Рейчел Эббот - Путь обмана Страница 30

Том невольно смутился. На самом деле он просто подыскивал новую тему для разговора, но Лео об этом знать не могла.

– Простите, я не нарочно. Просто вы так весело улыбались, вот я и подумал, что это просто шутка… ну, насчет призраков. В любом случае меня это не касается.

Лео окинула собеседника оценивающим взглядом:

– Вы правы, Том. Вас это действительно не касается, но я все равно расскажу вам, в чем дело. – Она выпрямилась и решительно посмотрела Тому в глаза. – Но сейчас полдень, а значит, на откровенность можете рассчитывать только в обмен на обед и бутылку прохладного белого вина.

Вино разлили по бокалам, и Лео отпила большой глоток.

– Так и быть, поведаю сокращенный вариант истории. Учтите, я все это рассказываю только по одной причине – мою биографию знает полдеревни. Уж лучше вы услышите правду от меня, чем искаженную и приукрашенную версию от кого-то другого. Хотя, не скрою, некоторые вымыслы намного увлекательнее правды.

Они чокнулись, и Том улыбнулся Лео, давая понять, что нервничать ни к чему. Она набрала полную грудь воздуха.

– Без матери я осталась в десять лет. У мамы была эпилепсия, и однажды приступ случился, когда она лежала в ванне. Я нашла ее, когда вернулась из школы.

На лице Тома отразилось потрясение. Должно быть, жалел, что вынудил Лео излить душу. Стараясь не расклеиваться, Лео заставила себя продолжить:

– Мы жили в Шрюсбери – я, мама и отец. У отца была работа, из-за которой ему приходилось часто уезжать – на три, на четыре дня в неделю. Отец занимал руководящую должность в компании, занимавшейся торговлей керамическими изделиями. Находилась фирма в Сток-он-Тренте. Отец рассказывал маме, что занимается продажами, отсюда и постоянные разъезды. Но это была неправда. Насчет высокой должности отец не соврал, но к продажам он не имел никакого отношения. Отец был финансовым директором, и в командировки его вообще не отправляли.

Лео отпила еще один глоток. Подошла официантка с меню в руках, но Том покачал головой. Девушка поняла намек и ретировалась. Лео помолчала, пытаясь взять себя в руки – боялась, что голос дрогнет.

– Когда я нашла маму, полиции пришлось выяснять местонахождение отца, чтобы он срочно вернулся домой. Я думала, что мы и дальше будем жить в нашем доме, только теперь нас останется двое. Но отец как-то странно посмотрел на меня, потом поднялся наверх и стал собирать чемодан.

Лео покачала головой. Каждый раз эти воспоминания причиняли невыносимую боль. Вот она молча сидит внизу, застывшая и неподвижная, а отец чем-то грохочет наверху. Он даже не попытался утешить ее, а она – его. Лео была раздавлена горем и толком не понимала, что происходит. Папа усадил ее в машину, и тут Лео расплакалась. Ей казалось, будто она предает маму, бросает ее, а это было неправильно.

– Отец пытался что-то объяснить, но я не слушала. – Лео улыбнулась дрожащими губами. – У меня была классная мама. Настоящая хиппи, простая и веселая.

Тогда Лео ощущала, будто ее сердце разбилось на мелкие кусочки. Но Тому об этом знать необязательно. Лучше придерживаться сухих фактов.

– Я не хотела слушать, что он мне скажет. Должно быть, уже тогда почувствовала неладное. А главное, не понимала, зачем отец увозит меня из дома. Оказалось, он везет меня сюда, в Литтл-Мелем, на ферму «Ивы».

Лео вздохнула. Много лет она никому не рассказывала обо всех этих событиях, и нахлынувшие воспоминания причиняли боль. Дорога была долгая, но скоро папа сдался и больше не заговаривал с дочерью. Наконец они остановились на какой-то подъездной дорожке, и папа заставил Лео посмотреть на него. «Послушай, Нелли, – произнес папа. Так он ее называл – сокращенно от Леоноры. – Понимаю, для тебя это неожиданность, но у меня есть вторая жена, и она живет здесь. Она про тебя не знает, но, уверен, вы чудесно поладите».

Лео была совершенно сбита с толку. Как это – вторая жена? Чей это дом? Но раздавленная горем девочка не в состоянии была сосредоточиться на всех этих вопросах. Папа зашагал к дому. Лео было не до того, чтобы ломать голову над его загадками, – перед глазами стояло тело мамы. Лео прижалась лбом к стеклу машины. Сначала она рыдала, потом просто судорожно всхлипывала, вытирая слезы рукавом свитера.

– Отец велел подождать в машине, пока он говорит с женой. Не знаю, что он ей сказал, как оправдывался… Я сидела и не понимала, что происходит, и вдруг из дома донесся страшный, пронзительный крик. В нем была такая злость, такая обида, что просто передать невозможно. Так я поняла, что мачеха мне не рада. Еще бы – узнать, что тебе навязали десятилетнего ребенка, о существовании которого ты даже не подозревала. Да еще и после новости, что твой муж – двоеженец.

Том подпер рукой подбородок. Во взгляде читалось сочувствие.

– Простите, что спросил, Лео. Я не имел права вынуждать вас рассказывать о таких вещах…

«Только не надо меня жалеть, – мысленно взмолилась Лео. – Иначе не смогу закончить историю, а раз так, лучше было вовсе не начинать».

– Повторяю – хочу, чтобы вы услышали правду, а не сплетни. Сами знаете, как бывает в деревнях. – Лео запаслась мужеством и продолжила: – Когда вошла в дом, рядом с этой женщиной стояла девочка. Вид у нее был такой же растерянный, как у меня, а вот мачеха глядела со злобой и ненавистью. Можно было подумать, будто это я во всем виновата. С тех пор она относилась ко мне исключительно как к обузе, вдобавок не стеснялась распускать руки. Но это еще не самое худшее. Отцу до меня не было никакого дела. Наверное, он любил маму, но и с матерью Элли развестись не мог. Макс прозвал ее старой ведьмой, и прозвище прижилось. А отец в той ситуации вел себя непростительно. Даже не пытался защитить меня – просто сдал этой женщине и спокойно зажил своей жизнью. После этого я с ним почти не разговаривала. Впрочем, отец редко бывал дома. Мы с Элли никогда не знали, где он и когда вернется. Этого нам не говорили. Я ушла из дома, как только решила, что смогу прожить самостоятельно.

– А Элли? Как она к вам отнеслась?

– Элли с самого начала была ко мне очень добра. Пыталась утешить, помогала освоиться в новой школе. Но я замкнулась в себе и отвергала все ее попытки подружиться. Элли из кожи вон лезла, чтобы угодить папе, и была на седьмом небе, когда он наконец снисходил до нее. Впрочем, случалось это редко. По-моему, дело того не стоило.

Том мрачно покачал головой и взял Лео за руку. Она поборола желание сразу же высвободиться, выждала несколько секунд, а потом сделала вид, будто хочет опять взять бокал, и воспользовалась этим предлогом.

– А противнее всего было, когда я узнала правду о наших именах. Полное имя Элли – Элеонора, поэтому, когда родилась я, отец настоял, чтобы меня назвали Леонорой, даже придумал какую-то дурацкую историю… Но на самом деле так было просто удобнее. Сокращенное Нелли подходит к обоим именам, можно называть дочек одинаково и не путаться. Как только сообразили, почему нас обеих зовут Нелли, сразу переименовались в Элли и Лео. Но отец продолжал обращаться к нам Нелли. Я думаю, ему было просто все равно, а Элли настаивает, что это он от нежности – мол, любил нас одинаково. Зато мачеха меня вообще никак не называла. Если подумать, за все семь лет в ее доме я тоже к ней ни разу не обратилась. Правда, мачехе тоже приходилось несладко. Отец был человек эгоистичный, до семьи ему не было дела. Кто знает, куда он ездил и чем занимался? Но денег отец давал в избытке, а мачеха только и думала, как бы отомстить ему за все.

Лицо Тома выражало потрясение. Лео рассказала только факты, постаравшись, насколько это возможно, воздержаться от эмоций. Некоторое время они молчали, но Том не сводил с нее глаз. Похоже, у бедняги язык отнялся. Может, не стоило сразу вываливать всю славную семейную историю, да еще и малознакомому человеку?

– Лео, – наконец произнес Том, – ценю вашу откровенность. Должно быть, вам было очень тяжело. Зато теперь я, по крайней мере, понимаю, о каких призраках вы говорили. А теперь давайте закажем чего-нибудь поесть и поговорим на более приятные темы.

Том окликнул официантку и попросил меню, а Лео думала, не рассказать ли заодно о подводных течениях на субботнем празднике, которых он, скорее всего, не заметил. Ведь Лео тревожило не то, что было сказано вслух, а то, что произнесено не было. И особенно – о чем молчала Элли.

Глава 23

В первый раз за все годы Элли не хотелось ехать на работу, хотя сегодня предстояло отдежурить всего полсмены. Сначала занялась Эбби – проверила работу оборудования, посмотрела, нет ли улучшений. Потом в принудительном порядке отправила маму Эбби, Кейт, поесть и выпить кофе. На бедной женщине лица не было. Элли опустилась на стул возле кровати девочки и на некоторое время позволила себе погрузиться в собственные сомнения и тревоги. Надеялась, что ее осенит и идеальное решение всех проблем придет в голову само собой, но чуда не произошло.