Марина Серова - Под знаком Близнецов Страница 30

Давид поднялся с кресла.

— Мы долго ждали, но сейчас время вышло, — сказал старик. — Вы немедленно отдадите нам алмазы, и мы покинем этот дом.

Ага, а перед уходом угостите нас автоматной очередью, бензином на закуску и горящей спичкой на десерт, подумала я.

Катерина тоже поднялась. Лицо ее застыло как маска.

— Ни за что! — ответила Гольцова.

— Что ты говоришь, детка? — не поверил своим ушам Голиаф.

— Ни за что. Это вы убили папу. Вы не получите алмазы. Убирайтесь!

Да, кремень баба…

— Но мы все равно узнаем, где они, — как-то удивленно произнес Голиаф. — Папай, действуй!

Тот, кого звали в честь морячка из старого французского мультика, подошел к Гольцовой сзади. Это был настоящий амбал — больше двух метров ростом. Одной ладонью он взял Катерину за подбородок, другой ловко выщелкнул лезвие складного ножа и поднес его к глазу Катерины. Женщина даже не изменилась в лице.

— Господа! — раздался в тишине ленивый голос Макара Светозаровича. — Что вы себе позволяете? Мы так не договаривались.

Катерина, Вася, Альберт, Маша и я, как зачарованные, уставились на режиссера.

— Точнее, мы договаривались, что все будет не так, — поправился Макар.

Глава 6

В полной тишине было слышно, как судорожно всхлипнула Маша. Потом раздался хриплый голос Катерины:

— Макар, как ты мог так поступить с нами!

Папай немного отодвинул нож от горла женщины.

Режиссер немедленно принялся защищаться:

— А ты чего хотела? Думала, все будет дальше так же продолжаться, да? А что, мне вечно при твоих деньгах болонкой состоять? Я мужчина, я сам зарабатываю!

— Но, Макар… если тебе не хватало денег, тебе стоило только мне сказать…

— Мне было нужно много! С сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь. Я хотел уехать с тем, кого люблю.

— Знаю я, кого ты любишь. Это твой тренер по теннису, да? Как его… Алешенька!

— Наши отношения совершенно тебя не касаются, — оскорбился Макар. — Господа, вы не забыли? Тридцать процентов мои!

Губы Катерины побелели, глаза сузились от ненависти, и женщина точно выплюнула оскорбление мужу в лицо:

— Подонок!

Голиаф неожиданно поддержал Катю. Он укоризненно покачал головой, глядя на режиссера:

— Совершенно верно. Абсолютно с вами согласен, милая! Тридцать процентов! Просто удивительно, какие у некоторых стойкие иллюзии? Неужели вы думали, голубчик, что действительно получите треть?! Поразительная наглость!

На лице Макара появилось растерянное глуповатое выражение:

— Но… позвольте, ведь вы же сказали мне «да»!

Голиаф рассмеялся дребезжащим стариковским смехом:

— Я сказал ему «да»! Подумать только! Ну сказал, и что? Кто, кроме вас, мог перепрограммировать камеры у дома? Снабдить нас подробным планом? Обеспечить безопасный проезд сюда?

Когда он сказал про камеры, я мысленно извинилась перед покойным Глебушкой. Признаться, я думала, что эти типы так легко проникли в дом потому, что охранник, как обычно, считал ворон…

— И за это вы хотите тридцать процентов? Вы наглец, молодой человек!

Макар вскочил, лицо его побагровело и разом перестало быть красивым.

— Я этого так не оставлю! — выкрикнул он, и рука его опустилась в карман пиджака.

Старик среагировал мгновенно:

— Башир! — скомандовал Голиаф.

Квадратный, как шкаф, косоглазый наемник вскинул автомат. Он выстрелил всего один раз, но зато точно. Пуля из «узи» попала Макару прямо в голову. Маша сползла на пол в обмороке. Василий отвернулся. Альберт Николаевич закрыл лицо ладонями. И только Катерина смотрела, не отводя глаз.

Давид встал, снял пальто и аккуратно повесил его на спинку кресла. Старый злодей наконец-то согрелся.

Голиаф потер сухие ладони, как будто перед ним стоял обед из трех блюд, и вкрадчиво произнес:

— Вообще-то мы рассчитывали застать тут деток… милых деток. У нас с Давидом нету внуков. А все по вине вашего дедушки! Уверен, вы станете сговорчивее, милая, сразу же, как детки присоединятся к нам!

Очнувшаяся Маша тихонько ахнула. Альберт приподнялся на диване, но на большее его не хватило. Василий попытался встать, но Ажан поставил ногу в тяжелом ботинке ему на спину и придавил к полу. Гольцова посмотрела в лицо Голиафу и отчеканила:

— Ни за что!

Старик покачал головой и проговорил:

— Как же вы похожи на своего отца, милая! Он тоже был редкостным упрямцем. Знаете, ведь мы пытались договориться с ним. Даже встречались однажды. Но он предложил нам какие-то крохи. А мы хотели забрать все. Понимаете, это было бы только справедливо. Нам нужны деньги! И полагается компенсация за физические и моральные страдания, пережитые нами по вине вашего батюшки. Но он отказался и даже угрожал нам. Знаете, что он сказал в ту ночь? Что отправит нас в тюрьму!

Голиаф невесело усмехнулся:

— Человек, который уже один раз предал нас, собирался сделать это вторично и даже имел наглость угрожать нам! Представляете?

— Мы не хотели убивать его. Честное слово! — вступил в разговор Давид. — Мы пришли только за нашими ценностями. Но вмешался непредсказуемый фактор… и Башир застрелил нашего общего друга. Мы до сих пор сердиты за это на Башира. Правда, умом он не блещет, но иногда бывает очень полезен.

Старик тяжело вздохнул и сказал, обращаясь к Кате:

— Соглашайтесь, милая. Тем самым вы сэкономите нам время, а себя избавите от ненужных страданий. Мы все равно найдем алмазы. В нашем распоряжении весь дом и неограниченное время.

Катя торжествующе усмехнулась:

— Ни хрена вы не найдете! Вы ведь уже искали тогда, в день похорон отца!

Давид тяжело вздохнул и отвернулся. Голиаф щелкнул пальцами:

— Папай, заставь ее говорить!

Огромный Папай поднес руку с ножом к самому лицу Гольцовой, и в глазах женщины наконец-то мелькнул страх.

Я бросилась на него через всю комнату и все-таки успела. Я оттолкнула Катю и прыгнула на Папая, обхватив ногами его поясницу, как будто собиралась заняться с ним сексом прямо здесь. Наемник на мгновение растерялся, но мне этого мгновения хватило. Я блокировала его руку с ножом правой рукой, а левой схватилась за автомат, висевший у Папая на ремне. Так. Теперь развернуться к гостям, и все они будут у меня на прицеле. А двухметровый Папай послужит мне щитом. Вряд ли они так вот сразу решат прошить очередью одного из своих…

Я недооценила их выучку. Они были командой — спаянной командой профессионалов, которые понимают друг друга без слов и действуют как единый организм. Когда-то и я была частью такой команды…

Я не успела завладеть автоматом. Страшный удар в позвоночник заставил меня разжать ноги, я упала на пол. Не меньше пятерых мужчин вступило в драку. Только это меня и спасло. Любой из них в одиночку с помощью автомата мог бы сделать из меня котлету, но они кинулись в драку все вместе. Еще бы, какая-то тварь посмела напасть на одного из своих! Как всегда бывает в такой драке, нападавшие страшно мешали друг другу. Это была не махаловка профессионалов — так дерутся мальчишки в школьном коридоре. Ни размахнуться толком, ни оружие достать. Не станешь же стрелять в такую кучу-малу… Ребята даже не вспомнили про ножи, они пытались замочить меня голыми руками. Я воспользовалась этим на все сто процентов.

Автоматная очередь ударила в потолок. Наемники замерли. Посреди гостиной стоял Давид. Автомат он держал так, что сразу стало ясно — старичок прекрасно знает, как использовать эту машинку.

— Хватит! — заорал он, срывая голос. — Вы что, с ума посходили?! Немедленно вернитесь по местам!

Наемники неохотно поднимались. Я села и потрясла головой. Все закончилось лучше, чем я ожидала. Кроме того, первого, удара в позвоночник, я не получила серьезных повреждений. Так, рваная рана на лбу, помятые ребра. В такой свалке трудно причинить противнику серьезные повреждения… Но мне это удалось.

Во-первых, я откусила указательный палец Папаю. Во-вторых, выбила коленную чашечку уроду по кличке Шьен. В-третьих, сломала руку Кабошону. Больше, к сожалению, я ничего не успела.

Ах да! Еще я выяснила, что эти ребята — обычные наемники. Да, опытные, тренированные крепкие парни, но ничего особенного. Не спецназ, это точно. Никакими специальными приемами они не владели. Никакими особыми навыками не обладали. Да, они были спаянной командой, но это сейчас скорее помеха. Вон как все кинулись защищать одного из своих! Просто крышу сорвало у всей компании… Это вам не по джунглям с автоматом бегать, ребята!

— Что на вас нашло? — орал, срывая голос, Давид. — Для чего вас наняли — не забыли? Оставьте в покое эту суку! Она одна и без оружия! Она вас спровоцировала!

Папай с каким-то детским изумлением смотрел на свой палец, лежащий на коврике. Кабошон баюкал сломанную руку, а Шьен вообще не мог подняться. Остальные наемники глядели на меня с ненавистью. Дай им волю — они бы разорвали меня на месте. Но приказ Давида «оставить эту суку в покое» давал мне шанс выжить…