Игорь Христофоров - Страх Страница 31

- Во-от... о-ох... и все-о...о-ох, - не мог Тулаев сбить одышку. Во-от и... до... допрыгалась...

- Што... што вы хотите от меня? - колыхалась и колыхалась могучая грудь женщины. - Я... я...

- Помолчи, - прошипел ей в ухо сержант. - Ты задержана органами милиции для выяснения твоей личности. Предъяви документ.

- Какой до... Товарищ милиционер, я - торговка. Идемте к моему хозяину. Он покажет мой паспорт. Я...

- Ти что, хюлиган, наделаль?! - ударил в спину Тулаеву окрик. - Ти пилов раскидаль, ти пиво разбиль бутылька многа, ты шеншина мой на зэмлю...

- А тебе что надо?! - гаркнул сержант так, что хозяин продуктового лотка, лысый азербайджанец с черно-седой щеткой небритых волос на толстом лице, замер и перевел взгляд с Тулаева на него.

В свободной руке сержанта чернела рация. Для азербайджанца она была как голова удава для кролика. Он испуганно посмотрел на нее красными глазами, вздохнул и начал пятиться, выставив перед собой ладони.

- Никакой прытэнзий нэту, товарыш нашальник! Твоя воровка ловиль, моя не мешай!

- Я не воровка! - дернулась под рукой сержанта женщина.

Он бесцеремонно вскинул ладонь выше, обжал ею левую грудь арестованной и прошипел в ухо:

- Будешь дрыгаться, ночь в камере обеспечена. Хочешь всю дежурную смену ночью обслужить?

Женщина обмякла, словно шарик, который прокололи. Она сразу стала ниже ростом, худее и старее.

- У нас есть улики, что вы дважды обворовали граждан на... - Тулаев забыл название улицы, на которой было совершено ограбление инкассаторов, но вспомнить так и не успел.

- Пацаны, у вас какие претензии? - откуда-то из-под земли вырос амбал.

Если ростом он выглядел чуть ниже Миуса, то мускулы под майкой у него бугрились в сто раз покруче. Даже сержант опал с лица. Пистолет он с собой не захватил, а без "ствола" он ничего не стоил рядом с таким здоровяком. У него осталось лишь одно оружие, и он воспользовался им.

- Твоя телка засветилась! - нагло выкрикнул он. - У полковника на нее такой криминал, что и ты вспотеешь!

Амбал хмуро посмотрел на "полковника" Тулаева и как-то сразу сдался.

- Пойдем поговорим, - кивнул он за ближайшее дерево.

Они отошли на несколько шагов, и здоровяк, уперевшись лапотой-ладонью в пыльный ствол, с чувством собственного превосходства произнес:

- Начальник, я правила знаю. Она, что, тебя грабанула?

- Нет, не меня, - пытаясь наполнить голос таким же достоинством, ответил Тулаев. - Твоя подружка вытащила важные документы из кармана... моего брата. Этот факт зафиксирован киносъемкой...

- Чо, в натуре, что ли? - не поверил амбал.

Он никогда не думал, что "щипачей" будут ловить с видеокамерами. И от того, что это узнал, стал нервно тереть пальцами шею, что делал лишь в минуты сильнейших расстройств.

- По правде, а не в натуре, - ответил Тулаев.

- Я куплю у тебя кассету.

- А документы? Куда вы их дели?

- Где это было?

Тулаев все-таки вспомнил название улицы.

- А-а, это где пацаны инкассаторов заломили? - спросил здоровяк.

- Да. Именно там. А брат стоял на той стороне дороги. Твоя подруга обокрала сначала женщину, а потом его.

- Н-не помню, - просипел он, уменьшив морщиной лоб. - Скажи своему орлу, чтоб мою пацанку привел.

Тулаев позвал их. Сержант освободил ладонь с груди, но все еще крепо держал девицу за руку. Он уже спланировал ее на ночь в камере, а этот странный "полковник" мог отобрать трофей.

- Тут это... ну, тогда, на шухере, что ломовики с инкассаторами сварганили, ты это... чего у мужика взяла? - еле спросил здоровяк.

- Какого муж-жика?.. Я - торговка...

- Да не туфти! У них хомут против тебя есть. На кино тебя сварганили. Врубилась? Это ж как удар ниже пейджера!

Глаза женщины стали набухать слезами. Она хотела что-то ответить, но не могла. Хладнокровие, с которым она уже больше года таскала кошельки из сумок, осталось во всех этих кошельках, и она безуспешно пыталась вернуть его себе.

- Ну-у, вспомнила? Базарь шустрее, нам до хазы пора топать.

На шее здоровяка под пальцами черной спичкой каталась грязь. А свободный кулак все поигрывал и поигрывал костяшками пальцев. Скорее всего, амбал частенько применял в воспитательной работе со своими "щипачками" мордобой и очередной сеанс, видимо, с трудом переносил на более позднее время.

- Я-а... Я-а ника-во-а...

- Тебе что хозяин сказал?! - не сдержался Тулаев. - Где

те документы, что ты вытянула из кармана... брата?!

- Там... там... не документы вовсе... там... кошелечек... вот... и чуть-чуть денег.. Да-да, совсем чуть-чуть, и... билет на... на... по... поезд...

- И все? - разочарованно спросил Тулаев.

- Все!.. Вот совершенно все!..

- Где этот билет?

- Я-а... я-а... - она жалобно посмотрела на скатавшего на

шее уже не спичку, а черный карандаш амбала и все-таки сказала: - Я-а выкинула его... Зачем он мне?..

- Куда был билет?

Вопрос Тулаева заставил амбала удивленно нахмурить брови. Получалось так, что этот "полковник" даже не знал, что за документы пропали у брата. И вообще, какой же это документ - железнодорожный билет?

- Так ты это... - хотел амбал овеществить свое сомнение в вопрос, но слова как-то не складывались.

- Билет? - дернулось лицо женщины. - А-а, вспомнила: в Мурманск билет!..

- Не врешь? - влез сержант.

Его и без того уже игнорировали в беседе, хотя из всех стоящих лишь он имел право вести допросы.

- Миленький, точно в Мурманск! У меня там тетка живет. Я

как билет развернула, ну, про Мурманск увидела, так тетку и вспомнила. Она меня все к себе зовет. У них...

- А-ну хорошенько вспомни, может, еще что-нибудь в кошельке было кроме денег и билета?

- Так вы ж это... только про документы спрашиваете...

- Значит, что-то еще было?

- Бумажечка там еще одна маленькая была.

- Где она? - воспрянул с вопросом Тулаев.

- Я ее выкинула. В урну. На какой-то остановке.

- На какой?

- Не помню.

- А что было написано на бумажечке?

- Так вы у брата это... спросите, - недоуменно ответила женщина.

- Ему это как раз и нужно узнать. Он записал и забыл. А ты...

- Я ничего не помню. Зачем мне это было нужно?

- Совершенно ничего не помнишь?

- Ну, там в начале только было имя...

- Какое?! - вскрикнул Тулаев, перепугав даже никогда не пугающегося амбала.

- Звериное какое-то...

- Таких имен нету, - веско произнес сержант.

- Есть! - зло ответила ему женщина. - Даже у одного писателя есть! Только я не помню, у какого...

- Лев? - кажется, догадался Тулаев.

- Точно, гражданин начальник! Так и было записано: "Он - Лев."!

- На. - Протянул Тулаев бумагу и ручку. - Точно запиши. До точечки.

Он посмотрел на ее дрожащие пальцы и с удивлением отметил, что она и вправду написала все с точечкой на конце.

- А эта точка? - спросил он. - Она там была?

- Была, гражданин начальник. Я ее запомнила потому, что точка больно жирная была.

- Может, еще что-нибудь вспомнишь? - почти взмолился Тулаев.

- Не-ет, - жалобно пропела женщина.

Она готова была придумать любые слова, но предыдущие, о Льве, были правдой, и ложь как-то не ложилась рядом с ними.

- Так как бы это... что? - все-таки получился вопрос у амбала.

- Что? - не понял Тулаев.

- Ну это...

Грязь, скатавшаяся до плотности грифеля, надоела и амбалу.

Он швырнул ее под ноги. На шее воспоминанием о ней алела полоска.

- Ну, это... все уже?.. Или как?..

- У меня вопросов нет, - начал приглаживать растрепавшиеся редкие волосенки Тулаев.

- Так это... ну, мы пойдем? - посмотрел на сержанта

повеселевший амбал.

- А-а, вот еще! - встрепенулся Тулаев. - А где этот билет?

- Я-а... я-а выкинула его... в урну...

Иного ответа Тулаев и не ожидал. Стоило ли взбудораживать

"лужу" своим ошалелым бегом, чтобы узнать о такой ерунде,

как билет в Мурманск? А может, это не ерунда?

Взгляд Тулаева упал на пальцы сержанта, которые не хуже

кольца наручников удерживали побелевшее запястье женщины.

- Отпусти ее, - тихо произнес он. - Она мне больше не

нужна.

_

35

- "Спар-так" - чем-пи-он!" "Спар-так - чем-пи-он!" - под нещадные хлопки ладоней поддерживали своих любимцев красно-белые "фэны".

Поднимаясь мимо них по проходу между секторами, Межинский оглянулся и очень удивился тому, как "фэны" умудряются еще что-то высмотреть на поле. С этой высоты игроки выглядели не крупнее ногтя на мизинце, а уж полет мячика и вовсе нельзя было проследить. Впрочем, "фэны" по его наблюдению скорее балдели от себя, чем от игры, потому что громче всего кричали совсем не тогда, когда атаковал "Спартак".

За шпалерали бело-красных шарфов Межинский высмотрел худощавую фигурку Бухгалтера, продвинулся к нему вдоль длинного ряда скамеек и с удовольствием отметил, что подчиненный встал при его появлении. Поздоровавшись, он сел, молча разрешив Бухгалтеру сделать то же самое.

- А тяжело, наверное, гонять мяч в такую жару? - пожалел футболистов Межинский.

- Это их работа, Виктор Иванович.