Лариса Соболева - Дневник чужой жены Страница 30

Нина разочарованно перебрала листы, не пропустила ли нечаянно? Нет, прочла все. Неужели на этом дневник заканчивается? Мало. Собственно, причина смерти Валентины кроется скорее всего в ее «хулиганских» выходках, а по-другому это называется – шантаж. Безусловно, кто-то из ее «мышат» выждал удобный момент и убил ее, а Леня случайно оказался в ненужном месте в ненужный час. Но как определить этого человека? Разумеется, Нина не знала. Она доела то, что оставила Зина, надо сказать, сокамерница хорошо поработала челюстями.

– Ты привыкай, Нин, – по-доброму наставляла она. – Сидеть тебе долго. Запомни: кто не успел, тот опоздал.

Нина легла. Не спалось. Она лежала с закрытыми глазами и видела строчки из дневника. Стараясь отбросить неприязнь к жене Глеба, пыталась разгадать, что за человек была Валентина. Странная? Не только. Одержимая? Безусловно. Порочная? О да! В ней были и противоречивость, и даже надлом, а еще одинокая неприкаянность. Нина вынуждена признать, что ненавистная Валька, к которой она почему-то уже не питала ненависти, была страшно одинока, безнадежно одинока. Поэтому общалась с бумагой, доверяя то, что терзало ее внутри, одной себе. Конечно, все ее подлые «шалости» можно свести к одному: тронутая, больная, шизофреничка. И, наверное, это будет правильно. Но правильно частично. А если она родилась с призванием скользить по лезвию бритвы? Тогда это не шизофрения, а наказание, которое делает несчастными всех вокруг, прежде всего ее, Вальку. Разбившись во время соревнований, она потеряла себя. Она умерла значительно раньше того момента, когда ее кромсал маньяк. Потому и оживляла себя при помощи острых ощущений. Причина той страшной смерти, к которой пришла Валентина, в ней самой. Она ее искала, она ее нашла.

Внезапно кровь бросилась в голову. А паж? Где он был в момент убийства? В спальне? Нина от возбуждения села. Если Валентина и Леню тоже определила в «мышата», тогда Р. сидел в шкафу! Но куда потом делся? Третьего трупа не было. Потрясающе, Р. жив! Он видел убийцу, возможно, снял его на камеру!!!

– Чего ты все, крутишься, крутишься… – сонно заворчала Зина. – Спи! В колонии не поспишь вволю, по звонку писать ходить будешь.

Нина улеглась на жесткое ложе, но о сне теперь не могло быть и речи. Вот кто может ответить на все вопросы: таинственный Р.! Очень может быть, что Глеб с ним знаком и вычислит пажа. Уже под утро Нина решила умолять следователя выпустить ее в понедельник. Она напишет какие угодно расписки, согласна приезжать отмечаться в прокуратуру утром, днем и вечером, только бы выйти! Обязательно уговорит Глеба встретиться с Рыковым и рассказать все, иначе… Нина поплевала через плечо, потому что не хотела даже мысленно закончить предложение. Расследовать убийства должны профессионалы, а ее и Глеба участие должно ограничиться полезной информацией. Нина многое узнала, это поможет Рыкову, он, кажется, неплохой человек… И вдруг усмехнулась: она тоже противоречивая натура. Вчера поносила следователя последними словами, сегодня он уже хорош. Впрочем, на этом стоит женская логика.

А в воскресенье Нину освободили во второй половине дня! Это было чудо. Не пришлось встречаться со следователем, унижаться и умолять выпустить, получилось просто и нежданно: с вещами на выход! Выйдя на свет божий, Нина оглянулась. «Ну, нет, больше сюда не хочу», – подумала она и вдохнула весеннего воздуха. Погода – еще одно чудо. Солнечно, тепло, словно матушка-природа лично поздравила ее с освобождением.

– Нинка! – подпрыгивала на месте Долли у шикарного автомобиля. Она махала руками, визжала, если басовитый хрип можно назвать визгом. – Нинка, мы здесь!

Счастливая Нина хотела с распростертыми объятиями броситься к подруге, но тут услышала за спиной:

– Постойте, Нина.

Рыков. Он приблизился к ней и кивнул в сторону автомобиля:

– У вас лихие покровители. Адвокатская акула Паши Корейца хлопотала о вашем освобождении. Залог заплатили, и не маленький. С такими, Нина, покровителями вы не раз попадете сюда.

Ну почему, почему обязательно нужно бросить ложку дегтя в бочку с медом? Нина опустила глаза, так как ей нечего было ответить – раз, и в этот момент она просто мечтала избавиться от следователя – два. А при чем тут Паша Кореец? Не понимала. Рыков с сожалением покачал головой:

– Мне жаль вас, Кореец плохая компания.

– Он не из моей компании, – ответила она. – Вы что-то хотели сказать?

– Хотел. Будьте осторожны. Помните об этом всегда.

– Спасибо, – проговорила Нина, искоса поглядывая на автомобиль. В его словах есть доля истины, но всего лишь доля. Глупо полагать, что убийца устроит охоту на Нину. Но она обязательно позаботится о собственной безопасности, а сначала ей не терпелось попасть домой, узнать, где Глеб. Следователь протянул визитную карточку:

– Возьмите мои телефоны. Пригодятся, я так полагаю.

Конечно, она обязательно позвонит, но позже: как только уговорит Глеба довериться следователю. Нина сунула карточку в сумку и побежала к Долли. Подруги обнимались до тех пор, пока из машины не прозвучал голос Корейца:

– Не люблю это место. Дамы, прошу в салон.

Нина и Долли запрыгнули в машину, которая мгновенно и бесшумно тронулась с места. Едва автомобиль отъехал на приличное расстояние, Рыков, глядя ему в след, по-молодецки свистнул. К нему подбежал молодой человек.

– Дима, гони, – бросил ему Рыков. – Быстро! А то потеряешь.

– Есть. – И Дима помчался к машине.

Казалось, после стольких дней и ночей, проведенных в камере, Нина должна была быть подавленной, думать лишь о тюрьме, от воспоминаний содрогаться. Ничуть не бывало. Впечатления от недавнего заточения унеслись прочь, да и Рыков вылетел из головы. Нина наслаждалась ветром, врывающимся в окно, ласковым весенним солнцем, слепившим глаза, улицами. Как она все это любит! Нина смеялась от счастья и прижималась к Долли.

– Поздравляю, Нинуля, – сказал Паша с первого сиденья, протянув через плечо ромашку, настоящую ромашку.

– Ромашка? В это время? – приятно удивилась она. – Откуда?

– Кто ищет, тот всегда найдет, – ухмыльнулся Паша. – Я подумал, что ты не прочь погадать – сядешь или не сядешь. Поэтому ромашка.

– Ну тебя с твоими шутками! – сердито вырвала Нина ромашку.

– Куда вас доставить? – полюбопытствовал водитель.

– Это адвокат, – шепнула Долли уважительно. – Твой адвокат.

– Моя «копейка»! – вскрикнула Нина. – Я оставила ее у прокуратуры.

– Паша Кореец позаботился о твоем самокате, – сообщил Паша. – Твой «грошик» стоит во дворе кафе. Вас, дамы, доставить в кафе?

– Нет, сначала домой, – ответила Нина.

– Вы отдохните, – сказал адвокат, – а завтра… нет, завтра у меня процесс. Послезавтра… Давайте во вторник встретимся, раньше не могу, вы изложите подробно все обстоятельства и факты.

– Кстати, о фактах, – повернулся к ней Паша. – Нинуля, сто штук за тебя выложили. Ты побила рекорды в нашем городе по залогам. Даже за Пашу Корейца столько не просили в залог. Нинуля, если ты сделаешь ноги, Паша потеряет свои бабки и обидится.

– Я не сделаю ноги, – пообещала Нина. – Сто штук, надеюсь, в рублях?

– В отечественной валюте, – подтвердил Паша. – Однако, Нинуля, постарайся долг вернуть по-быстрому, с тебя еще пять процентов. Учти, с других я беру много больше. Но через неделю пять процентов превратятся в десять.

– Не переживай, верну, – сказала радостно Нина, словно сумма пустяковая. Деньги возьмет у Глеба, Корейцу не удастся поставить ее на счетчик.

Приехали. Подруги помахали вслед, после чего Долли проворчала:

– Рожа у него, как лимон съел.

– У кого?

– У адвоката, – на этот раз свое мнение Долли высказала неуважительным тоном.

– Да ну его! Долька, переводчица весь дневник перевела или нет?

– Нет, обещала отдать сегодня последние страницы.

– Тогда подожди меня здесь, я скоро.

Нина взлетела на этаж, открыла ключом дверь, пронеслась в комнату. Сегодня день удивительных сюрпризов. Вот уж чего не ожидала, так это увидеть Глеба на месте! Нечаянно получилось, она просто опомниться не успела, как очутилась в его объятиях. Он трепал ее волосы, целовал. Все, все, все вернулось – руки, губы, шепот:

– Нина… Нинка… Ниночка…

Нет, не так, как прежде. Руки нежнее, губы сильнее, шепот ласковей…

– От меня пахнет тюрьмой, – отстранилась она.

– Не понимаю… ты здесь? – бормотал он, ошалев от счастья. – Как? Почему?

– Потом, потом, – прижалась к нему Нина. О, сколько счастья в один день! Теперь так будет всегда – он и она. Вдвоем они все одолеют. А прошлое – у кого не бывает ошибок? Нельзя человека всю жизнь казнить за то, что один раз он оступился. – Я должна съездить за одной вещью. Это важно.

– Нина, не уходи, – не отпускал он.

– Скоро приеду, Глеб, обещаю. Я только хотела узнать, где ты.

– Твои бабки…

– Потом, потом. Мне многое надо рассказать тебе, но позже.