Алла Полянская - Невидимые тени Страница 31

– Вот я дура-то…

– Перестань. – Ника участливо наблюдает за терзаниями Майи. – Макс обязательно справится, он же гений. Но ты важна для него, и я рада этому.

– Рада?

– А ты как думаешь? Я не знала Тамару, но по его рассказам, по словам Димки и Панфилова сделала вывод, что она была прекрасной женщиной – преданной женой, хорошей матерью, отличной хозяйкой. Макс в быту – сущее дитя, не накормишь его – он голодный будет сидеть над своими чертежами. И мне очень хотелось, чтобы он встретил женщину, с которой ему бы захотелось разделить не просто постель, но и жизнь. И, похоже, мои молитвы были услышаны – появилась ты.

– Но…

– Никто и не говорил, что будет легко. – Ника выставила за дверь мешок с газетами. – Майя, не мне тебе рассказывать, что отношения – это вообще непросто. Но когда люди понимают друг друга и уважают – все получится обязательно.

– У нас с Леонидом было немного по-другому.

– Он был значительно старше тебя, и тон в отношениях задавал он. Ему хватило мудрости не ломать тебя. Сейчас ты стала старше, и опыта у тебя больше, Макс ненамного старше тебя, и отношения вы будете строить совсем по-другому. Если вам обоим это нужно, конечно.

– Нужно. – Майя улыбнулась. – Я, наверное, нехорошо поступаю по отношению к Лене, ранее мне никто не был нужен, но сейчас все изменилось.

– Глупая ты, Майка. Он тебя к дереву толкнул в последний миг, ты не думала, зачем? Он хотел, чтобы ты спаслась и прожила долгую жизнь – пусть и без него, неважно. Главное, он знал в свой последний миг, что шанс у тебя есть. Так ты что же, думаешь, что он был бы рад, что ты потратила свою спасенную им жизнь на скорбь и добровольную аскезу?

– Нет, конечно, нет. Леня был… очень веселым, позитивным человеком. И…

– Вот и я уверена, что меньше всего он хотел бы, чтобы свою третью кошачью жизнь ты бездарно профукала, прячась и страдая.

– Третью жизнь?!

– Ну, считай. – Ника уселась на пол и жестом предложила Майе сделать то же самое. – При рождении тебе выделили энное количество жизней. Ну, вряд ли девять, это только у котэ их столько, поскольку они – существа высшего порядка. Но три-то тебе точно дали. Три дают всем, не зря же в мифологии любого народа можно встретить волшебное число три. Так вот, считай: первая жизнь у тебя была до момента, когда умерли твои родители. Уверена, если бы тебя тогда не спас Леонид, ты бы или умерла, или умом тронулась, что ничем не лучше смерти, а во многом и хуже. Вот одна твоя жизнь уже прокомпостирована. Идем дальше. События, что случились с тобой в горах и в Москве: лавина, суды, покушения – в результате полная смена личности. Вторая жизнь тоже прожита, ты уцелела. И вот тебе третья – сейчас. Живи ее за себя и за ту Майю – вот так, как я живу за двоих, потому что если бы моя мама не потеряла внезапно и трагически свою малышку, она бы не взяла меня, не вырвала бы меня из рук пьяницы, и кто знает, как бы все сложилось – я должна ей, той Нике, и я живу за нас обеих. И ты должна, понимаешь? Принимай то, что дает тебе судьба, потому что подарки судьбы нельзя отвергать – она ведь и обидеться может, она дама очень своенравная. Я не говорю, что Макс подарок судьбы. Он сложный – часто невнимательный к мелочам, а иногда слишком педантичный. Он нерешительный сейчас, потому что не силен в отношених – в их тандеме с Томой рулила именно она, так же, как у вас с Леонидом тон задавал он. Теперь вам придется научиться строить отношения на равных, и я уверена, что у вас получится. Просто перестань кукситься и постоянно себя одергивать. Жизнь должна доставлять удовольствие, а если у тебя не так, значит, ты что-то неправильно делаешь.

Кот осторожно заглянул в комнату. Его человек отчего-то сидел на полу. Буч подошел и сел рядом. Все идет, как должно идти, чего ж еще желать коту.

11

Вечером разразилась гроза. Осенние дожди не такие легкие, как летние, – они несут холод, сырость, они означают, что лето закончилось, и всему, что цветет и шелестит листьями, пришла пора умирать, чтобы весной снова воскреснуть, подтвердив тем самым круговорот жизни и смерти в природе.

Ложась спать, они с Максимом закрыли балконные рамы, чтобы поток холодного воздуха не беспокоил Майю, она не любила холод. Она проснулась от того, что замерзла. Матвеев спал рядом. От балкона потянуло сквозняком. Рама как-то открылась.

– Вот черт…

Майя выскользнула из постели и направилась к балкону. Надо закрыть окно, и холодный воздух перестанет беспокоить. Она вышла на балкон, стараясь не опрокинуть вазоны с цветами, и взялась за ручку белой пластиковой рамы, которая легко подалась, и грохот падающего дождя сразу умолк, и стало тепло.

Майя бесшумно вернулась в комнату, послушала тихое дыхание Максима. Она совершенно спокойно легла спать рядом с ним и сама себе удивилась – даже с Леонидом они спали в разных комнатах. А с Максимом это вроде бы само собой разумеется, и она вздохнула: Макс, конечно, настоящий джентльмен, но ей кажется, что немного даже чересчур.

Она совсем уж было решила лечь на диван к Матвееву, но передумала и проследовала в ванную. За эти дни она достаточно изучила квартиру Ники, чтобы не зажигать свет. Единственное, что могло оказаться непредвиденным препятствием, – это Буч, и Майя осторожно шла по коридору, боясь наступить на пушистое тельце.

Она не знала, который час, шум дождя за окном – единственный источник звука, очень отдаленный, окна с тройными стеклопакетами – надежная гарантия тишины. Майя вышла из ванной и решила выпить воды – накануне они с Никой приготовили лазанью и переборщили с перцем. Майя направилась на кухню, надеясь, что передвигается достаточно тихо, чтобы не разбудить домочадцев.

Со стороны входной двери она услышала тихое мяуканье Буча – даже не мяуканье, а короткий мяв. Какой-то странный запах струился от двери, и Майя, ухватив полотенце, прикрыла нос и, дыша сквозь ткань, заглянула в глазок. От ужаса она едва не поперхнулась и только через секунду поняла, что за дверью не какие-то чудовища из Апокалипсиса, а двое людей в противогазах. Они держали что-то увесистое, а у Майи зазвенело в ушах, она оступилась и ногой почувствовала безжизненное тельце Буча. От горя и злости сознание ее прояснилось, она поняла: нельзя нырять во тьму, куда настойчиво зовет ее тело, нельзя засыпать. Она услышала, как кто-то ковыряется в замке, и побежала в гостиную к Максиму, но разбудить его не смогла, а ей стало плохо. Она бросилась на балкон и открыла раму, впуская поток холодного воздуха. В голове прояснилось, она заметила, что в прихожую проник свет из подъезда, дверь открыли.

Майя замерла на балконе, не зная, что делать. Свет уличного фонаря освещал балкон и цветы в горшках, и взгляд Майи остановился на небольшом табурете со свинчивающимися ножками.

Кто-то вошел в комнату, Майя ощутила запах табака. Свет фонарика осветил спящего Матвеева, стал перемещаться… Вот он осветил кресло, на котором стоит фарфоровая кукла в белом платье. Человек взял ее и запихнул в свой рюкзак. Но не ушел, а двинулся к двери на балкон. Майя в ужасе замерла за цветочной подставкой, луч фонарика ощупал вазоны, чужой повернулся спиной, и она с силой ударила его по голове ножкой табурета. Брызги дождя изгнали остатки сонливости и прояснили голову. Майя ударила лежащего еще раз и переступила через него. Ей нужно найти второго, пока он не наделал беды.

На кухне что-то звенит, и Майя понимает – там кто-то есть, кроме тех, кого она видела. Темная тень метнулась к ней, и Майя наотмашь ударила нападающего своим оружием, уже понимая, что не остановит его, но собираясь дорого отдать свою жизнь. Эти гады, похоже, убили Буча – его безжизненное тельце пушистым комочком лежало в полоске света. Они заслуживают смерти, даже если Буч просто спит, все равно. Парень приглушенно вскрикнул и отпрянул, на кухне снова что-то зазвенело, разбиваясь, и это совпало с появлением в дверях еще одного чужака. Майя занесла ножку табурета, собираясь добить того, кого уже достала, но знакомый голос за спиной остановил ее:

– Майя, не надо избивать моих людей.

Не поворачиваясь, она смотрит на темные фигуры, замершие перед ней в свете, проникающем из подъезда.

– Предупреждать надо.

– Прости, детка. Опоздали маленько. – Олешко вздохнул. – Ребята, возьмите его и перетащите в машину. Майя, отдай мне дубинку.

– Это ножка от табурета, ее нужно навинтить обратно. Паш, там на балконе еще один.

– О как. Да, детка, не хотелось бы мне застать тебя врасплох в темноте.

Фыркнув, он взял у нее из рук ножку и проследовал на балкон. Послышался звон, приглушенная ругань, тяжелое тело очень трудно вытащить, не свалив вазоны с цветами. Удивительно, как чужак, падая, не уронил ничего.

– Павел Иваныч, мы его возьмем.

– Осторожно, здесь горшки с цветами.

Еще двое парней проследовали через комнату, споро вытащили обморочное тело и унесли, ступая бесшумно, как индейцы. Словно и не было ничего.