Жанна Маргевич - Летняя гроза Страница 3

— Толя, — подал голос Гайказ, — почему ты решил, что это сделал кто-то из нас? Ты же сам рассказывал — у Риты был враг. Давний, из прошлого. Даже какие-то покушения устраивал, угрожал… Может это он?

— Нет! — отрезал Анатолий. — О нем дано ничего не слышно, это раз. А два то, что мы находимся среди леса, в огороженном забором доме, закрытом изнутри, между прочим. А на улице сидит злющий, натасканный кавказец. Мало?

Никто не рискнул возразить.

— Так… — протянул Толя. — Начнем с самого простого. Сейчас вы будете вспоминать, кто покидал комнату в течение последних полутора часов. Женя!

— Толь, так все ж выходили! — поднял затравленные глаза Евгений. — И на время не смотрели. Запомнил только Леньку: на гитаре играет — трудно было не заметить, когда он ушел. Отложил инструмент, врубил магнитофон, чтоб не скучали, и вышел.

— Точно, песни три прослушали, — активно закивал Конь, — долго его не было.

— Мимо, начальник, — усмехнулся Ленька, закуривая, — когда я выходил, Маргарита еще жива была: у лестницы встретились. Поболтали немного, пропустил ее вперед, сам покурил пока.

— О чем говорили? — недоверчиво рассматривал лицо друга Толя.

— Ну… спросил чем она занимается, ответила, что пишет статью про наркоманов.

— Похоже на правду, — буркнул Толя. — Конь.

Тот замялся, кинув быстрый взгляд в сторону Женьки.

— Говори! — Толя тряхнул ружьем.

Конь ссутулился, стараясь ни на кого не смотреть. Все замолчали, кто искоса, кто с недоверием, глядя на него.

— Не хочешь? — нарушил молчание Евгений. — Что ж… я скажу. Может, и не вспомнил бы, если б ты не посмотрел на меня вот так… по-воровски! — он хрустнул пальцами и с нескрываемой неприязнью сказал. — Я встретил Коня, спускающимся с лестницы!

— До ухода Леньки или после? — с трудом сдерживаясь, чтобы не нажать на курок выпалил Толя.

— Не помню, — замялся Женя, — врать не буду.

Гайказ выругался по-грузински.

— Интересно, почему вы все на меня уставились? — не очень убедительно пробубнил Конь. — Да, я поднимался по лестнице! Забрел не туда!

— И докуда ты дошел? — закуривая, поинтересовался Толя. Он со всей мочи старался держать себя в руках, не кинуться на Коня, не разорвать его на куски. Хотя прекрасно понимал, что делать какие-либо выводы еще рано.

— Не докуда… поднялся по лестнице, оглянулся. Сообразил, что нитуда зашел и спустился, — протараторил Конь.

— Свет в коридоре на втором этаже горел?

— Я не помню! — замялся Приходько.

— Вспоминай, гнида! — гаркнул Толя, тряхнув ружьем.

Конь нервно вжал ладони в лицо и издал странный протяжный звук.

— Не-е-ет…! Точно не горел, я сообразил, что возле твоего сортира лампа яркая, и спустился!

«Допустим. Лампа перегорела или ублюдок выкрутил? Так-так-так. Зачем выкручивать лампу? Чтобы кто-то снизу не заметил фигуру на втором этаже? А зачем ему было стоять и светится — спрятался за углом и дело с концом. Нет, тут что-то другое…. Думай, Толик, думай!»

Толя пододвинул кресло и сел на него, устало откинув голову назад. Гроза за окном все не унималась. Дождь шлепал по карнизу с какой-то невиданной силой. Если не считать этот звук, в доме стояла тишина — четверо, стараясь не шевелится, молча ждали слов человека с ружьем.

«Все! Понял! Если бы в коридоре горела лампа, преступник, открыв дверь, опрокинул квадрат света в темноту. Рита увидела бы и обернулась, вероятно, закричала и в любом случае сопротивлялась. Это означает, что убийца был хорошо знаком с ее привычками — знал, что она не услышит его шагов или звука открываемой двери, потому что привыкла работать в наушниках. И расположение мебели ему было известно: рабочее кресло стоит спинкой к входу. В таком случае Конь невиновен. На этой даче он от силы второй раз: был в загранкомандировке три года, так что мог и заблудится. Допущение слабое, но… К тому же, будь он убийцей, лучше соврать, что свет горел: вроде как позже все произошло. Да и не верю я, чтобы пьяный в стельку Конь устроил все так, что сразу и не сообразишь «.

Толя поднялся и, не говоря ни слова, вышел. Бегом поднялся на второй этаж, проверил лампочку. Так и есть… выкручена. Зачем? «Ах, да! Я сам частенько забывал, где выключатель, быстрее выкрутить, чем искать. Могу ошибаться, но, кажется, можно исключить из подозреваемых Женьку: я купил эту дачу у его тестя, значит, Дуров не мог не знать расположение выключателя. Остаются Ленька и Гайказ. Но Ленька разговаривал с Ритой и больше не выходил…. Неужели Гайказ? Но откуда запах табака на шарфе, если Микладзе не курит? Совсем запутался…»

Анатолий спустился вниз, чувствуя великую беспомощность. Господи, помоги! Надо же найти ублюдка! Надо….

— Преступник был в курсе того, что кресло стоит спинкой к двери, и что Маргарита работает в наушниках, — наугад сказал Толя, пытаясь скрыть отчаяние.

— Толь, — проворчал Гайказ, — мы дружим с тобой, черт его ведает сколько времени! И с Ритой… Все знали, что она любит… любила… писать под классику… — вздрогнув, Гайказ осекся на полуслове.

— Про классику слышу впервые, — буркнул Леонид. — Насколько мне известно, Маргарита предпочитала англоязычных исполнителей, говорила, что русский текст отвлекает.

— Интересно… — Толя упрямо заглянул в глаза Гайказу, поднялся и подошел к креслу, в которое сложил вещи с места убийства. Он выудил плеер, вынул кассету: пленка домоталась до конца, и плеер автоматически выключился. Толя нажал на перемотку и, подождав немного, включил воспроизведение. — Вивальди, — усмехнулся он, отшвырнув плеер. — Эту кассету я купил вчера — Рита попросила. Сказала, что хотела бы сменить фон. — Толя, нахмурившись, буравил глазами лицо друга.

Гайказ ссутулился, глядя в одну точку.

— Я ее не убивал, — просипел он. — Поднялся, она сидела, укрывшись пледом, решил, что спит. А вон оно как оказалось…

— И до сих пор молчал!? — взревел Толя.

— Да, молчал! — Гайказ порывисто встал. — Испугался… Послушай, друг, — он сделал шаг к Анатолию. — Я поднялся в комнату, увидел, что она спит, взял то, что мне нужно и ушел.

— Что взял? — Толя до боли в пальцах сжимал ружье, направленное в сторону грузина.

— Ты же знаешь, она писала статью про наркотики… — замялся Гайказ.

— Говори! — гаркнул Толя.

— Однажды мне пришлось уволить одну медсестру… Нет, я не могу рассказать всего! — Гайказ отчаянно тряхнул шевелюрой. — Медсестра прихватила с собой документ… порочащий меня. И совершенно случайно вышла на Риту. Твоя жена известила меня и потребовала деньги в обмен на бумажку.

— Ты, урод, хочешь сказать, что моя жена тебя шантажировала? — взорвался Толя.

Гайказ виновато опустил глаза:

— Да… Я бы не стал называть это шантажом или винить ее. Она не могла упустить выгоду или сделать все бескорыстно. А по роду своей профессии ей приходилось встречаться с различными компроматами…

— Убью! — выдохнул Толя, делая шаг вперед. — Сначала ты ее задушил, а теперь обвиняешь, бог знает в чем!

— Остынь! — внезапно крикнул Женя. — Гайказ говорит чистую правду! Мне тоже приходилось платить Маргарите за информацию. Года четыре назад она случайно сфотографировала меня с любовницей и пообещала показать фотографии жене.

— Это правда, — кивнул Конь. — Я тоже выкупал один документик.

— И я… — подтвердил Леня.

Толя смотрел исподлобья на четверых мужчин, считавшихся друзьями еще час назад, и молчал, готовый пристрелить каждого. У всех могли быть причины убить Риту… У всех!!!! Они столько лет знали, что его, Толина, жена шантажистка и молчали… Друзья… хм… Толя горько вздохнул, до боли прикусив губу.

«Черт… Я не знаю, что делать…. Я не знаю-ю-ю….! Надо собрать мысли в кучку, сесть, подумать. Но как??? Как думать, когда Рита лежит там, на втором этаже, мертвая…. И теперь…когда я узнал, что столько лет она подрабатывала шантажом… Не гнушалась брать деньги даже с моих друзей… когда я знаю, что один из этих четверых убил мою любимую, путь и грешную, Ритку…. как я смогу думать?!!»

— Толь, успокойся, сядь, выпей водочки, — умолял Женя. — Да, Маргарита шантажистка! Ну и что? Я ее понимаю: если есть информация, почему бы ее не продать? Коммерческая жилка у Риты была ого-го… — Женя вздохнул. — Никогда не понимал, почему она выбрала журналистику.

Толя обжег друга взглядом и промолчал, тупо смотря в пол.

Конь прокашлялся:

— Я тут вспомнил… Может и пригодится…

— Ну?

— Когда только приехали, мы с Ритой заговорили о наших фамилиях… Видел бы ты ее реакцию! Вся побледнела, задумалась, еле в себя пришла…

— Да, да, — отрешенно кивнул Толя, — слышал.

Он прикрыл глаза, размышляя. Потер виски со всей силы.

«Фамилии… Женя был свидетелем на нашей свадьбе. Конь… Маргарита близкая подруга и коллега его жены. Отпадает. Ленчик? Нет, я сотню раз называл его фамилию, мы с ним тесно работаем. Микладзе? Могла не знать!»