Королева блогосферы - Павел Алексеевич Астахов Страница 3

улучшил. Никита считал себя глубоко уязвленным, пытался вставлять мне палки в колеса, после чего мой новый друг воспользовался своими связями, чтобы доставить Говорову вполне серьезные неприятности. На какое-то время Никита даже переводился в другое подразделение, но недавно вернулся в прокуратуру, а потому мы снова стали видеться в коридорах суда. К вящему неудовольствию обоих.

И вот теперь нам предстояло снова встретиться в судебном процессе, обещающем оказаться непростым. Прокуратура заявила требование о взыскании ущерба, а не собственно налоговых платежей, поскольку именно в таком случае надлежащим ответчиком являлось не юридическое лицо, а физическое.

Размер убытков определили на основании акта выездной налоговой проверки и судебной экспертизы. Однако мне дело не казалось столь уж однозначным. Я была уверена, что, прежде чем взыскивать налоги с человека, нужно убедиться, что ничего нельзя получить с должника организации, а потому перед отпуском отправила соответствующие запросы в налоговые органы, перенеся рассмотрение дела.

Говоров, разумеется, взбесился, потому что не мог понять, зачем я это сделала. Он был уверен, что мной движет не профессиональное желание разобраться в материалах дела досконально, а стремление в очередной раз ему нагадить. Об этом Никита не преминул мне сообщить в весьма эмоциональной форме, когда перед началом заседания мы столкнулись в коридоре суда.

Настроения мне эта встреча не улучшила. Оно у меня и так находилось на нуле. Разрыв с Мироновым я переживала очень болезненно, потому что действительно успела его полюбить. Да и моя внезапная беременность, о которой пока не было известно никому, кроме меня, психологической устойчивости тоже не добавляла.

Во-первых, мне было просто страшно от того, что история повторялась. Почти двадцать лет назад я уже осталась один на один с известием о своей нежданной беременности. Тогдашний мой молодой человек уже объявил мне, что вместе с родителями эмигрирует в другую страну, куда нельзя взять меня. В такой ситуации я не смогла признаться ему, что жду ребенка, потому что эта информация вполне могла быть воспринята как давление, а ни на кого давить я не собиралась.

Он улетел, а я осталась. Юная студентка без помощи родителей, на руках которой еще была младшая сестра. Наверное, девять девушек из десяти неразумных в такой ситуации сделали бы аборт, но я о подобном и не помышляла. Время показало, что все было к лучшему. Я выучилась, построила карьеру, стала федеральным судьей и не представляю своей жизни без моей дочки Саши, Александры Кузнецовой, студентки престижного вуза и довольно успешного блогера.

Однако сложности, через которые мне пришлось пройти в юности, не позабылись. Я слишком хорошо помнила, что значит одной растить ребенка, жить на детское пособие вместо зарплаты, подрабатывать дворником, чтобы иметь возможность купить памперсы, но все равно иногда по нескольку дней сидеть только на молоке и хлебе из-за того, что банально нет денег.

После недавно отмеченного сорокалетия мне, похоже, предстояло зайти на этот круг еще раз. Если у меня с разницей в девятнадцать лет появится второй ребенок, то я опять стану мамой-одиночкой. На что мне жить, если я уйду в декрет? Где найти стоящую няню, если решу продолжить работу? Как разорваться между карьерой судьи и материнством? Как объяснить изменение нашей жизни Сашке? Поймет ли меня дочь?

Эти вопросы разрывали мне голову все последние дни отпуска. И сегодня, выйдя на работу, я так и не смогла избавиться от них и полностью сосредоточиться на деле, которое рассматриваю. Во-вторых, я просто не очень хорошо себя чувствовала. Начавшийся в последние недели токсикоз никуда не делся, так же как и сопровождающие его постоянная усталость и сильная слабость.

Мне даже пришлось положить в карман мантии небольшой пузырек с нашатырем, потому что я боялась опозориться и прямо в ходе судебного заседания упасть в обморок. Какие уж тут разборки с Говоровым? К счастью, никто моего болезненного состояния не замечал. Или это я так хорошо владела собой?

Однако на то, чтобы постоянно держать лицо, уходило столько сил, что их совсем не оставалось на другие, очень важные вещи. Вообще-то нужно было принять решение, говорить ли о ребенке Виталию. С одной стороны, я сознательно оборвала все контакты между нами, потому что у меня не было сил на выяснение отношений. С другой – Миронов не оставлял попыток добиться встречи со мной.

Миронов, как отец, имел право знать о том, что у него будет ребенок. Но я уже одного мужчину в своей жизни оставила без этой информации, и ничего страшного не случилось. Ни с ним, ни со мной, ни с Сашкой. Правда, отец Александры жил в другой стране, а Миронов рано или поздно узнает о том, что я жду ребенка, так что вся моя конспирология все равно не приведет ни к чему хорошему.

Но пока срок у меня еще небольшой – к концу отпуска десять недель, так что какое-то время я могу скрывать правду, где-то в глубине души надеясь, что проблема как-то «рассосется» сама собой. Инфантилизм, конечно, особенно для взрослой сорокалетней женщины, работающей судьей, но уж как есть.

Вторым важным делом, которое я постоянно откладывала, был разговор с Сашкой. Ее блогерство всегда вызывало у меня тревогу, а в последнее время она становилась все более острой. Раскрутив свой блог, Алекандра весьма неплохо зарабатывала на рекламе, однако вся ее деятельность была теневой, и это становилось небезопасно.

С моей точки зрения, если уж Александра шла таким путем, то после того, как ей исполнилось восемнадцать, было необходимо открыть ИП или хотя бы зарегистрироваться как самозанятой, чтобы вести учет доходов и платить налоги. Во-первых, я, как судья, должна иметь кристально чистую репутацию, в том числе и в той ее части, которая связана с моими близкими.

Во-вторых, это просто правильно и честно – платить налоги в бюджет государства. Я уже несколько раз говорила дочке, что ей нужно заняться оформлением необходимых документов, но Сашка, по своей привычке, все тянула и тянула. Я была полна решимости поставить точку в этом деле, однако из-за плохого самочувствия и тяжелых мыслей все откладывала разговор на потом.

Так, надо собраться с мыслями и вернуться к делу. Судья Кузнецова должна открыть судебное заседание.

– Прошу садиться. Судебное заседание Таганского районного суда города Москвы объявляется открытым. Слушается дело по иску Таганской межрайонной прокуратуры к гражданину Российской Федерации Прокопенко Денису Евгеньевичу о возмещении ущерба, причиненного неуплатой налогов и сборов лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, а не организацией-налогоплательщиком. Секретарь, доложите суду о явке лиц, вызванных по данному делу.