Анна Данилова - Тринадцатая гостья Страница 31

– А как звали жену Иоахима?

– Понятия не имею! Вероятно, так и звали – Софи. Кстати говоря, не удивлюсь, если у нее немецкие корни, ведь она прекрасно владеет немецким.

– И что дальше?

– А дальше ты знаешь. Я впускаю ее в дом и позволяю командовать собой. И все бы так и продолжалось, если бы она не стала вытворять какие-то совершенно невообразимые вещи. А сегодня рано утром ко мне пришла Наташа, наша русская гостья, и мы с ней долго разговаривали. Вот уж где мне пригодился русский! Так вот, она утверждает, что мужа нашей Софи зовут вовсе и не Иоахим, а Эрвин!!! И что живет он в Берлине, и у него есть любовница! И что на этой почве Софи дурит, сходит с ума. Она разыскала ее, эту русскую, вызвала к себе, оплатила дорогу, а потом оказалось, что Наташа однофамилица ее подруги детства!

– И что?!

– Наконец-то я вижу, что ты заинтересовалась!

– Да я не то что заинтересовалась, я заинтригована! Значит, эта русская – не та, которая должна была приехать? И как же повела себя Софи?

– Наташа объяснила, что они обе сделали поначалу вид, что узнали друг друга, видимо, им обеим было так удобнее. Это уже потом, когда Софи начала сильно нервничать, посыпались взаимные упреки с обеих сторон.

– Но почему же они не прояснили ситуацию сразу, как только встретились?!

– Русская проделала большой путь. А Софи… Наташа говорит, что она очень одинока, и ее вполне устраивает общество своей соотечественницы.

– Совершенно непонятная история! Очень много нестыковок, странностей. Роза, вот скажи: зачем тебе все это нужно? Распрощайся ты с этой Софи, получи расчет и переезжай ко мне! Или ты хочешь быть втянутой в криминальную историю? А вдруг, эта Софи – самозванка?!

– Думаю, я уже угодила в криминальную историю. Я же не рассказала тебе самого главного. Все то, что я поведала тебе сейчас, – это как бы предыстория. Садовник Уве, помнишь? Тот, которому ты приносила семена турецкой гвоздики? Он умер! По словам русской, Софи заморозила его, пьяного, в морозильной камере, а потом куда-то дела. Наташа тоже боится быть втянутой в эту историю.

– Роза!

– Но и это еще не все! Иоахим. Даже не знаю, как и сказать. Просто голова кругом идет! Сегодня приходил комиссар полиции. Софи, когда увидела его на мониторе охранной системы, попросила меня сказать ему, что ее нет дома, поднялась на чердак и спряталась!

– Комиссар?! И что ему было нужно?

– Что нужно? Я-то думала, что он станет искать садовника, но он пришел со скорбной вестью – Иоахим убит в Москве, в собственной квартире… его зарезали!

– О, господи, час от часу не легче! Какие у тебя мрачные новости, Роза! Иоахим. Какая жалость. И что?

– Комиссар спросил меня, кто сейчас живет в доме, поскольку в полиции известно, что фрау Клементина оставила завещание в пользу Иоахима.

– И что ты ответила?

– А что я могла ответить, если я теперь и сама уже ничего не понимаю?! Если бы я сказала, что в доме проживает его жена, он захотел бы ее увидеть, поговорить с ней. А вдруг это не его жена?! Ведь Наташа сказала, что мужа Софи зовут Эрвин! Катлин, я совсем запуталась… мне страшно!

– Так что ты сказала полицейскому?

– Я сказала, что я служанка, присматриваю за домом, и что после смерти фрау Клементины Иоахим приезжал сюда, принял наследство и должен был прислать сюда свою жену, и вот я жду ее.

– И что комиссар?

– Он выразил свои соболезнования и сказал, вернее, попросил меня, чтобы, как только в Мюнхене появится кто-нибудь из его родственников, я сообщила ему. Он мне оставил визитку. Катлин, я решила прийти в полицию, найти этого комиссара и рассказать ему о событиях последних дней. Мне нужно себя каким-то образом обезопасить! Как ты думаешь, я приняла правильное решение? Или же мне просто уволиться?

– Даже если ты уволишься, тебя потом найдут и будут допрашивать в качестве свидетеля. Тем более что в доме погиб человек. Если бы эта твоя Софи была ни при чем, если бы произошел несчастный случай, она непременно сама бы вызвала полицию или «Скорую помощь». Роза. Я же предупреждала тебя!

– Так что делать?

– Думаю, ты приняла правильное решение: надо идти в полицию. Кстати, ты сообщила Софи о смерти Иоахима?

– В том-то и дело, что нет. Я подумала: если бы она была законной женой Иоахима, ей бы сообщили о смерти мужа. Ведь должны быть у них в Москве друзья, родственники? А если она – самозванка, то, тем более, зачем провоцировать ее на… Словом, я испугалась и ничего ей не рассказала.

– Ты абсолютно правильно сделала! Подумай сама: ведь не на Луне же они жили, и в Москве их тоже окружали люди. Если бы Софи была настоящей женой Фогеля, неужели бы ей не позвонили и не сообщили? Так нет же! Первой об этом узнаешь ты!!!

– Мне страшно, Катлин.

– Ты никого не убивала, ты ни в чем не виновата. Так чего тебе бояться? Ты всего лишь служанка, Роза!

– Ты пойдешь со мной?

– Конечно. Но при одном условии.

– Для тебя это так важно?

– Важно. Не хочу, чтобы моя подруга мыла полы и посуду в доме, где ее не уважают! Вот будь жива Клементина…

Глава 24

Мюнхен, октябрь 2008 г

Герман привез меня к воротам, помог выйти из машины.

– Ничего не бойся. Вот тебе зарядное устройство, следи, чтобы твой телефон был всегда заряжен. И лучше, если Софи не увидит, что у тебя есть телефон. Если же ты по каким-то причинам не сможешь мне позвонить, я пойму, что аппарат у тебя отобран или пропал, исчез, потерялся.

– Герман. Думаю, мне надо бы взять кое-какие вещи, послушать, что скажет Софи, попрощаться с ней.

– И даже сейчас я не уверен, что тебе надо возвращаться.

– Да я бы и не возвратилась, если бы не чувствовала себя обязанной ей – из-за денег. Подумай сам: должна же существовать какая-то причина, ради которой Соня рассталась с такой крупной суммой? Я не верю, что она таким образом заплатила своей подруге за то, что та скрасит своим присутствием ее одиночество.

– Тогда тем более. Тебе не надо бы там появляться! Возможно, между Софи и той девушкой, за которую она тебя поначалу приняла, существуют определенные отношения. Может, кто-то кому-то должен. Возможно, та Наташа Вьюгина, вместо которой ты приехала, знает что-то из прошлой жизни Софи и шантажирует ее? Или, может, даже и не шантажирует, и вообще, не помнит о каком-нибудь постыдном эпизоде из ее жизни, который связан с ее теперешней жизнью. Но Софи из страха быть разоблаченной хочет избавиться от своей подружки детства. Вот и получится, что тебе придется расплачиваться за то, к чему ты совершенно непричастна.

– Но она же знает, что я – не та Наташа.

– Но если ты ей не нужна и сводить счеты она собиралась с той, другой Наташей, почему же она до сих пор держит тебя при себе?

– Из вежливости. А что она может сделать? Отправить меня обратно в Болгарию? Вот ты бы как поступил на ее месте?

– Я? Думаю, увидев, что ко мне приехал вовсе и не мой друг, я бы, конечно, поздоровался с этим человеком, извинился, что побеспокоил его. Да и этот человек бы сразу понял, что мы – совершенно чужие люди. Словом, я бы помог ему вернуться домой или же, если бы у меня не было каких-то серьезных собственных проблем, попытался бы проявить гостеприимство. Показал бы ему город, пообщался бы с ним. А если бы оказалось, что он симпатичен мне, то, быть может, я и подружился бы с ним. Но в любом случае я не стал бы отправлять ему пять тысяч евро! Это на самом деле немалая сумма, и именно этот факт меня настораживает.

– Ты все правильно говоришь. Но я хочу узнать, в чем же все-таки дело? Ведь она могла бы потребовать эти деньги, вернее, их часть, обратно.

– Возможно, ей неудобно или же…

– Или же для нее это не деньги? Или же ей действительно нужно что-то именно от меня? Ведь она навещала в Москве моих родителей! Купила зачем-то такой же кофейный аппарат, как и у них. Словно специально для того, чтобы я поверила: я – именно тот человек, которого она хотела видеть.

– Наташа, я посоветовал бы тебе не возвращаться туда. Тем более что документы твои при тебе. А багаж… ну какой там у тебя может быть багаж? Что-то стоящее?

– Герман…

– Я понимаю, есть что-то еще, о чем ты не хочешь говорить.

– Да, есть. Я влипла в историю, Герман. В криминальную историю! И Соня понимает, что я теперь связана с ней.

– У тебя уже и так слишком много историй.

– Я не виновата, что так складывается моя жизнь. Поверь мне, я виновата лишь в том, что вовремя не заявила в полицию.

– Ты знаешь что-то о Софи?

– Скоро этот дом будет оцеплен полицией, возле этих ворот будут стоять полицейские машины с мигалками.

– Наташа!

– Я помогла ей увезти из дома труп садовника, которого она заморозила в морозильной камере, – выдохнула я и замолчала. Вот и все. Теперь Герман все знает. Портрет русской девушки с криминальным прошлым получился на славу! – Теперь ты понимаешь, что я не могу просто исчезнуть? Она сразу же заявит в полицию, скажет, что все это сделала я!

– Но зачем ей все это?!