Марина Серова - Криминальные сливки Страница 30

— Как ты сказала? — перебила я Варвару. — Что она вам подарила?

— «Счастливые фишки», а что?

— А ты знаешь, что в последнем розыгрыше «Счастливой фишки» кому-то удалось сорвать джек-пот.

— Правда? Я не слышала. А почему вас так это заинтересовало?

— А потому что победитель до сих пор не пришел за выигрышем. А ты знаешь, какое казино проводит этот розыгрыш «Счастливая фишка»? — Я не стала дожидаться Вариного ответа и озвучила название игрового клуба сама: — Это казино «Алмаз», и находится этот «Алмаз» на улице Миллерова.

— Вы думаете?.. — Варвара побледнела. — Вы думаете, Кристина шла туда… за своим выигрышем?

— Я сегодня же проверю это.

— Теперь понятно, что она имела в виду, когда сказала, тебя ждет большой сюрприз. — Варя снова заплакала и закрыла лицо руками.

Я не могла уснуть до утра. Во-первых, мучила раненая рука, а во-вторых, я поняла, что нахожусь так близко к развязке, что мозг работал как паровая машина, безостановочно выстраивая версии случившегося. Кристина узнала, что стала обладателем крупной суммы денег. Она узнала об этом еще до того, как ее сбила машина, в этом я не сомневалась. Об этом говорила и Кристина: «Если муж откажется заплатить за вашу работу, я оплачу все сама, у меня достаточно денег». Она знала о моих гонорарах от Аркадия Владимировича, и если так уверенно нанимала на работу, значит, не сомневалась, что выигранных денег вполне хватит, чтобы рассчитаться со мной. Но такой человек, как Кристина, даже предположить не мог, что сбившая ее машина — это не случайность, а самое настоящее покушение. По всей видимости, не одна она знала о своем выигрыше. Кто-то из ее окружения проверил номер ее счастливого жетона и захотел завладеть выигрышем самостоятельно. Когда от Кристины не удалось избавиться в первый раз, преступник предпринял вторую попытку, которая, к сожалению, оказалась удачной. И теперь этот кто-то выжидает, не спешит обменять счастливую фишку на деньги. Правда, я пока не понимала, как ко всей этой истории привязать нападения на Варвару, странный вопрос про город, в который хотела поехать Кристина, и таинственного Иванова К.Л., которого я так и не вычислила. На эти вопросы я, пожалуй, смогу ответить только после разговора с Ильей и после того, как навещу казино. Но в первую очередь мне следовало сходить к доктору. Боль в руке стала слишком сильной, с этим нельзя было больше тянуть.

Я прекратила валяться в кровати и рассуждать о жизни в семь тридцать утра. Ребята, обнявшись, крепко спали в соседней комнате. Я вышла на кухню, здоровой рукой написала записку, состоящую из четырех слов: «Сидите дома. Буду звонить», потом попила чай и пошла на прием к ветеринару.

Мой старый знакомый, Виктор Васильевич Котов, главный врач частной ветеринарной клиники, не раз оказывал мне медицинскую помощь и всегда повторял одни и те же слова:

— Евгения Максимовна, ну когда же вы поймете, что я не человеческий врач. Я лечу животных.

— Ну раны-то вы зашивать умеете. С собаками сплошь и рядом случаются подобные проблемы.

— Раны зашивать умею. Кстати, — он внимательно осмотрел мою руку. — Эти следы не похожи на укус собаки. Кто вас так?

— Кошка.

— Кошка? — усмехнулся Виктор Васильевич. — На кошку это тем более не похоже.

— Это дикая кошка, — пояснила я.

— Теперь понятно, почему от вас так странно пахнет, — усмехнулся доктор. — И что это за жизнь такая? — Он положил мою руку на миниатюрный операционный стол и сделал анестезию. — Нет, чтобы в мирное русло направить свою энергию, так вы, как нарочно, вечно лезете то в огонь, то под пули. Сухожилие задето. — Он переключил свое внимание на мою руку. — Чтоб к хирургу сходили. К нормальному хирургу, — строго сказал он.

— Как закончу дело, сразу к нормальному хирургу пойду, обещаю.

— Я уже перестал верить вашим обещаниям. — Котов склонился над операционным столом.

— Тогда клянусь.

— Клянитесь, клянитесь. — И человек полностью погрузился в любимую работу.

Я ему не мешала, сидела себе и в окно смотрела, любовалась пушистыми хлопьями свежего снега, которые падали на подоконник, образуя маленькие сугробы. Зима — красивое время года, но уж больно надоедливое, лично мне и одного снежного месяца в году хватило бы, чтоб на лыжах покататься, в сугробах поваляться, Новый год как полагается встретить — с пургой, метелью, с заснеженной елкой. А выходит все совсем не так, как хочется. Зима месяцев пять тянется, ну никакого терпения на нее не хватает, депрессии начинаются, хроническая усталость, даже лень иногда подступает, что со мной, в принципе, случается редко.

— Готово. — Виктор Васильевич вырвал меня из навевающих тоску размышлений и вернул в реальность. — Если за два дня не закончите свое дело и не попадете к нормальному доктору, приходите ко мне на перевязку.

Я взглянула на свою руку, туго перетянутую бинтом. Боли не было, но это временно, пока анестезия не прекратит свое действие.

— Но я очень надеюсь, — продолжал Котов, — что не увижу вас через два дня.

— Сделаю все возможное, чтобы вы меня не увидели, но на всякий случай не прощаюсь. — Я протянула доктору конверт с гонораром за проделанную операцию.

— Значит, так, анестезия отойдет, примите обезболивающее. За руль не садитесь и постарайтесь отказаться от беготни и драк, — напутствовал он меня на прощание.

Из ветеринарной клиники я сразу направилась домой, после борьбы с пантерой мне очень хотелось помыться, я ощущала неприятный звериный запах от своих вещей. Куртку вообще можно выбрасывать, мало того что она источала неприятный запах, так еще Дашка своими когтями разодрала рукава. Такая вещь теперь пригодится разве что бомжам.

Дома я набрала ванну, насыпала на дно морскую соль и капнула пять капель эфирного масла с ароматом грейпфрута. Поваляться в горячей воде и побалдеть минут двадцать, как я люблю, мне не удалось. Прооперированную руку нельзя было мочить, поэтому я положила ее на край ванны и в таком положении попыталась расслабиться. Я прикрыла глаза, но рука вскоре начала неметь, и я, покрутившись еще минуту, поняла, что балдеть буду в другой раз, когда рука заживет.

Наверное, я еще долго со смехом буду вспоминать это купание. Как я пыталась намылить мочалку, которую удерживала зубами, как наглоталась шампуня, пока открывала крышку флакона, опять же зубами, как заворачивала перебинтованную руку в непромокаемую шторку для ванной, когда собиралась встать под контрастный душ. Я посмеюсь потом, а сейчас мне было совсем не до смеха.

Глава 8

Я наметила для себя план действий. Сначала в больницу к Илье, потом в «Алмаз». После больницы я хотела сразу пойти в казино, причем с удостоверением сотрудника прокуратуры. Как сотрудник прокуратуры я должна была выглядеть безукоризненно, одета строго, но не без шарма. Я открыла шкаф и достала деловой брючный костюм фисташкового цвета и симпатичную зеленую блузку с глубоким, но не пошлым, вырезом. Глаза подкрасила, носик припудрила, уложила волосы, губы накрасила бледно-розовой помадой с блеском. С такой соблазнительной сотрудницей прокуратуры любой разоткровенничается. Я улыбнулась своему отражению в зеркале и пошла «на работу».

После автомобильных аварий, перестрелок и уличных драк всех пострадавших свозили в один-единственный госпиталь Тарасова, так что искать Илью мне не пришлось. Я на такси добралась до госпиталя и решительно направилась к центральному входу, рассчитывая, что удостоверение сотрудника прокуратуры откроет передо мной все двери. Но мои расчеты не оправдались. Я не успела даже открыть стеклянную дверь, ведущую в холл госпиталя, — едва я взялась за ручку, как увидела Леонида. Он разговаривал с мужчиной в форме охранника и вряд ли заметил меня. Встречаться с Леонидом сейчас я не планировала, поэтому немедленно отступила. План действий необходимо было менять.

Не в моих правилах останавливаться на полпути. Если передо мной закрыты двери, значит, я буду искать другие пути. Я вышла на улицу и посмотрела на окна четвертого этажа, именно там находилось отделение хирургии. Ну не по водосточной же трубе мне лезть наверх. Все-таки строгий фисташкового цвета костюм портить жалко.

Я тихонечко заглянула в окно больничного холла и, к своему разочарованию, убедилась, что Леонид продолжает крутиться возле охранника и уходить не собирается. Мимо него мне не пройти. Точнее, пройти-то я смогу, но остаться незамеченной мне точно не удастся. Я решила действовать по-другому: обошла больницу вокруг и остановилась возле открытой двери, ведущей в хозяйственный блок больницы. По опыту знаю, что эта дверь почти всегда открыта — то в нее вносили какие-то ящики, то выносили помои в огромных кастрюлях. Короче, этот участок больницы всегда отличался оживленным движением. Дождавшись удобного момента, когда никого в дверях не было, я решительно шагнула внутрь. Мне удалось беспрепятственно пройти через две двери, а потом пришлось спрятаться за кривой трехстворчатый, некогда полированный, шкаф. В этом шкафу стройными рядами стояли пустые банки и бутылки. Мимо меня с шумом прошли два мужичка в одинаковых зеленых куртках, один из них достал из кармана пачку сигарет и предложил товарищу «угоститься». Не замечая меня, они прошли к выходу. Путь снова был свободен. Я стянула с себя куртку, небрежно затолкала ее в пакет и приготовилась преодолеть самый длинный участок пути по бесконечному узкому коридору.