Тайна богатой вдовы - Наталия Николаевна Антонова Страница 30

– Но его дочь не верит, что отец мог это совершить с собой ни с того ни с сего.

– Да, сомнительно, – согласилась женщина, – с чего бы это ему пришло в голову стреляться. Это мы тут думаем, как концы с концами свести. А они там, поди, как сыр в масле катаются.

– Вот следствию и хотелось бы разобраться в ситуации. А семейные ниточки могут помочь размотать весь клубок, – сказала детектив. – Аполлинария до замужества, как и сестра её Людмила, была Крутиковой?

– Конечно! А как же иначе. Это фамилия их родителей. Вот и Снежана была Крутиковой.

– Расскажите мне об этой семье подробнее.

Женщина задумчиво покачала головой:

– Следствию оно, конечно, виднее, но не знаю, что и рассказать.

– Расскажите мне, как жила семья Крутиковых после того, как Аполлинария вышла замуж.

– Сначала ничего жили, Снежана выросла, а потом как кошка с собакой.

– И что же случилось?

– От рук девчонка отбилась, – вздохнула Прохорова. – Сколько Люда нервов себе истрепала, сколько слёз выплакала. Решила она Снежанку замуж отдать.

– Как то есть отдать? В наше время против воли не очень-то сосватаешь.

– Это верно. Но нашёлся парень и вроде он Снежане приглянулся. Стали они встречаться. Дело дошло до помолвки. Юлик, это жениха так звали, уже вроде и кольца купил. Но свадьба не состоялась.

– Почему?

– Кто ж его знает, нам сказали, что, мол, характерами не сошлись.

– Евгения Петровна, – улыбнулась Мирослава, – я подозреваю, что координаты Юлика у вас есть.

– Как не быть, – кивнула Прохорова.

– А как полное наименование Юлика?

– Юлиан Сергеевич Завадский. У него теперь свой компьютерный магазин на Стахановской. Хороший парень. Не знаю, чем он Снежане не угодил.

– Он тоже женился?

– Да, года два назад, – кивнула Прохорова.

– А близкие подруги у Снежаны были?

– Так, чтобы неразлейвода, как мы с Людой, не было. Но в старших классах она дружила с Аллой Дроздовой и Ниной Караваевой. Алла жила в одном дворе с Крутиковыми, кажется, в доме напротив. А Нина в соседнем дворе.

– Их точного адреса у вас нет?

– Чего нет, того нет, – покачала головой Евгения Петровна. – Но я думаю, что вам не составит труда отыскать их по фамилиям.

– Они, наверное, уже замуж повыходили, – вздохнула Мирослава.

– И что ж, что замуж, кто-то из знавших их соседей непременно остался. Поспрашивайте, старики любят поговорить и непременно вам о них расскажут.

– Вы правы, спасибо.

– А адреса Давида Робертовича и Юлика я вам записала, вот возьмите.

Мирослава посмотрела на протянутый ею листок.

– Да здесь и телефоны! – воскликнула она. – Здорово! Спасибо вам большое!

– Не за что, – тихо вздохнула Евгения Петровна. И спросила: – А Снежана сильно горюет по мужу?

Мирослава пожала плечами:

– Затрудняюсь вам сказать.

– Значит, не сильно, – кивнула Прохорова и после паузы добавила: – Она и по матери не очень-то убивалась…

– А с тёткой у Снежаны хорошие отношения?

– Какие у них теперь отношения, я не знаю. Но Снежана Полю обожала с детства.

– Вот как? – удивилась Мирослава.

– Да, не поверите, ради тётки она готова была на всё! А к матери относилась прохладно.

– Странно…

– Ничего странного. Мать она воспринимала как прислугу – подай, принеси, убери, приготовь. А Аполлинария для неё была праздником!

– И в чём же заключался этот праздник?

– Пока они жили вместе, Поля всегда что-то придумывала необычное, неожиданное для племянницы! Помню, нарядилась на Новый год феей и забралась на крышу.

– На крышу?!

Евгения Петровна кивнула:

– Люда, конечно, ругалась, а Снежана визжала от восторга. А потом, когда Поля вышла замуж, у неё появились деньги и она стала баловать Снежану, покупала ей наряды, таскала в какие-то клубы.

– В какие клубы? – заинтересовалась детектив.

– Этого мне Люда не рассказывала. Только переживала сильно.

– А муж Аполлинарии тоже по клубам ходил?

– Нет. Насколько мне известно, они с Давидом Робертовичем даже ссорились из-за этого. А потом Поля и вовсе подала на развод.

– Значит, инициатором развода была Аполлинария?

– Так говорила мне Люда.

– Но разве, расставшись с мужем, Аполлинария не потеряла и деньги?

– Нет, Давид Робертович продолжал её обеспечивать. А потом она и сама как-то устроилась.

Неожиданно из-за кустов вынырнула большая пятнистая кошка и, перемахнув через клумбу с петуниями, громко мяукая, бросилась на террасу.

Подбежав к Евгении Петровне, она стала тереться о ноги Прохоровой, громко мурлыча. Потом встала на задние лапы, передние поставила на колени женщине и заглянула своими изумрудными глазами в глаза хозяйки.

– Набегалась, гулёна, – потрепала та её ласково, – проголодалась.

Кошка громко мяукнула.

– Это наша Мурёна, вот знакомьтесь.

– Красавица! – откликнулась Мирослава.

Прохорова отрезала большой кусок колбасы и отдала кошке. Та стала с жадностью есть.

– Носится по нескольку дней неизвестно где, – пожаловалась Евгения Петровна, – потом прибегает голодная. Наестся, отоспится и опять поминай как звали. И так всё лето.

– Видно, у вашей Мурёны, – улыбнулась Мирослава, – насыщенная личная жизнь.

– И не говорите, – вздохнула хозяйка, – а мне потом опять искать добрые руки для её котят.

Распрощавшись с Прохоровой, Мирослава задумалась о том, поехать ей домой или попробовать отыскать подруг Снежаны…

Интуиция ей подсказывала, что Снежана со школьными подругами не виделась давно и уж точно не приглашала их на свою свадьбу с известным актёром…

Чем они могли помочь делу? На этот вопрос у Волгиной ответа не было, и всё-таки она поехала снова во двор, где прошло детство и юность Снежаны Крутиковой. Начать поиски она решила с Аллы Дроздовой. Как назло, во дворе на лавочке не было ни одной старушки. Женщина средних лет, гуляющая с малышом, на вопрос об Алле ответила, что она здесь никого не знает, но вот с минуты на минуту из магазина придёт её сноха, и она, скорее всего, сможет ответить на вопрос Мирославы.

Можно было зайти в один из подъездов и поспрашивать жильцов. Но Мирослава почему-то решила подождать эту неведомую сноху. Чтобы ждать было не скучно, она присела на край песочницы и принялась строить замок. К ней тотчас присоединился малыш, которому, видимо, было скучно с бабушкой.

– Это телем? – спросил он, залезая в песочницу.

Мирослава сообразила, что ребёнок не выговаривает букву «р».

– Нет, это замок, – ответила она серьёзно.

Он так же серьёзно кивнул ей в ответ, и Волгина поняла, что слово «замок» нравится ему гораздо больше, чем терем. Оно и понятно, ведь в нём не было «р», которая никак не хотела выговариваться.

– А кто в нём будет жить? – спросил малыш.

– Король, королева, принцы, принцессы, – ответила она и подумала: «Ой, сколько букв «р».

Но малыша не смутило нашествие не выговариваемых им пока букв, он снова с достоинством кивнул и спросил:

– А лошади у них будут?

– Конечно!

– Тогда я буду тут, – он указал место, – стлоить конюшню.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

Подошедшая бабушка с интересом посмотрела на то, что делают Мирослава и её внук, и облегчённо перевела дыхание.

– Я просто не знала, чем его занять, – кивнула она на внука. – Максим всё время ноет и просится домой, а сноха говорит, что ребёнка нужно выгуливать.

– Я не ною, – сердито проговорил ребёнок, – плосто мне с тобой скучно.

– Ну, извини.

Максим кивнул и снова весь ушёл в строительство конюшни.

Когда замок и конюшня были возведены, мальчик спросил Мирославу:

– А где мы возьмём жильцов?

– Кого?

– Ну, ты говорила, что там будут жить…

– Ах да, – Мирослава подобрала с земли несколько веточек и внимательно посмотрела на них, потом протянула одну из веточек мальчику: – Это будет король!

– А почему он логатый? – спросил ребёнок.

Веточка на конце действительно имела два ответвления в виде крошечных рожек.

– Это не рога, – объяснила Мирослава, – это корона.

– А…

– А вот это королева.

– Она белеменная? – задал малыш очередной вопрос.

Мирослава еле сдержалась, чтобы не расхохотаться.

«Ну и ушлые пошли дети», – подумала она, а вслух спросила:

– С чего ты это взял?

– Палочка, которая кололь, внизу прямая, – охотно пояснил Максим, – а эта выпуклая в селедине.

– Видишь ли, королевы в старину носили объёмные юбки.

– Это, чтобы никто не знал, что они белеменные? – продолжил гнуть свою линию малыш.

– Может быть, в этом есть доля истины, – не удержавшись, фыркнула Мирослава, – но тогда была такая мода.

Мальчик милостиво