Лин Гамильтон - Воин мочика Страница 30

Я предлагала заплатить ему за помощь, но он отказался. Поэтому я стала посылать его по всяким поручениям — принести воды, несколько мотков веревки или еще что-нибудь и говорила ему оставить сдачу себе. Это его, похоже, устраивало — не так задевало гордость. Мы словно заключили молчаливое соглашение — союз двух людей, которые, каждый по своим собственным тайным причинам, не могут вернуться домой.

В одну из таких многочисленных поездок в город я и познакомилась с Карлосом Монтеро. В тот раз я завезла Ягуара с Пачамамой на рынок, чтобы они могли прокутить часть заработанных парнишкой денег на мороженое, а Трейси — в офис Telefonica del Peru, чтобы она позвонила домой. Потом мы с Трейси оставили Ягуара потешать фокусами ребятишек, а сами отправились на рынок поискать что-то, что ей было нужно для лаборатории. Помню, я и сама изрядно развлекалась — меня радовала бурлящая кругом жизнь, пестрая мешанина красок, звуков и зрелищ.

Кампина-Вьеха — приятное местечко, не слишком красивое, зато всегда интересное, один из маленьких городков, нанизанных, точно бусы, на нитку Панамериканской магистрали. Перед церковью, само собой, расположена неизбежная Пласа-де-Армас, на сей раз такая крохотная и тесная, что там некуда даже отойти, чтобы разглядеть во весь рост местную статую героя, в данном случае — Симона Боливара, одного из освободителей Перу. И днем и ночью на площади кипит жизнь. По вечерам здесь прогуливаются влюбленные парочки, описывая круги вокруг памятника. От площади во все стороны отходят узенькие кривые улочки, вотчина мотоциклетных такси — по многим из этих улочек наш грузовичок даже и протиснуться-то не в состоянии.

Рынок едва ли не больше всего остального города. Зайдя внутрь, оказываешься точно в кроличьей клетке: узкие проходы между прилавками забиты народом, все шумят, галдят и кричат, на все лады расхваливая товар. Там так тесно, что можно в два счета заработать клаустрофобию.

Мы с Трейси беззаботно брели и жевали alfajores, песочные печенья с прослойкой из сгущеного молока, как вдруг спутница схватила меня за руку.

— Тьфу ты! Вернулся!

Вернулся? Я оглянулась и увидела за пару проходов от нас толстощекого мужчину средних лет в серых брюках и розовой рубашке, пуговицы которой едва не лопались на выпирающем животе незнакомца. Он оживленно махал Трейси рукой.

При более близком осмотре Карлос Монтеро, наш ангел-благодетель, оказался весьма неприятным типом с плохими зубами — улыбка его так и сверкала золотом, — и самыми что ни на есть нахальными руками. Неудивительно, что все до единой женщины в экспедиции тяжело вздохнули, услышав от Лучо, что его дядя вот-вот возвращается из Трухильо.

Если я думала, что в своем возрасте уже могу не опасаться приставаний сеньора Монтеро, то очень скоро убедилась в своей ошибке. Похоже, его с неимоверной силой влекли к себе абсолютно любые представительницы слабого пола вне зависимости от возраста, размера и внешности.

— Ребекка, это сеньор Монтеро, наш спонсор, которому мы так многим обязаны, — мило прощебетала Трейси. Со своего места я видела, что она скрестила пальцы за спиной. — Сеньор Монтеро, а это сеньора Маккримон, последнее прибавление в составе нашей экспедиции.

— Сеньор Монтеро, — произнесла я, стараясь подпустить в голос побольше энтузиазма. — Я так много о вас слышала. — Это, по крайней мере, было чистой правдой. — Стив рассказывал, какие замечательные копии выделаете в Параисо. Надеюсь, мне как-нибудь представится случай посмотреть вашу фабрику.

Монтеро одарил меня похотливой улыбочкой и поцеловал мне руку, задержав ее в своей куда как дольше, чем мне хотелось бы.

— Вы тоже археолог, сеньора? Какая восхитительная профессия. О, как жаль, что сам я смолоду не мог изучать археологию, но наша семья была совсем небогата, так что мне с малых лет пришлось работать вместе с отцом и старшим братом.

Он по-прежнему держал меня за руку. Я выдернула ладонь, и Карлос вновь перенес внимание на Трейси. Она выглядела потрясающе: этакая ледяная принцесса вся в белом, кофточка без рукавов, льняные брючки, босоножки и тоненькие золотые цепочки на шее и на запястье.

Карлосу, во всяком случае, увиденное явно понравилось. У него только что слюнки не потекли.

— А как поживает сеньорита Трейси? — сальным тоном осведомился он.

— Отлично, — заверила она самым любезным тоном, какой только смогла изобразить. — А вы, сеньор Монтеро?

— Карлос, с вашего позволения. Называйте меня Карлосом, — проворковал он. — У меня все превосходно. Могу ли выразить надежду, что в мое отсутствие вам повезло найти какие-нибудь выдающиеся образцы или, дай бог, гробницу?

— Ничего особенного, сеньор Монтеро, — ответила Трейси, старательно игнорируя все его попытки перейти на более фамильярный уровень. — Боюсь, на этой неделе вы за свои деньги не получите ничего стоящего.

— Но дело отнюдь не в деньгах! — елейно запротестовал он. — Вся моя благотворительность — лишь во благо науки.

— Ну разумеется, — вежливо промямлили мы с Трейси.

Не добившись ничего от нее, Карлос вновь повернулся ко мне.

— Сеньора, для меня будет громадной честью лично показать вам Параисо. Надеюсь, буду иметь это удовольствие в самом скором времени.

Трейси начала бормотать извинения и еще через несколько минут беспрестанных изъявлений благодарности сеньору Монтеро за щедрость и вклад в науку, а также моих заверений, что я непременно нанесу визит ему на фабрику, мы начали расходиться. Трейси благоразумно — как мне предстояло выяснить на собственном опыте, — попятилась, я же просто развернулась, в результате чего знакомство мое с сеньором Монтеро завершилось ощутимым щипком за мягкое место. Я настолько не привыкла к подобному обращению — меня не щипали за это место с тех пор, как я в восемнадцать лет путешествовала по Италии, — что совершенно опешила и даже ничего ему не сказала. Однако, умея учиться на своих ошибках, мысленно зареклась впредь поворачиваться спиной к сеньору Монтеро.

— Средь всего мирового запаса ругательств, красочных и выразительных самих по себе, еще не изобретено такого, которое было бы достойно этого человека! Карлос Монтеро — само по себе ругательство! — прошипела я Трейси, едва мы отошли достаточно далеко, чтобы он нас не слышал. — Теперь я понимаю, отчего вы считаете, что Лучо вполне безобиден. Еще бы! Он просто-напросто тычет в вас пистолетом. А этот тип сперва утопит в слюнях, а потом ущипнет за задницу!

Трейси хихикнула:

— Ой! Надо было мне вас предупредить!

Я пронзила ее убийственным взглядом, но мне ничего не оставалось, кроме как засмеяться.

Заручившись приглашением Монтеро, я нашла предлог посетить «Параисо» на следующий же день. На гасиенде не было телефона, и часть так называемого спонсорства Монтеро заключалась в позволении пользоваться его телефоном и факсом. Стив попросил меня отослать факс одному из своих коллег на родине с просьбой временно раздобыть где-нибудь рентгеновский аппарат для более детального обследования Бенджи.

Фабрика «Параисо» располагалась по ту сторону магистрали, к северу от поворота на гасиенду. Раскинувшийся комплекс невысоких зданий, выкрашенных облупившейся розовой краской, включал саму фабрику, магазин и небольшую бензоколонку. Монтеро и впрямь был главным бизнесменом местного масштаба.

Ни в магазине, ни на бензоколонке его видно не было, поэтому я прошла в самое дальнее строение через дверь, по обеим сторонам от которой стояли большие керамические вазы с рисунками в стиле мочика. За дверью, в маленькой темной прихожей, находился стол, а на нем — различные керамические вещицы, включая три или четыре горшка со стремевидными горлышками и множество зверей, самыми примечательными из которых являлись морские львы и олени. Коридор вел направо, и я по очереди прошла через три маленьких смежных комнатушки.

В следующем помещении располагалось что-то вроде маленькой выставки. На стенах висели плакаты, объясняющие, как именно индейцы мочика изготавливали свою керамику. Однако я не успела толком оглядеться по сторонам, как ко мне тихонько подошла застенчивая хрупкая женщина.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Я ищу Карлоса Монтеро, — объяснила я. И на всякий случай добавила: — Меня послал Стив Нил, из археологической экспедиции.

Упаси господь, Монтеро еще решит, будто я явилась по собственному почину. Из соседней комнаты донеслось кряхтенье, скрип кресла — это сам хозяин фабрики поднимал свои необъятные телеса, чтобы взглянуть, кому это он понадобился.

— Сеньора Маккримон! — воскликнул он, расплываясь в улыбке. — Какая честь!

Благоразумно соблюдая безопасную дистанцию, я спросила, нельзя ли отправить факс.

— Консуэло, — распорядился Монтеро, — подай сеньоре Маккримон чего-нибудь прохладительного. Садитесь.