеев. — Видите ли, сержант, в двух аналогичных случаях, что я расследовал ранее, тела серийных маньяков мы не нашли. Они таинственным образом исчезли из хорошо охраняемого здания, не помогли ни замки, ни стены. Всё, что у нас было — это несколько трупов охранников, которые вели дежурство в те ночи, и в тех местах, где находились в камерах серийные убийцы.

— И, что говорят об этих смертях мои коллеги? — поинтересовался криминалист-эксперт.

— Внезапная остановка сердца, — ответил Матвеев. — Вы можете убедиться сами. Я уверен в этом. Но теперь труп на месте.

— Вы знаете, наручники действительно кто-то пытался разбить, — сказал криминалист, указывая на потертый след на цепочке.

— Может он сам пытался снять с себя цепь, что бы освободится. Его звали Сергей Чернов, — сказал сержант.

— Меня интересует, какова причина его смерти? Умер ли он насильственной смертью, и как именно? — спросил Матвеев, обращаясь к криминалисту.

— Внешне я никаких признаков насильственной смерти не нахожу. Нужно вскрытие, — сказал криминалист.

— Что ж, мы будем у вас вечером, — сказал Матвеев.

— Договорились, — ответил криминалист.

Матвеев подошел к нему и что-то шепнул на ухо.

Вечером, того же дня, Матвеев и сержант Дремов зашли в местный морг. В холодной комнате подвального помещения, лежало несколько трупов накрытых белыми простынями. На ногах трупов висели бирки с датой и именами усопших.

— Ваши опасения подтвердились, — сказал криминалист. — Охранники умерли в результате остановки сердца. Странно, я не обнаружил никаких ядов. Эти ребята были все здоровы. К тому же, если бы умер один, то еще ладно, а тут одновременно трое.

— А, что на счет четвертого? — спросил Матвеев.

— А вот четвертый, Сергей Чернов, обвиняемый в пяти убийствах… — сказал криминалист. — Я поначалу, исследовав его внутренние органы, ничего не нашел, что могло послужить причиной его смерти, если бы не ваша ранняя догадка.

— Я так и думал, — сказал Матвеев.

— Какая догадка? — поинтересовался сержант Дремов.

— Его мозг, — загадочно ответил криминалист. — Вот и не верь после этого в нечистую силу. Я сделал ему лоботомию, вскрытие черепа. И не поверил своим глазам. Поначалу я предположил, что это патология.

— Какая еще патология? — удивился сержант.

— У покойного отсутствовали некоторые извилины, точнее центральная и предцентральная извилины. Словно их кто-то вырезал с огромным, я бы сказал фантастическим мастерством.

— Ну и что? Ну, вырезал, — удивился сержант. — Мало ли есть врачей высокого класса.

— Э, нет, — ответил криминалист. — Тот, кто это сделал, не пользовался скальпелем или любым другим острым предметом. Череп был абсолютно цел и невредим. Поэтому-то я сразу подумал о патологии. Однако когда я посмотрел другие составляющие коры головного мозга, то заметил, что это не единственное, что отсутствовало, и конечно, человек без всего этого не смог бы существовать. Во всяком случае, это был бы дебил.

— К какому же выводу вы пришли? — спросил Матвеев, раскуривая трубку.

— По правде говоря, ни к какому. Для меня это загадка, — ответил криминалист. — Однако у меня есть одно предположение, хотя это стоит еще проверить.

— Рассказывайте, — сказал Матвеев.

— Учитывая характер повреждений или точнее отсутствия частей мозга, я мог бы предположить, что у погибшего пытались забрать те части мозга, которые отвечают за его память.

— Иными словами, — сказал Матвеев, — вы утверждаете, что у погибшего забрали память.

— Её словно высосали из коры головного мозга. Но, как? Это загадка. А вообще, это лишь мое предположение, — ответил криминалист.

На следующий день, вечером, когда закат потух, что бы уступить место ночи, Матвеев обдумывал дальнейший план загадочного преступления. Его густые брови, то сводились, то раздвигались, на его широком лбу появлялись несколько полосок, когда он стоял у небольшого столика с трубкой телефона и с лёгким напряжением в голосе с кем-то общался.

— Я уже говорил с вашим начальством. Вас отправляют вместе со мной в командировку. Так, что сержант собирайтесь, и завтра в восемь я жду вас на перроне вокзала. Мне нужно проверить еще одну гипотезу. Я по дороге всё расскажу.

Капитан положил трубку и начал собирать вещи в рюкзак раскуривая трубку и о чём-то напряженно думая. Ещё первые лучи утренней зари, не успев озолотить крыши домов, как Матвеев выехал из гостиницы и направился к вокзалу, где его уже поджидал слегка сонный сержант Дремов. Они оба сели на утреннею электричку, а спустя несколько часов езды по извилистым путям, оказались на безлюдной остановке. Вагоны умчались, их стук удалился и затух где-то в пространстве лесистых равнин и холмов. Перед сыщиками раскрылись объятия мрачного леса. Будь сержант один, он ни за что бы ни вошел в эти мрачные и казалось забытые края. Даже солнечный свет спрятался за тёмными лохмотьями могучих туч, покрывающих густыми тенями и без того мрачные стволы деревьев.

— Дальше пойдем пешком, — сказал Матвеев.

— Хорошо, — ответил сержант. — Здесь что, людей совсем нет? Странно, что здесь вообще есть остановка.

— Вы правы сержант. Здесь выходят лишь жители небольшой местной деревни, до которой нам предстоит еще добираться сквозь густой лес. Это по моим подсчетам часов пять ходьбы будет.

— Да, глухое место. Один лес, да горы.

— Именно, сержант. Одни горы, да лес. Мобильные телефоны здесь не работают. Я уверен, что рация тоже глушится на большом расстоянии в этих горах. Наш путь лежит на север, там должна быть деревня, в ней, говорят, есть гостиница, там мы и остановимся.

— Майор Асташен мне не говорил об операции. Он сказал, что обо всем вы расскажите. Для меня большая честь работать вместе с вами.

— Да, сержант. Мне нужен помощник. Лучше вас я никого здесь не знаю, к тому же у вас есть опыт и знания в психологии, которая может нам пригодится.

— Ну, спасибо, капитан.

— Дорога у нас дальняя, поэтому будет время для размышлений.

Они оба остановились. Капитан достал из рюкзака карту, сложенную в четверо, развернул ее и положил на небольшой пень, стоящий у опушки леса, словно одинокий старец.

— Вот, смотрите сержант. Это карта здешних мест. Здесь произошли известные нам преступления, совершенные Черновым, — капитан указал пальцем на небольшие кружки обведенные фломастером. — Эти преступления я обвел фломастером черного цвета. Все они произошли вот в этих городах и поселках. А эти кружки — места совершения преступлений другими серийными убийцами. Совершенными, как недавно, так и очень давно, почти тридцатилетней давности. Вы не находите какую либо закономерность?

— Да, нет, не нахожу, — медленно проговорил сержант. — А, что какая-то фигура должна быть или время убийств совпадает? И почему мы пришли в этот лес, если все убийства находятся совершенно в других местах, далеко отсюда?

— Нет, не время. А на счет мест, вы были близки. У меня есть одна гипотеза о том, что все эти убийства, как теперешние, так и давние, были совершены по некому периметру. Преступления совершенные ранее, их можно найти в архивах 36-ти летней давности, так же совершались вдоль этого периметра. Почему? — Капитан обвел карандашом область на карте.

— А вот теперь я вижу. Да, действительно напоминает некий ломанный многоугольник. А в чем же идея? В наших краях давно ходят слухи о злых чарах или проклятии земель, которые якобы воздействуют на поведение людей, но я не верю этой ерунде.

— Я предполагаю, что это не случайно. Если есть периметр, значит, и есть центр.

— Центр зла?

— Можно и так сказать. Когда ловят преступников, то их преступления наносят на карту, а потом по характеру расположения этих преступлений, предполагают, где должно произойти следующее, или вычисляют предполагаемое место жительства преступника, по пересечению линий, проводимых между точками совершенных преступлений. Обратите внимание, что в нашем случае в центре всех этих преступлений находится густой непроходимый лес, болото и горы. И вот здесь, одна небольшая деревушка, — Матвеев раскурил трубку. — Это всего лишь гипотеза. Мне нужен помощник для такого дальнего путешествия. С вами и вашими способностями я уже знаком. Вы опытный и смелый человек. Поэтому, я предложил вашему начальству вашу кандидатуру в это путешествие.

— Вы мне льстите. Но, должен вам признаться, что работать вместе с вами для меня большая честь и удовольствие, — последнее слово было им насильно вытащено из возросшей гордости, покрывшей тонким листом растущий страх перед неизвестностью.

— С вашим начальством я обо всем договорился. Для вас это будет командировка.