Анна Данилова - Саван для блудниц Страница 30

– Я что еще звоню-то… Ты не знаешь, где Ольга Драницына? Она тоже не пришла.

– Понятия не имею. Ты домой ей звонила?

– Звонила. Но там никто не берет трубку.

– Да мало ли… Как там Ларчикова себя чувствует? Дрожит небось как осиновый лист?

– Да нет. Она долго пробыла в кабинете директора, к ним приехал какой-то шикарный мужик на «мерсе», похож на Алена Делона, потом они вышли вместе и куда-то упылили. Но на мента он не похож, может, из каких-нибудь спецслужб или администрации?.. Вообще-то, Тома, до меня еще не дошло, что Вадика убили. Ведь это подумать только: топором по голове! За что? Я постоянно спрашиваю себя об этом, но ответа не нахожу.

– А мне знаешь что в голову пришло сегодня утром, когда я только проснулась?

– Нет, не знаю, – усмехнулась Тараскина. – Что ты залетела от Горкина?

– Дура. Я подумала о том, что мы вчера вели себя как последние скоты.

– Да брось ты… Жизнь продолжается, а их-то все равно уже не вернуть. А ты видела, что наши мужики делали с Драницыной?..

– А ты-то откуда знаешь, кто и что с кем делал? Тебя же там не было? – Этот разговор уже начал утомлять и раздражать Тамару, которой стало не по себе при мысли, что их разговор может подслушивать на кухне Сперанский – там находился еще один телефонный аппарат. – Синельникова, что ли, рассказала?

– Ну рассказала, и что? Как будто я Ольгу не знаю.

– Значит, не знаешь, если разыскиваешь ее сейчас. Я, кстати, хотела у тебя спросить, откуда у нее деньги?

– А вот это – загадка и для меня. Ну ладно, вечером придешь? – Лена имела в виду квартирку Иоффе.

– Не знаю.

Она положила трубку и посмотрела на дверь. Где-то там, в глубине квартиры, готовил завтрак мужчина, который еще вчера, когда она лежала с Горкиным, занимал ее мысли и чувства. И вот теперь он здесь, у нее дома, и остается только взять его, и многое в ее жизни переменится. У нее появятся деньги, настоящие деньги, а не карманные, которые ей скупо выделял отец. Она знала, что чем старше мужчина, тем больше он заплатит за близость. Двое мужчин, с которыми она встречалась время от времени (с одним в гостинице, с другим – на квартире его друга), были щедры с ней и давали ей не только деньги, но и покупали вещи, о которых она их просила. Так в ее гардеробе появились новые ботинки, дорогие, черные, словно из жесткого бархата, с тонкими кожаными шнурками, которые завязывались на манер старинных башмаков на бант, – отец бы скорее застрелился, чем позволил ей такую покупку. Поэтому Томе пришлось обмануть его, сказав о том, что ботинки ношеные и достались ей за смехотворную цену. Кроме этого, она купила дорогую замшевую сумочку-несессер, куда складывала, помимо «заработанных» долларов, расчески, разные щеточки-пилочки, маникюрные ножнички, часики, шпильки, косметику. На сумочку, которая стоила десять учительских окладов, Перепелкин даже не обратил внимания – ну купила сумку, и купила, скопила карманные деньги – вот и все! Теперь Тамара поставила себе целью купить к зиме норковый полушубок. Она понимала, что деньги раздобудет, а вот как объяснить появление столь дорогой вещи отцу? В этом случае иметь в благодетелях влюбленного в нее лучшего друга отца было бы идеальным оправданием такого приобретения, да и всех последующих тоже. Связью со Сперанским можно будет прикрывать и прочие свидания и подарки…

Тамара выскользнула из постели и, накинув на себя халатик, вошла в ванную. Но, взглянув там на себя в зеркало и увидев припухлости под глазами и почерневшие от размазанной туши веки, какие-то розовые пятна на лице и следы от несвежей пудры и румян, ужаснулась тому, что могла предстать перед Игорем Сергеевичем в таком неприглядном виде. А волосы? Разве можно в таком виде появляться перед мужчиной, да тем более перед таким солидным, как Сперанский?

Тамара почистила зубы, приняла горячий душ, вылив себе на лицо и тело почти полфлакона тягучего, как мед, сладкого и пенного геля, помыла голову, вытерлась насухо и только после этого, улыбнувшись своему отражению, накинула халат и выпорхнула из ванной, чуть не сбив с ног проходящего мимо двери Сперанского.

– Тамара, о боже… – Он подхватил ее в объятия и, не удержавшись, поцеловал во влажную, пахнущую мылом щеку. – Я хотел с вами поговорить и все объяснить, но, видимо, так и не решусь. Завтракайте без меня, а мне пора… И еще – извините меня, пожалуйста. Это я во всем виноват. Ваш отец здесь ни при чем. Просто я совсем потерял голову, едва увидел вас. Но вы еще такая юная, учитесь в школе. Как я мог, боже мой, как я мог?! Пожалуйста, не подумайте обо мне ничего плохого, у меня по отношению к вам только самые чистые намерения… Нет, вы прекрасная девушка, и держать вас в объятиях – верх блаженства… Но я не могу, не имею права. Я сожалею. Я бы мог стать вашим другом, это правда. И если бы вы позволяли мне иногда видеть вас, говорить с вами, я уже был бы счастлив. Теперь все зависит только от вас. Я оставляю вам свою визитку – звоните, если захотите меня видеть. Я не женат и никогда не был. Мне понравились вы, но вы – не женщина, вы девочка, и поэтому должны простить меня… Что я такое говорю? – И Игорь Сергеевич, склонившись в странном поклоне, словно собираясь пробить дверь головой, стремительно выбежал из квартиры. Хлопнула дверь. Тамара, глядя перед собой широко раскрытыми глазами и чувствуя, как пол ускользает из-под ее ног, прислонилась к стене и вдруг, содрогнувшись, истерически расхохоталась.

История Ларисы Белотеловой поразила Шубина настолько, насколько может произвести на благоразумного и рассудительного человека встреча с паранормальным явлением, которое почти невозможно объяснить. Потеки крови на зеркале в ванной лишили его покоя. Колеся по городу в поисках риэлторской фирмы «Восток», той самой, в которой работал агент Саша Павлов (Шубин узнал это из утреннего телефонного разговора с Белотеловой), он уже в который раз пытался найти всему этому объяснение, но всякий раз воображение заводило его в тупик: в квартире их было трое, дверь была заперта, окна – закрыты, спрашивается: откуда могло взяться столько крови? Да к тому же еще свежей, ведь она СТЕКАЛА ПО ЗЕРКАЛУ, а не была высохшей, как в первом случае, с Земцовой, которая обнаружила кровавые брызги на зеркале в прихожей! Он внимательно осмотрел все потолки и стены в поисках каких-нибудь специальных приспособлений типа пульверизаторов, при помощи которых можно было бы таким вот дичайшим образом заливать кровью или красной краской зеркала с тем, чтобы свести с ума новую хозяйку этой чертовой квартиры, но ничего подобного так и не нашел. Но главное, конечно же, заключалось в том, чтобы отыскать причину этого представления… Он категорически не верил в эти «стивен-кинговские примочки», как отозвался об этих явлениях Крымов. Крымов, несмотря на занятость, связанную с расследованием убийства Льдова и смерти Голубевой, живо заинтересовался Ларисой и попросил Шубина поподробнее рассказать ему все, вплоть до описания во всех деталях внешнего облика Белотеловой. И хотя последние вопросы о странных явлениях, происходящих в ее квартире, он задавал с видимой иронией, Шубин понял, что Крымов «зацепился» за это дело. Особенно поразила Крымова свежая, стекающая по зеркалу кровь… «Ну в самом деле, – пытал он Шубина, – не приснилась же тебе эта кровь и этот берет?» Хотя с беретом все могло обстоять гораздо проще – Белотелова была пьяна и могла просто не помнить о его существовании. Но как объяснить появление прямо перед глазами Земцовой лифчика и платья?

Шубину все это было неприятно, потому что, расскажи он об этом кому угодно, его бы подняли на смех. Даже сами слова «лифчик» или «бюстгальтер» могли вызвать ироничную улыбку. Да он сам бы рассмеялся в лицо тому, кто поведал бы ему такую фантастическую историю.

Он ждал результатов экспертиз – только реально существующие тампоны с образцами этой самой крови или красной жидкости, которую он принял за кровь, могли ответить на вопросы, которые он задавал сам себе вот уже целое утро и половину ночи.

В городской организации, куда он обратился, чтобы узнать, действительно ли зарегистрирована риэлторская фирма «Восток», ему дали адрес этой фирмы. Приехав туда, он увидел крохотную комнатку на первом этаже жилого дома, с металлической дверью, выкрашенной в темно-красный цвет. В комнатке находилась девушка с компьютером. Когда Шубин попытался узнать у нее, сколько Саш работает в фирме и как бы ему найти того, кто занимался продажей квартиры на улице Некрасова, девушка с улыбкой вздохнула и кокетливо проронила: «Ну вот, и вы туда же…» Оказалось, что такие, как он, желающие найти Сашу, приходят к ней «пачками». Что в фирме «Восток» нет ни одного Саши и тем более Павлова. Для убедительности она достала папку с уставными и прочими фирменными документами. Среди штата сотрудников действительно не было ни одного Александра и ни одного Павлова. Шубин, возвратясь в машину, перезвонил Белотеловой, которая к тому времени уже находилась на работе, и попросил ее описать внешность агента.