Наталья Солнцева - Ларец Лунной Девы Страница 31

Храпов промочил горло коньяком и, будто осознав что-то сию минуту, изменился в лице. Складки на лбу и переносице разгладились, глаза просветлели.

– Слу-у-ушайте, а ведь это злой рок, который уже тогда преследовал семью Юдиных! Может, дух Элоизы бродит по вилле? Самоубийцы зачастую не могут найти себе покоя ни в том мире, ни в этом. Они жаждут мщения… Пытаются расквитаться за погубленную жизнь…

Матвей, вопреки ожиданию рассказчика, не проникся душещипательной любовной драмой.

– В данном случае для Элоизы было бы логично преследовать мужчину, который отверг ее чувства, – возразил он.

Однако Храпов, воодушевленный собственной идеей, не спешил с ним соглашаться.

– Женщины вообще лишены логики… – задумчиво пробормотал он. – Тем более мертвые. Привидения ведут себя неадекватно… Дух Элоизы, обуреваемый ревностью и обидой, агрессивно воспринимает чужое счастье. Поэтому страдают в первую очередь женщины… Жанна Михайловна, Елена… Катя…

Матвей терпеливо слушал его рассуждения. Долго, не перебивая. Наконец хозяин сделал паузу и потянулся за коньяком.

– Интересно, кто вам поведал эту леденящую кровь историю?

– Сам Аким! – без запинки ответил Храпов. – Как-то я зашел к нему взглянуть на оборудование для бассейна, он предложил выпить. Хотя был уже изрядно пьян… Жаловался на строителей, которые ломали цену, потом перешел на свою жизнь… Мы пили водку, вспоминали молодость. Тогда его и прорвало – изливал душу, как на исповеди. Хмель развязывает язык даже таким молчунам. На следующий день он протрезвел, явился ко мне и попросил сохранить в тайне его признания. Видимо, водка мозги не совсем отшибла, кое-что в памяти осталось. Беспокоился, чтобы жена не узнала. Будет-де переживать, ревновать к прошлому. «Я ей всегда твердил – ты у меня единственная. И сына воспитывал однолюбом, так и сказал. Вообще, история мрачная. Лучше о ней помалкивать!» Ну, я пообещал молчать. И до сих пор никому ни слова.

Храпов сообразил, сколь нелепо прозвучала последняя фраза, и спохватился:

– Одному вам рассказал. Потому что речь идет о вашем благополучии. Мало ли чего эта Элоиза вытворит?..

Администратор занимался ремонтными работами. Пока странная пара – Астра и Матвей – выясняла какие-то им одним важные тонкости убийства горничной, он чинил шланг, менял фильтр в бассейне. Он как раз закончил, когда госпожа Ельцова проследовала мимо него в столовую. Вскоре она вышла со стаканом холодного сока и уселась на скамейку.

Сам не зная почему, Макс опустился рядом, повернулся к ней:

– Я вам нужен?

– Вы телепат. Читаете мысли. Разумеется, нужны, я только собиралась вас позвать.

Астра была одета в короткую светлую юбку и шелковый топик. Ее плечи успели поджариться, покраснели, поэтому она выбрала скамейку под тенью раскидистого ореха.

– Вчера и сегодня в доме хозяев происходило что-нибудь… пугающее? – спросила она. – Шепот, например… или шаги в мансарде?

Макс ожидал вопросов о Кате и обескураженно хмыкнул:

– Н-нет, кажется… Антон ничего такого не говорил, и Рид тоже молчит. При чем тут…

– А в доме для гостей «черти» тоже пошаливают?

– Никто не жаловался…

Он задумался над этим обстоятельством, но Астра опять сбила его с толку:

– Что вам известно о красавице блондинке? Ее в самом деле зовут Ирэн?

– Ирина Самойленко. Она москвичка, вернее, приехала из Москвы. По приглашению старшего Юдина. Чем она занимается, понятия не имею. Похожа на содержанку, а с другой стороны, ведет себя как самостоятельная эмансипированная дама. Когда она говорила об амазонках, это было очень убедительно. Не удивлюсь, если Ирэн возглавляет нечто вроде секты амазонок.

– Секты?

– Ну не совсем… Секта предполагает религиозную направленность. А женщины, подобные госпоже Самойленко, могут объединяться на почве идеи. Мужененавистничество, нечто агрессивное, вызов сильному полу. Противопоставление себя общественному укладу, принятой морали.

Его речь была гладкой, изобилующей научными выражениями, и выдавала интеллигента, вынужденного пойти в услужение к богатым господам. Ради заработка. Должно быть, Макс иногда чувствовал унизительность своего положения и даже бывал оскорблен.

Она представила его жизнь – целый день на побегушках: ублажать гостей, угождать хозяевам, следить за сложным хозяйством виллы, поддерживать порядок. Его могли вызвать в любое время суток – днем, ночью, – потребовать устранить какую-нибудь неисправность, уладить возникшую проблему или погасить конфликт. Он за все был в ответе и фактически находился на работе двадцать четыре часа. Свободное время и выходные наверняка выпадали редко и были весьма условны. Видать, Юдины щедро ему платят, коль он терпит. Но внутри у приветливого, улыбчивого и всегда готового прийти на помощь Макса могли зреть и наверняка зреют недовольство, возмущение и злость. Скрытые, тщательно замаскированные приятными манерами, подавленные эмоции порой выплескиваются бурно и уродливо.

– Кто вы по профессии? – поинтересовалась Астра, чем немало смутила администратора.

– Гуманитарий. Специалист по экологии и уникальной природе Крыма. Мечтал защитить диссертацию о лечебных грязях, да так и не довелось. Мать слегла, пришлось искать хороший заработок. Тут уж не до науки. Выжить бы! Покупал дорогие лекарства, платил докторам… Еле на ноги ее поставил.

– Она выздоровела?

Астра деликатно не уточняла, какой болезнью страдала мать Абрамова. Судя по всему, тяжелой. А он оказался хорошим, преданным сыном.

– Да, почти… Слава богу, мы больше не нуждаемся в услугах сиделки. Сейчас с мамой живет сестра, она не замужем.

– Теперь вы можете вернуться к научным исследованиям?

Он покачал головой:

– Увы, я не подвижник, а обыватель, который хочет жить в достатке и комфорте. Я привык не экономить на необходимых вещах, не считать каждую копейку. В общем, погряз в материальном. Осуждаете?

– Нет. Понимаю.

Он недоверчиво усмехнулся, с вызовом произнес:

– Меня здесь, на вилле, все устраивает. Осенью и зимой работы поменьше, а с мая по октябрь я безвылазно торчу за этим забором и обеспечиваю быт обитателей «Элоизы». Хозяева мной довольны, даже идут на уступки. В прошлом году у меня был отпуск в июле, целых две недели. Я лазал по горам, купался в море… Отдохнул, как белый человек.

– Вам больше нравится горный Крым?

– Я решил сменить обстановку, отдохнуть от всего, что связано с работой. Когда постоянно общаешься с людьми, наступает усталость, хочется уединения, тишины. Я жил в палатке, питался консервами, чтобы не ходить в магазины. Иногда целый день валялся в тени под тентом, слыша только шепот прибоя и голоса чаек. Благодать…

Солнце поднялось выше, и вода в бассейне заиграла ослепительным блеском. Низко летали стрекозы. По дорожке из кухни в сарай, где хранились овощи, прошла кухарка, туда и обратно. Она надела на голову черную ленточку, лицо ее опухло от слез.

– Они с Катей дружили, – объяснил администратор. – Жили в одной комнате. Это сближает.

– Какие отношения у вас были с горничной?

– Служебные… Персонал всегда недолюбливает начальника. Я делал Кате замечания, выговоры. Кому это понравится? Но в целом она справлялась со своими обязанностями, а я не придирчив. Поэтому мы ладили.

Астра вздохнула и поставила стакан с недопитым соком на скамейку.

– Мне нужно побеседовать с Ирэн. Вы ее предупредили, что…

– Все гости виллы предупреждены о ваших полномочиях, – криво улыбнулся Макс.

Глава 19

Госпожа Самойленко занимала большой номер люкс на втором этаже, с балконом и видом на море, почти такой же, как у Астры с Матвеем.

Блондинка полулежала в кресле, одетая подчеркнуто элегантно.

– Я не смогу уделить вам много времени, – сразу заявила она. – Мы с Гараниным собираемся на пляж.

– Постараюсь не задерживать вас. Несколько вопросов, и я удаляюсь.

Та милостиво кивнула. Так уж и быть. Раз нельзя избежать неприятности, ее следует свести к минимуму.

Астра скользнула взглядом по комнате. Наряды этой дамы не помещались в шкафу – повсюду висели сарафаны, блузки, парео и шляпы. Одежду госпожа Самойленко выбирала исключительно качественную и дорогую. Ее обманчиво простые сумочки и босоножки стоили баснословных денег, а в ушах поблескивали бриллианты.

По внешнему виду и поведению было нелегко определить, какая профессия позволяет красавице блондинке вести безмятежное существование. На руках Ирэн сверкали кольца, но обручального среди них не было. По утрам она любила загорать, вечерами сидела на скамейке под кустом инжира, заложив ногу за ногу и демонстрируя свои безупречные колени и лодыжки. О чем она думала, глядя на подсвеченную голубую воду бассейна, на темную синеву южного неба с низкими крупными звездами? Даже любезничая с Гараниным и откровенно флиртуя с ним, блондинка, казалось, решала в уме какую-то задачу…