Бриллианты с царской иконы - Ольга Баскова Страница 30

– Николя, признайся, прошу тебя. Тогда я прощу тебя, и мы вместе подумаем, что делать с этой твоей Фанни.

Великий князь вытянулся в струнку.

– Я уже сказал, что ничего не брал. И я не позволю сделать что-нибудь с моей любимой женщиной. Нас не разлучит даже расстояние. Однажды вы пытались выслать меня на восток – и что из этого вышло? – Он развернулся и вышел с гордо поднятой головой.

Александра Иосифовна вскоре услышала, как молодой человек приказывал подавать экипаж.

Несчастная мать бросилась в комнату сына, выдвинула все ящики письменного стола и стала перебирать бумаги.

Большинство из них оказалось долговыми расписками, и женщина уверилась в мысли, что бриллианты украл Николя.

Недолго думая, она приказала горничной помочь ей одеться.

Яков Хвостов, казалось, наливавшийся с каждым днем и напоминавший глиняного прожорливого мужика из известной сказки, с удивлением выслушал Николая Константиновича и потер нахмурившийся лоб.

– Конечно, я полагал, что Савин способен на всякие пакости, но обокрасть царскую семью? Уму непостижимо.

– А вы не знаете, где он сейчас? – поинтересовался Романов. – Мне необходимо его найти. Этот человек, вероятно, никогда ни о ком не думал, кроме себя. Я очень боюсь за Фанни. Если драгоценности не будут возвращены в ближайшее время, моя мать попросит дядю Александра выслать ее из России. Вы же понимаете: мои родственники способны сделать это так, что я никогда больше ее не увижу.

Шарообразный Хвостов развел руками:

– Николай Константинович, рад бы помочь, но мой лакей возвратился из гостиницы, где жил Савин, и доложил, что корнет выехал в неизвестном направлении.

– Ох, негодяй, какой негодяй! – Великий князь вздохнул. – Теперь у него в руках целое состояние. Впрочем, кое-что он мог отнести в ломбард. Яков Семенович, голубчик, одолжите мне деньги, – жалобно попросил он.

Юнкер закивал:

– Конечно, сколько нужно. – Он вытащил из кармана пухлую пачку. – Не желаете ли, чтобы я поехал с вами?

– Да, да, пожалуйста, буду вам очень признателен. – Николай Константинович меньше всего хотел оставаться один.

Он надеялся, что, если вернет матери хотя бы несколько бриллиантов, она смягчится и оставит Фанни в покое.

Бедняга не знал: Александра Иосифовна уже разговаривала с Александром II, которому поведала печальную историю, и дядя пришел в ярость.

– Это неслыханно, это низко! – Император ходил по залу, заложив руки за спину. – Не представляю, как моему племяннику, человеку, близкому по крови, такое вообще могло прийти в голову.

Александра Иосифовна зарыдала, вытирая лицо кружевным платком.

Александр II смягчился.

– Моя дорогая, – он остановился перед женщиной, красивый, высокий, знающий себе цену. Военная форма сидела на нем как влитая, – не нужно переживать. Кража бриллиантов останется тайной нашей семьи. О настоящих причинах кражи будем знать только вы и я. Другим родственникам мы скажем, что наш мальчик болен, болен психически и поэтому не отдает себе отчета в своих действиях.

– Пусть лучше сумасшедший! – воскликнула несчастная мать. – Но не вор!

– Да, да, – согласился с ней император, дотрагиваясь до пышных бакенбард. – Я никому не позволю плохо отзываться о членах моей семьи. Если он каким-то образом вернет бриллианты, эта история вообще скоро забудется.

– Конечно, конечно, – закивала женщина. – Я пообещаю, что оплачу все его долги.

Оба не знали, что Николай Константинович со своим приятелем носились по городу в поисках бриллиантов и Савина.

В одном из ломбардов, неподалеку от Мраморного дворца, им удалось выкупить два самых маленьких камешка. Остальные как в воду канули.

Николай Константинович вернулся во дворец и все рассказал Александре Иосифовне, которая снова помчалась к императору, чтобы поведать о корнете Савине.