Александр Новиков - Башня Страница 30

Иван подумал: каким, однако, причудливым образом пересеклись Шарль де Костер и БАБ. Седой сказал:

– А ведь вы мне не ответили.

– Извините. Разумеется, да.

Часть вторая, особенная

Вертолет заложил вираж. Земля осталась позади, внизу раскинулся океан. Он был насыщенного стального цвета. С севера катились длинные-длинные и совершенно одинаковые валы. А за ними, как погонщики за стадом, двигались айсберги. Солнце висело очень низко, касалось нижним краем горизонта. Частный «S-92» рубил лопастями воздух, шел на северо-восток. В комфортабельном, изготовленном по индивидуальному проекту салоне сидели двое – госсекретарь Соединенных Штатов Америки Каролина Хамилтон и Джозеф Апфель, помощник мистера S.D. Помощник, наклонившись к госсекретарю, давал пояснения:

– Именно здесь погиб «Титаник». Причем это произошло сто один год назад – в апреле тысяча девятьсот двенадцатого года.

Мисс Хамилтон кивала и улыбалась. У Апфеля она вызывала ассоциации с предыдущим госсекретарем, сучкой Прайс. Да что там ассоциации? Мало того, что обе тварюшки были темнокожими, так они даже внешне были похожи. Иногда у Апфеля возникала мысль: Каролина – это реинкарнированная и прошедшая омоложение Кондолиза. Каролина, как и Конди, выглядела маленькой ручной обезьянкой – милой, дружелюбной. способной мгновенно броситься вперед, вцепиться в лицо, откусить нос, вырвать кадык. А что? Эта тварь запросто откусит нос, выплюнет его и будет так же мило улыбаться. Помощник не считал себя расистом, но черных недолюбливал, а эту сучку Прайс просто ненавидел. Доброжелатель из Госдепа как-то передал ему слова Кондолизы о нем: «Старый онанист с перхотью». Эта тварь сказала про него «старый онанист». С перхотью!.. Да, у него есть проблемы с перхотью. С детства. Никакие средства не помогали. Самые знаменитые светила не смогли помочь. Но ведь в этом нет его вины. А Конди, сучка такая, сказала о нем: онанист с перхотью. Два года назад ее убили на частной вилле в Майами. Кондолиза погибла от руки своей любовницы. Впрочем, определить пол этого существа было уже затруднительно. Она была немкой, по документам носила охренительное имя Брунгильда, а в лесбийских кругах ее (его?) знали под кличкой Леди Конь. Внешне она выглядела как женщина, при этом роскошная женщина, но на лобке у нее был мужской член с двумя большими яйцами. Апфель просматривал материалы дела и видел фотографии – этот «член» был похож на бледную толстую сардельку. Один из заместителей директора ФБР рассказал Ап-фелю, что «член» был почти как настоящий. Можно сказать, восхищенно добавил фэбээровец, что это шедевр, квинтэссенция современных достижений биологии и электроники – он самым натуральным образом встает и даже «кончает» синтетической спермой. Так вот, этот самый «шедевр» Леди Конь по самые яйца загнала в рот Кондолизе. Кончила, выпустив порцию «спермы», и задушила ею старую сучку Конди. Обстоятельства смерти госсекретаря Соединенных Штатов сразу же засекретили – уж больно скандальными они оказались. Впрочем, позже кто-то слил часть секретных файлов в Сеть. Этот кто-то и был

Джозеф Апфель. Так он отомстил этой суке Кондолизе. Пусть и посмертно.

Джозеф посмотрел на миниатюрный рот Каролины, накрашенный лиловой помадой, и подумал: в эти лиловые губешки я бы тоже засадил сардельку. Как бы ты тогда улыбалась, обезьянка?

– А северные сияния бывают здесь? – спросила госпожа Хамилтон.

– О, да! Бывают. Но не в это время года… Если вы навестите мистера S. D. в ноябре—январе, то вполне вероятно, что вы сможете полюбоваться этим явлением.

– Благодарю вас за приглашение, мистер Апфель.

– Для нас высокая честь,– наклонил лысеющую голову помощник.

Госсекретарь Соединенных Штатов подумала: господи милосердный, да у него же перхоть! Море перхоти!

– А вот, кстати, и наш «Голиаф»,– произнес помощник, кивая на иллюминатор. Внизу, на стальной воде, лежала платформа. Сверху она казалась маленькой.

– Она кажется отсюда маленькой,– произнес помощник.– В действительности это целый остров размером больше футбольного поля. А суммарная площадь его палуб составляет более трех гектаров.

– А гектар – это сколько? – спросила Королина. Помощник S. D. подумал: она действительно не знает или издевается? – и невозмутимо произнес:

– Это мера площади, равная десяти тысячам квадратных метров. То есть квадрат со стороной сто метров.

– Понятно,– кивнула госсекретарь и улыбнулась. Вертолет тем временем описал круг, приблизился к платформе. Вот теперь стало понятно, что сооружение действительно огромное.

«Сикорский» завис над площадкой с разметкой в виде буквы «Н» в центре и очень аккуратно сел. Стихли двигатели, лопасти начали замедлять свое вращение.

Подбежали парни из палубной обслуги, закрепили вертушку на палубе.

Апфель предупредительно помог госсекретарю выйти. Она спустилась на стальную палубу, рукой в перстнях сжала у горла ворот шубки и с любопытством осмотрелась по сторонам. Вертолетная площадка находилась на самой «крыше» буровой платформы. До поверхности воды отсюда было не меньше сотни футов. А над платформой на сотни футов вздымались какие-то трубы, стальные фермы и грузовые стрелы. В общем, вокруг было очень много холодной воды и очень много металла. Невероятно много металла. Тысячи тонн металла. Это производило странное ощущение. Каролине однажды довелось побывать на борту авианосца «Рональд Рейган». Там тоже было очень много металла и воды вокруг, но ощущения были иными. В чем разница, понять она не могла.

Каролина повернулась к Апфелю.

– S. D.,– произнес помощник Старика,– уже ожидает вас.

Он сделал жест, предлагающий проследовать к небольшой надстройке за пределами вертолетной площадки. В это же время из надстройки вышли двое. Второй человек был определенно из тех, кто носит портфель за боссом, то есть из породы секретарей. А первый сам был боссом. На нем была великолепная шуба из русского бобра (в мехах Каролина разбиралась), а из-под шубы выглядывал смокинг с бабочкой. Госсекретарь подумала, что уже где-то видела этого человека. Она всмотрелась – человек был почти лыс, остатки редких, седых волос прилизаны вдоль черепа. На лице дымчатые очки и усы с проседью. Каролина точно знала, что видела его раньше – память на лица у нее была хорошая,– но вот где?

«Бобер» тем временем увидел помощника S. D., стремительно подошел. Он был явно возбужден и даже не обратил внимания на Каролину. А может быть, не узнал ее. Он подхватил Апфеля под локоть, увлек в сторону, что-то быстро заговорил. Апфель отвечал сдержанно. «Бобер» снял очки. Оказалось, что у него собачьи глаза… Каролина подумала: как же я ошиблась? Какой из него босс? Из человека с собачьими глазами никогда не получится босса – только лакей. Апфель произнес что-то успокаивающее, похлопал лакея по плечу и вновь повернулся к Каролине:

– Мистер S. D. ждет вас, госпожа Хамилтон. Лакей услышал обращение «госпожа Хамилтон»,

вскинул глаза на Каролину. В них мелькнуло изумление. Каролина поняла: сейчас он подойдет. Напомнит о знакомстве и заведет беседу, которую непременно сведет к какой-то личной проблеме. К черту! К черту!.. Каролина Хамилтон, госсекретарь США, громко и повелительно произнесла:

– Идемте, господин Апфель. У нас очень мало времени. Каролина прошла мимо «бобра», как проходят мимо

уличного попрошайки. Она вдруг вспомнила: Канны. Русский режиссер. Зовут Ник Михулков. Тогда его картина с треском провалилась. Интересно, что ему здесь надо?.. Госсекретарь и помощник S. D. скрылись в надстройке. Оказалось, что здесь находится лифт и довольно широкая лестница, ведущая, естественно, вниз. Ап-фель сказал:

– Это парадный подъезд дворца «Голиаф».

– Дворца? – с иронией спросила Каролина, вспомнив довольно непрезентабельный наружный облик платформы. Апфель тонко улыбнулся. Те немногие, кто побывал здесь, тоже иронизировали. Сначала. А некоторые даже спрашивали: что же это мистер S. D. живет на какой-то нефтяной качалке в море?.. Потом, конечно, им становилось не до иронии.

Апфель и Хамилтон вошли в лифт – просторный, с бархатным диваном, старинным телефоном на круглом одноногом столике в углу и большим зеркалом в резной позолоченной раме. Апфель закрыл дверь, повернул надраенную латунную стрелку на цифру два, нажал кнопку. Лифт издал мелодичный звонок и поехал вниз. Каролина Хамилтон подумала, что сейчас наконец-то познакомится с самим S. D.! С великим Стариком.

Лифт проехал три этажа и остановился. Апфель распахнул двери: прошу вас. Впереди был просторный холл в дубовых панелях. Бра на стенах давали мягкий, рассеянный свет. Каролина ступила на ковровую дорожку. Помощник мистера S. D. и государственный секретарь Соединенных Штатов Америки двинулись по ковру. Он глушил звук каблуков Каролины.