Виталий Гладкий - Кровавый узел Страница 30

– Вы, – обратился капитан к связному наружников, – оставайтесь на местах. Следите в оба. В любой момент может появиться Крапленый.

– Брать?

– Да. Только наверняка и без пальбы.

– Постараемся… – связник растворился в ночи.

– Пора и вам браться за дело, – обернулся Тесленко к командиру спецподразделения.

– Давно пора, – посмотрел тот на часы. – А то у меня, браток, такая деваха в постели ждет, а я тут мокну, как бездомный пес. – Он коротко и тихо хохотнул.

– Снимите тех, кто на стреме, и спускайтесь в подвал. Фонари взяли?

– Обижаешь… – Командир спецподразделения чуть слышно посвистел; возле него тут же появился подчиненный. – Возьми Сидоренко и успокой двух гавриков возле подсобки. Только не на всю оставшуюся жизнь! Ладно, ладно, знаю вас…

А Крапленый в это время сидел в одном из ответвлений главного канализационного тоннеля, по которому должны были идти его подручные к подкопу. После сходняка он успел многое: справил одежонку, соответствующую его новой легенде, перепрятал общаковые деньги и ценности в надежное место, с таким расчетом, чтобы захватить с собой в нужный момент. Вот только Михея он так и не смог отыскать, а у того осталось добра Крапленого на весьма приличную сумму. Перехитрил-таки его этот сучий потрох…

После стычки на сходняке Крапленый решил твердо: все, никаких колебаний, после завершения дела нужно прятать концы в воду, смыться подальше от этих мест и завязать с прошлым, благо дожить до старости будет с чем, и притом безбедно. Как это сделать, не вызывая подозрений, он знал.

Копаясь в архивных документах, которые добыли ему сявки Чемодана, он нашел то, на что не обратили внимание остальные члены шайки, – малоприметный кусок кальки с внесенными изменениями к плану канализационной системы. И там он обнаружил еще один, неизвестный ход, который тянулся почти от подкопа до двора исторического музея. Крапленый, не медля, проверил свою находку. Подземный ход оказался в приличном состоянии, без завалов, правда, был немного узок. И тогда у него возник замысел ограбления банка, который несколько отличался от принятого ранее…

Крапленый переменил позу, помассировал затекшие ноги. Все, пора – в дальнем конце тоннеля сверкнул огонек, затем другой, и лучи прожекторов осветили мрачные осклизлые своды и вонючие лужи, застывшие, словно расплавленная смола. Еще неделю назад, когда уточнялись последние детали будущего дела, Крапленый объявил своим подручным, что войдет в подземелье вслед за ними, для страховки. Мало того, в целях безопасности все должны были добираться к продмагу по отдельности, чтобы не вызвать подозрений и вовремя отрубить "хвосты", если они будут, что гораздо труднее совершить группой. Подельники дружно согласились с его предложением, только Кривой недоверчиво прищурился, но смолчал. И сегодня Крапленый добрался к подкопу раньше всех, спустившись в колодец во дворе исторического музея.

Наконец мимо него тяжело прошлепал Чемодан, за ним просеменил Кривой, вслед которому, наступая на пятки, шел нетерпеливый Зуб. Выждав, пока они отойдут метров на двадцать, Крапленый вышел из своего убежища и посигналил фонарем. Его подождали, облегченно вздыхая, – долгое отсутствие главаря вызывало тревогу…

Стену хранилища взломали быстро, благо она была сложена из крупного нестандартного кирпича на известковом растворе. Крапленый посветил внутрь пролома, принюхался, как легавый пес, и вдруг резко отшатнулся назад. В помещении пахло тройным одеколоном! И запах был свежий, густой. Это могло значить только одно…

– Назад! Все назад! – зашипел он, выхватывая "парабеллум".

– Почему назад? – забубнил недоумевающе Зуб. – Все на мази…

– Нышкни, дурак! Рвем когти!

Кривой первым сообразил что и почем. Круто развернувшись, он побежал по тоннелю. Вслед за ним рванул и Крапленый. Тугодум Чемодан немного замешкался, перекрывая своей тушей дорогу Зубу.

И в этот момент из пролома хлынул яркий свет мощного стационарного прожектора, высветив фигуры обезумевших от страха воров.

– Всем стоять! – проревел громкоговоритель. – Вы окружены! Сопротивление безполезно!

Но многократно усиленное сводами тоннеля эхо только подхлестнуло Крапленого и его подельников. Бежали изо всех сил, спотыкаясь и падая в зловонную жижу, ушибая колени и раздирая в кровь руки. Крапленый, рыча, как затравленный зверь, обернулся и выпалил несколько раз прямо в центр светового пятна. Прожектор погас. И тут же раздались выстрелы со стороны пролома. Пули, высекая искры, рикошетили от стен, звонко плюхаясь в лужи.

Вдруг Кривой ойкнул и упал, схватившись за колено.

– Что с тобой? – крикнул Крапленый.

– Нога… – простонал Кривой. – Я ранен. Не могу бежать. Помогите…

Крапленый осмотрелся. Чемодан и Зуб уже опередили их. Стрельба со стороны пролома утихла, потому что воров скрыл поворот. Там мелькали лучи фонарей и слышался топот погони.

– Не бросай, Федя… – протянул к нему окровавленные руки Кривой.

– Вставай!

Кривой попытался подняться на ноги, но тут же, скуля, упал.

– Федя, не бросай…

– Давай руку, – спрятав оружие, подошел вплотную Крапленый. – Держись… – и неожиданно ударил Кривого ножом прямо в сердце. – Извини, старый кореш. Ты у меня давно поперек горла стоишь…

И Крапленый побежал дальше, на ходу окликая Чемодана и Зуба; он решил им открыть свою тайну, потому что там был единственный путь к спасению, так как подвал продмага тоже заблокировали оперативники, в этом он был уверен на все сто. Знать, не судьба сегодня свести счеты с подельниками, как он замыслил, чтобы его никто потом не искал и не требовал своей доли в награбленном. Похоже, что они ему еще пригодятся…

Чемодан застрял в люке, и его едва вытащили на свет божий, изодрав в лохмотья одежду, а кое-где и содрав кожу. Грузовик стоял там, где его оставил Крапленый, неподалеку от исторического музея в каком-то угрюмом неухоженном дворе. Так как Крапленый не собирался после дела катать на нем своих подручных, место парковки грузовика было известно только ему.

Ошалевший с переполоху Зуб сел за руль, и грузовик, поднимая тучи брызг, помчался в сторону окраины.

19. ЛИЦОМ К ЛИЦУ

Снегирев застонал и открыл глаза. Кромешная тьма окружала его со всех сторон, давила сверху многопудовым грузом. Мишка в страхе дернулся, с трудом повернулся на бок. С груди свалились камни, стало легче дышать. "Где я? Что со мной?" – мучительно пытался вспомнить, поднимаясь на дрожащие ноги. Прислонился лбом к влажным и холодным камням стены – немного полегчало. Вспомнип! Лиговка, старый монастырь, подземелье… А дальше? Провал памяти. Пошарил в карманах и от радости едва не закричал: спички! Чиркнул о коробок, осмотрелся. Он стоял в подземном коридоре, которому не было ни начала, ни конца. Вверху, в потолке, зияла обширная дыра, щерившаяся почерневшими зубьями раскрошенного от времени кирпича. Значит, он провалился с верхнего коридора в нижний… Интересно, который час? Мишка посмотрел на часы и разочарованно ругнулся: стекло разбилось, стрелки отвалились. Часы еще тикали, как ни странно, но толку с них было…

В какую сторону идти? Мишка размышлял недолго – куда глаза глядят. Придерживаясь за стены и время от времени зажигая драгоценные спички, он пошел по коридору в ту сторону, откуда, как ему показалось, тянуло свежим воздухом. Блуждал он долго, часто сворачивая, потому как бесчисленные коридоры заканчивались тупиками. Наконец, уже совсем отчаявшись, он наткнулся на изгрызенные столетиями ступени, которые вели куда-то вверх. Последнюю спичку он потратил в просторном коридоре, сводчатом, с многочисленными нишами. Теперь Мишка уже явственно ощущал дуновение прохладного воздуха. Медленным шагом, осторожно пробуя дорогу впереди ногой, он продвигался по коридору, который постепенно сворачивал налево.

Неожиданно впереди загорелся трепещущий огонек. Мишка едва не заорал от радости, но тут же прикусил язык. Там явно были люди, но кто? Понятно, что вовсе не сотрудники угрозыска, которые понятия не имели, где искать Снегирева.

Осторожно приблизившись к источнику своих радужных надежд, Мишка наконец разобрал, что это был обыкновенный фонарь "летучая мышь" с изрядно закопченным стеклом. Возле него, спиной к юноше, на глыбе отесанного камня сидел человек, что-то задумчиво мурлыкая себе под нос. Сторожа оставили, понял Снегирев. Значит, остальные ушли. Но где Зарубин и Лялька? Их не было видно.

Опять бродить по подземелью в поисках выхода Мишка не желал, а путь на поверхность перекрывал этот музыкальный сторож. И Мишка решился. На цыпочках, тая дыхание, он двинулся вперед, мысленно прикидывая, может ли этот человек быть вооруженным, а если да, то как с ним справиться.

Мишка был уже шагах в пяти от сторожа, когда тот, видимо, что-то учуял. Он резко поднял голову и с беспокойством стал оглядываться по сторонам. "Была не была!" – мысленно вскричал Снегирев и ринулся в освещенный фонарем круг. Человек услышал звуки шагов, вскочил, но Мишка схватил его сзади за шею и с силой швырнул через бедро, нимало не волнуясь о последствиях. Сторож сдавленно вскрикнул и потерял сознание. Не мешкая, Мишка снял его брючный ремень и связал руки. Затем торопливо обыскал. На удивление, у сторожа в кармане не было даже ножа. Перевернув бесчувственное тело навзничь, Мишка присвистнул от удивления: перед ним лежал Профессор! "Вот так штука! Он хоть живой? – подумал Мишка, нащупывая пульс. – Нормально. Пусть позагорает…" – решил и, захватив фонарь, принялся исследовать подземелье.