Рыжая - Татьяна Владимировна Павлова Страница 3

   Слава Богу, поняла.

   Когда мать ушла, а Рыжая заняла свое привычное место в углу на широком мягком стуле, Котов погрузился в раздумья. О какой это Оленьке говорила мать? О! Наверное, она имела в виду Владиленовну, наконец, сообразил он, и ему понравилось, что боевая подруга не бросила его в беде. Информация о смерти дяди его огорчила и вызвала множество эмоций.

  • * *

  Отец Котова умер скоропостижно почти двадцать лет назад. Он был большим начальником в строительном главке. В тот день он вернулся с работы раньше обычного, мама встретила его в прихожей. Отец сказал, что сегодня был хороший день, удалось решить очень важный вопрос. А потом стал оседать на пол. Когда через полчаса приехала скорая, он был мертв уже минут двадцать. От вскрытия тела мама отказалась, причиной смерти определили сердечную недостаточность, у отца было больное сердце. Особых капиталов отец не оставил, все похоронные расходы на себя взял его родной брат, дядя Эрик. Он же помогал им материально, пока Котов учился. По-своему дядя всегда любил Максима, слегка завидовал брату. Его собственный сын Виктор доставлял ему большие огорчения. С подросткового возраста пристрастился к азартным играм, с возрастом он стал настоящим игроманом. С женой Эрик развелся, когда сын был маленьким, Виктора по решению суда передали матери. Через несколько лет бывшая жена погибла в автомобильной аварии, и Эрик забрал сына себе. Заметив его нездоровое пристрастие к одноруким бандитам и рулетке, стал водить его по врачам, показывал его психологам очень высокого уровня, но сделать ничего не удавалось. Надо сказать, что внешне Виктор был довольно неприглядный: высокий, сильно сутулый, черты лица чересчур ассиметричные, да еще очки с толстыми стеклами. Он был неуверенным в себе человеком, но добрым и мягким. Пока они жили вместе, процесс удавалось худо – бедно контролировать, но страшно было подумать, что станет с Виктором после смерти отца.

   Эрик Борисович был состоятельным человеком. Немалый капитал он сколотил на сделках с недвижимостью, в чем ему очень помогли интуиция и природная везучесть. Ему удавалось покупать квартиры по невысокой цене, а буквально через год они становились в десять раз дороже, он сразу же их продавал и покупал другие, с которыми повторялись подобные истории. И все это он делал между делом, потому, что истинной страстью его было не это. С детства он занимался коллекционированием, собирал совсем не хилые для ребенка коллекции марок, открыток, пуговиц, монет. Потом увлекся книгами, предметами старины. При его удачливости довольно скоро его коллекция так разрослась, что он сумел открыть пару небольших, но очень дорогих антикварных салонов. Свою личную коллекцию он никогда не выставлял на продажу, а держал дома. Жил он в центре города в доме с потолками четыре с половиной метров. Он выкупил у соседей весь этаж и соединил квартиры. Максим направил к нему своего субподрядчика, который оборудовал самую современную охранную систему с внутренним и внешним видеонаблюдением. Самым слабым звеном в обороне оставался сын, но он же был и побудительным мотивом его деятельности. Поэтому Эрик Борисович уделял Виктору много внимания, дал возможность получить университетское образование, пристроил к антикварному делу, даже умеренно потакал его страсти к игре во избежание срывов, пытаясь научить контролировать свои эмоции и поступки. Большие деньги помогали вызволять сына из передряг, не доводя до трагедии. Однако, все-таки периодически Виктор срывался, исчезал из дому, случались затяжные рецидивы. После одного из них он неожиданно объявил, что женился, отказываясь познакомить отца с женой. После долгих увещеваний, оказалось, что супруга попалась какая-то ускользающая, общение с ней свелось лишь к телефонным переговорам, а после того, как по настоянию отца Виктор потребовал развода, она и вовсе перестала выходить на связь. Эрик Борисович как-то показал Котову фотографию, которую случайно обнаружил на телефоне сына и переснял для себя. Девушка по имени Вика оказалась молоденькой провинциалкой. Далеко не все люди, приехавшие из далеких уголков страны, являются провинциалами. Ее провинциализм был заметен по специфическому выражению лица, готовности ощетиниться на окружающих, "выть по волчьи" на настоящих и вымышленных волков.

   Максим приходил в дом дяди два – три раза в месяц, играть в преферанс. Такие посиделки организовывал Эрик Борисович, в том числе и с целью привить сыну вкус к цивилизованной игре, где выигрыш определяет не только слепой случай, но и интеллект. Как правило, после таких сеансов игровой азарт Виктора затихал, метод оказывался действенным, он всегда охотно принимал участие, но играл неровно, в отличие от виртуоза отца.

   Когда они расписывали пульку в последний раз, четвертым с ними был Аркадий Сергеевич, психиатр, хороший знакомый дяди. Все было обставлено, как обычно, самым изысканным образом. Горели дрова в камине. У дяди в квартире был самый настоящий старинный камин с прекрасной тягой. На стенах – любимые картины Эрика Борисовича в рамах из мореного дерева, на широком столе у окна разложены альбомы, книги, фотографии. Посреди комнаты под широким абажуром – старинный ломберный столик зеленого сукна, в его углах деревянные подставки для записей, колоды карт и бокалов. Вокруг – четыре полукресла с высокими спинками. Что поделать – эстеты. Котов же был по сравнению с ними простой работяга-строитель и предпочел бы раскинуть картишки на кухне под пивко. Они об этом догадывались, но относились снисходительно, родственник как-никак. Разговоры во время игры не велись, слышались лишь короткие реплики: "7 червей", "здесь", "мои", "ложусь", "3 в гору на Максика" и т.д. Во время игры пили только коньяк Хеннесси, слегка пригубливая, чтобы не расслабляться, дядя и Аркадий Сергеевич курили ароматные сигары. Котов обожал этот запах, хотя сам никогда не курил. Игра получилась интересная, но никто по крупному не проиграл, настроение было благодушное. После игры домработница Ирина принесла ликеры и закуски: орешки, сыры, фрукты. Все удобно устроились у камина и повели неспешный разговор. Тут Максим и рассказал дяде о подставе, устроенной ему со сносом дома. Все слушали с интересом, пеняя на современные нравы, но когда Котов сказал, что дом принадлежал купцу Бахрушину, Эрик Борисович заволновался.

– Не помнишь, какому Бахрушину?

– Кажется, Алексею Петровичу.

   Эрик Борисович даже встал и прошелся по комнате.

– Это же крупнейший коллекционер! Собирал русскую старину, книги. Представляешь, какие у него были вещи, если сейчас даже ширпотреб конца 19 века, когда он