Алистер Маклин - Черный крестоносец Страница 31

Разочарование, горечь непредвиденного краха сковали мое сердце.

Отпрянув от профессорского окна, я застыл в тупой неподвижности, ни о чем не думая, пренебрегая опасностью разоблачения. Лишь минут через пять клетки мозга вновь заработали. Тяжелой поступью вернулся я в шахту. О моем состоянии красноречиво говорил наглядный факт: мне и в голову не пришло воспользоваться давешней пластунской техникой. Прихватив из арсенала сколько-то взрывателей одной системы, сколько-то - другой, выбрался наружу, пошарил около входа, нашел бидон с бензином и лишь тогда отправился восвояси.

Обзавелся карандашом и бумагой, пристроил фонарик и принялся аршинными буквами слагать послание. Через три минуты завершил - хотя и без особого удовлетворения - сей скорбный труд. Что ж, сойдет и так!

Теперь можно будить Мэри.

Прикоснулся к ее плечу. Мэри не хотела просыпаться, сопротивлялась, сонным голосом молола несуразицу, потом вдруг рывком села. Плечи ее слабо светились в темноте, рука потянулась к лицу, отвела прочь пряди, упавшие на глаза.

- Джонни, - шепнула она, - что происходит? Ты... ты что-то узн.ал?

- Чертовски много. Сейчас расскажу. У нас почти не остается времени.

Ты в радио разбираешься?

- В радио? - Краткая пауза. - В рамках обычной программы. Могу передавать морзянку. Правда, медленно, но...

- Морзянку я и сам осилю. Знаешь, на какой частоте судовые радисты передают сигнал бедствия?

- Ты имеешь в виду SOS? He уверена. На низкой частоте, верно? Или на длинных волнах?

- Это одно и то же. На какой волне, не помнишь? Она призадумалась, а после - я в темноте скорей почувствовал, чем увидел, - покачала головой:

- Сожалею, Джонни.

- Это не имеет значения. - Я врал. Это имело значение. Огромное значение. Но рассчитывать на удачу было сущим безумием. - А личный код старика Рейна ты помнишь?

- Конечно.

- Ладно. Тогда зашифруй такое сообщение, хорошо? - Я передал ей карандаш, бумагу и фонарик. - Действуй в темпе!

Она не стала докапываться до смысла сказанного, хотя моя просьба должна была выглядеть в ее глазах пределом идиотизма. Забравшись с головой под одеяло, она под лучом фонарика прочитала записку вслух:

"Ридекс Комбон Лондон Точка Находимся заключении острове Вардю приблизительно 150 милях южнее Вити-Леву Точка Обнаружили трупы доктора Чарлза Фейрфилда археологов профессора Визерспуна доктора Карстерса шесть других Точка Жены пропавших ученых находятся здесь под стражей Точка Виновники планируют утром штурмовать базу флота западной оконечности острова Вардю Точка Ситуация серьезная Точка Настоятельно требуется срочное вмешательство авиации Бентолл".

Блик света пропал. Фонарик погас. Секунд двадцать слышен был только отдаленный рокот прибоя у рифов. Наконец она сказала дрожащим голосом:

- Ты разведал все это нынешней ночью, Джонни?

- Они, как выяснилось, дотянули туннель до противоположной оконечности острова. В пещере у них битком набитый арсенал. И еще: я слышал женские голоса. Поющие голоса.

- Поющие?

- Понимаю, это звучит дико. Но кроме профессорских жен, петь здесь некому. Словом, принимайся за шифровку. А я пока погуляю.

- Шифровка! А как, собственно, ты собираешься передать свою депешу? растерянно спросила она.

- По профессорской рации.

- По профессорской?.. Но тебе придется разбудить его.

- Да он не спит. Все еще разговаривает с Хьюэллом, Придется выкурить их из гнездышка. Сперва я хотел заложить полумилей севернее пару шашек аматола. Так сказать, мину замедленного действия, но вряд ли она сработает с нужной четкостью. Целесообразнее поджечь барак. Бензином я разжился.

- Ты сошел с ума. - Дрожь в голосе поунялась, а здравого смысла в речах прибавилось. - Барак всего в ста ярдах от профессорского дома.

Можно, в конце концов, аматоловые шашки заложить еще дальше. Времени хватит... - Тут она оборвала себя:

- Что за безумная спешка? Какая сила тебя подстегивает? Откуда ты знаешь про утреннее нападение?

- Взрывы в северной стороне и впрямь вышвырнут их на свежий воздух.

Но, возвратившись, они непременно заинтересуются причиной этого фейерверка. Даже предварительные размышления подскажут им: взрывчатку выкрали из арсенала. Там они мигом обнаружат отсутствие двух китайцев-охранников. А чуть позже установят, где они. Да и без взрыва их исчезновение заметят. В крайнем случае на рассвете, а то и раньше. Но нас здесь уже не будет. Иначе прикончат. Меня - наверняка.

- Ты говоришь, два охранника пропали? - осторожно переспросила она.

- Пропали в любом смысле слова. Погибли, - Ты убил их? - прошептала она.

- В определенной степени.

- О Боже, что за повод для острот?

- Простая констатация фактов. - Я взял бидон, взрывчатку, фитили. Пожалуйста, подготовь шифровку побыстрее.

- Странная ты личность, - прошелестела она. - Временами ты вызываешь у меня ужас.

- Ясно, ясно, - сказал я. - Мне надо было подставлять этим друзьям поочередно одну щеку и другую - для поцелуев. А заодно и ребрышки - для заклания. Нет уж, не настолько я христианин, чтобы...

Я вынырнул через черный ход, волоча бидон за собой. В профессорском доме все еще горели огни. Я обогнул жилище Хьюэлла и подошел вплотную к баракам в том месте, где тростниковая крыша спускалась почти до земли. Я не собирался сжечь здание дотла. Да это мне и не удалось бы: у каждой хижины стояли чаны с соленой водой - страховка на всякий пожарный случай. Но пылающая смола могла произвести ошеломляющий декоративный эффект. Стараясь не бренчать жестью, медленно, осторожно, я старательно опрыскал крышу горючим, сунул один конец бикфордова шнура в солому, другой - в химический воспламенитель. Высек ножом искорку из кремня.

Фитиль воспламенился. И я покинул сцену, прислонив порожний бидон к стене Хьюэлловой избушки.

Я застал Мэри в кровати под покрывалом, из-под которого струился слабый свет. Циновка, открывавшая вид на море, поднялась и опустилась, пропуская меня в комнату. Фонарик под покрывалом тотчас потух. Мэри вынырнула из-под него.

- Джонни?

- Я. Закончила?

- Вот. - Она вручила мне клочок бумаги.

- Спасибо. - Я спрятал шифровку в нагрудный карман и продолжал:

- Представление начинается минуты через четыре. Когда Визерспун с Хьюэллом выскочат из дома, стой в дверях, испуганно тараща глаза, стыдливо прикрываясь руками и задавая вопросы, приличествующие случаю. Потом повернись к ним спиной и крикш в темноту: пускай, мол, я не трепыхаюсь, происходящее меня не касается. Быстро одевайся. Брюки, носки, блузка.

Выбирай одежду потемнее. Не скупись, обнаженное тело в данном спектакле неуместно. Купальник, что и говорить, был бы уместней. Но не стоит в ночное время искушать тигровых акул аппетитным зрелищем женской кожи.

Отстегни канистры с противоакульим репеллен-том от спасательных поясов и прикрепи...

- Мы уплываем? - перебила меня она. - Зачем?

- Чтоб спастись. Две канистры и по одному поясу...

- Но, Джонни, как же твоя рука? И потом - эти акулы?

- На кой покойнику эта рука? - мрачно проговорил я. - А кроме того, любая акула предпочтительнее Хьюэлла. Две минуты. Я пошел.

- Джонни!

- Что такое? - спросил я с раздражением.

- Будь осторожен, Джонни!

- Прости меня. - Я коснулся впотьмах ее щеки. - Я грубоват, верно?

- "Грубоват" слишком мягкое слово. - Она прижала мою руку к своей щеке. - Возвращайся, вот и все.

Итак, я вновь прижимаюсь лицом к щелям профессорского дома. Сам профессор и Хьюэлл продолжают обсуждать детали своего второго фронта.

Конференция, судя по всему, идет успешно. В данный момент профессор страстным шепотом излагает свою точку зрения, время от времени тыча пальцем в карту, по-моему, Тихого океана. На каменную физиономию Хьюэлла иногда наползает ледяная улыбочка. Они поглощены делом - не настолько, впрочем, чтоб позабыть о пиве. На них пиво, кажется, не действует. Зато на меня да. Я вдруг осознаю, что в глотке моей першит от сухости. В общем, я стою без движения, мечтая о двух вещах: о пиве и пистолете.

Пиво - чтоб покончить с жаждой. Пистолет - чтоб покончить с Хьюэллом и Визерспуном. Бедняга Бентолл, думаю я, что Другим дается запросто, то для него проблема. Стоит ему чего пожелать - тотчас оно делается недосягаемым. Я в корне не прав, в чем убеждаюсь незамедлительно: не прошло и тридцати секунд, а одно из моих пожеланий исполняется.

Китайчонок входит в комнату со свежим провиантом для двух стратегов, и вдруг черный квадрат окна у Хьюэлла за спиной утрачивает свою черноту.

Яркий желтый сполох озаряет ночь. Через пять секунд желтые тона сменяются оранжево-красными, пламя вздымается на пятнадцать, а то и двадцать футов. Бензин и солома, оказывается, дают в сочетании превосходную горючую смесь.

Китайчонок и профессор осознают происходящее мгновенно. Если учесть, сколько алкоголя влил в себя старикан, его реакция представляется просто блистательной. Он кидает реплику, не имеющую ничего общего с его обычными "милый мой" или "Господи благослови", опрокидывает стул и уносится со скоростью ракеты прочь. Китайчонок срывается с места еще быстрее, но теряет пару мгновений на то, чтоб швырнуть поднос на письменный стол, и сталкивается в дверях с Визерспу-ном. После заминки на выходе, сопровождаемой непарламентскими выражениями профессора, оба исчезают. Хьюэлл топает по пятам за ними.