Наталья Корнилова - Ярость и страсть Страница 31

Иномарка свернула с трассы и заколыхалась на ухабах. Я сидела между двумя подонками, от которых крепко несло перегаром, и тряслась вместе с ними, с жалостью вспоминая о Валерике, гремевшем костями в багажнике. Так мы ехали с полчаса. Наконец смачно запахло навозом, залаяли собаки и закудахтали куры — мы въехали в деревню. Машина остановилась, меня выволокли, куда-то завели и оставили, пихнув в спину так, что я со связанными за спиной руками пролетела метров десять, шмякнулась головой во что-то твёрдое, видимо, в деревянную стену, и там же и свалилась, мыча от боли и возмущения. Пока я пыталась принять удобное положение, внесли Валерика, и только после этого нас развязали и оставили в покое, заперев деревянную дверь на железный засов.

Это было похоже на сарай, в каких колхозники держат кур или свиней. Пол, стены и потолок были загажены помётом и навозом, в углу валялись полусгнившие ящики, на стенах под самым потолком виднелись куриные насесты, на которых не было кур, а через многочисленные щели между досками в убогое помещение проникал яркий солнечный свет, разрезая полумрак десятками косых лучей. Валерик, которого перед тем, как скрутить и уложить в багажник, амбалы немного побили, морщась и постанывая, трогал разбитые в кровь губы и ощупывал ушибленные ребра. На меня он, подлец, даже не смотрел, хотя было на что: бандит, на чью голову я сбросила кирпич, в порыве праведного гнева чуть не выдрал мне все волосы и посадил синяк под глазом, который уже почти весь заплыл.

— Ну, может, объяснишь наконец, во что ты меня втравила? — сердито спросил виновник всех моих бед.

— Я?! — Мне показалось, что ветхий потолок обрушился на меня вместе с помётом и насестами. — Да как ты смеешь такое говорить, подлец?! Это ты меня втравил!

Он посмотрел на меня, как на врага народа, усталые глаза его зло сощурились, и в этот момент он стал похож на свою мать. Мне даже показалось, что сейчас он прыгнет на меня из своего угла, вцепится в горло и задушит. Вместо этого он презрительно усмехнулся:

— Ещё скажи, что ты здесь совершенно ни при чем. Я тут же поверю и рассыплюсь в извинениях.

Задохнувшись от возмущения, я вскочила и стала ходить вдоль стены, пиная валявшиеся на земле ящики.

— Именно так, дружок, — бросила я, успокоившись немного. — Я не имею к этим людям никакого отношения, в отличие от тебя! Это ты во всем виноват. Из-за тебя меня чуть не убили и, думаю, в скором времени все-таки убьют! А у тебя ещё хватает наглости в чем-то меня обвинять! Да ты просто… — У меня не хватило слов, и я замолчала, не переставая возбуждённо мерить шагами сарай.

— Да кто ты такая вообще?! — замахал он руками. — Тоже мне, нашлась невинная курица! Или хочешь сказать, что не за тобой гнались эти придурки? Ха-ха-ха, сейчас лопну от смеха!

— Заткнись, придурок! — прошипела я, метнув на него взгляд Медузы Торгоны. — Меня тошнит от твоего голоса.

Он послушно умолк, и мне сразу стало его жалко. Зачем накричала на беднягу? Он и так вон еле дышит от страха. По-видимому, он и вправду ни о чем не догадывается. Что ж, мамаша постаралась на славу: её сынуля умрёт, даже не зная, за что. Хотя нет, ему, наверное, бандиты скажут перед смертью. А вот я действительно могу пострадать ни за что. Оно мне надо? Может, бросить его здесь и смыться, пока не поздно? Мне вовсе не трудно проломить дыру в стене этого сарая и задать стрекача до ближайшего леса, а там мне никакие пистолеты не страшны…

Но, посмотрев на побитого Валерика, я тут же отказалась от этой мысли. В конце концов, он тоже ни в чем не виноват. Усевшись на ящик, уже не боясь испачкать своё платье, я пробормотала:

— Ладно, извини.

Он поднял удивлённые глаза и с усмешкой проговорил:

— Бывает. Тебя, по-моему, Мария зовут, так?

— Ну да, а тебя Валера.

— Слушай, надо во всем разобраться. Если они гнались не за тобой, тогда они ошиблись и взяли не тех, правильно? Нужно немедленно им сообщить, пока они что-нибудь нехорошее с нами не сделали. Они ведь думают, что я с тобой заодно…

— Ну ты и типчик.

— Да нет, просто нужно все поставить на свои места, и нас отпустят, я уверен.

— Ну так что ж ты сидишь? Иди, скажи им…

— Почему это я? — изумился он. — Это ты в них моим кейсом и кирпичами бросалась, вот и разбирайся сама. Что до меня, так я никогда бы ни с кем не стал связываться — больно надо!

— Ах вот ты как? — опять взбеленилась я. — Да если бы не я, тебя давно бы в живых не было! Он как-то сразу поник.

— Мама мне тоже это всегда говорит, — вздохнул он. — Она считает, что постоянно спасает меня от каких-то бед и несчастий, которых на самом деле нет и быть не может. Вы с ней что, сговорились? Ах, ну да, ты же её подруга…

— Ни с кем я не сговаривалась, я сама по себе, понял? До тебя разве ещё не дошло, что они хотят тебя прикончить? Тебя, а не кого-нибудь другого! Ты что, идиот или прикидываешься?

— Но за что меня убивать? — опешил он. — Я ничего плохого не сделал, честное слово. — Его глаза вдруг округлились. — Послушай, а может, нас похитили с целью выкупа?

— У тебя много денег? — усмехнулась я.

— Есть кое-что, правда, мама о них не знает, — смутился он. — Но вот как эти типы пронюхали, если я вообще никому не говорил? Вот сволочи!

— И много у тебя денег?

— Достаточно, чтобы затеять такую бучу, — гордо сказал Валерик. — Почти две тысячи баксов. Провернул одно лихое дельце на работе месяц назад.

— Да ты богач! — рассмеялась я. — А ты в курсе, что одно только разбитое мной лобовое стекло машины стоит, может, в два раза больше? Неужели ты всерьёз думаешь, что они хотят разбогатеть на твои жалкие две тысячи? Нет, ты точно идиот, Валерик.

— Не называй меня так. — Он изменился в лице.

— Это ещё почему?

— Меня мама так называет. — Он покраснел и отвернулся.

— Неужто мамочку не любишь?

— Не твоё дело! — Он с ненавистью глянул на меня и вдруг сник. — Но если не выкуп, тогда что им нужно? Мне страшно, честно говоря.

— Ты сегодня где был?

— На совещании, а что? — удивился он.

— Договор подписывал?

— Было дело. Только не я подписывал, а моё начальство. Я только менеджер, нашёл клиентов, договорился, все проверил, а мой шеф сегодня уже подписывал контракт — ничего особенного.

— А тебе с этого что-нибудь светит? — продолжала допытываться я.

— Конечно, процент от сделки, как всегда.

— Много?

— Не очень, но больше, чем обычно, потому что контракт долгосрочный и объёмы большие. А почему ты спрашиваешь?

— Так, интересуюсь, зачем ты этим гаврикам понадобился.

— И напрасно. Можешь мне не верить, Мария, но лично я уверен, что никому в этой жизни и даром не нужен. А тут целую делегацию на «Вольво» снарядили да ещё с оружием. Я даже расходов на бензин для этой поездки не стою, не то что…

— Ты уж не прибедняйся так-то. Видимо, бензина ты все-таки стоишь, если приехали. Это я, дура, им все карты спутала! Так бы им не пришлось нас сюда везти…

— Как это?

— А так — прикончили бы тебя с первого заезда и сейчас бы уже спокойно водку пили.

Валерик совсем раскис и засопел, уставившись в пол. Я все время была в напряжении — боялась ляпнуть что-нибудь про приход его мамаши и тем самым нарушить условия контракта. Одно мне было уже совершенно ясно: Валерик просто физически не мог выполнить того, что требовали в письмах, ибо контракт подписывал его шеф. Неужели бандиты об этом не знали? Им нужно было брать ферзя, а они кинули все силы на ничтожную пешку, которая никак не влияет на исход дела. Может, сдуру рассчитывали, что ко времени заключения контракта он станет большим начальником? Нет, Валерик не из таких, он умрёт таким же блеклым и никчёмным, каким родился, — мамаша все сделала для этого. Так что в этом деле что-то не сходилось. Или этот тюфяк скрывает от меня что-то? Может, он и есть начальник, просто не хочет, чтобы его мамаша узнала об этом через меня? Или, к примеру, увёл не пару тысяч, а пару миллионов и теперь прикидывается простачком. Почему, в конце концов, я должна верить ему на слово? Да, была бы у меня голова, как у Родиона, я бы давно решила эту задачку, атак…

— О чем задумалась? — спросил он тихо.

— С близкими прощаюсь перед смертью, — буркнула я.

— Не шути так — мне не по себе. Скажи лучше, откуда мою маму знаешь.

— В магазине познакомились. Я там продавщицей работаю. Разговорились как-то, она меня в гости пригласила, вот я и пришла. Про тебя много трепалась, какой ты у неё хороший да симпатичный. Говорила, жениться тебе пора, хотела, чтобы я на тебя глянула, может, на что и сгодишься, — усмехнулась я.

Он покраснел, как рак, часто заморгал глазами и пробормотал:

— Это она шутила, не обращай внимания. Меня тоже с женитьбой достала.

— А ты что же, убеждённый холостяк или голубой? — легко поинтересовалась я.

Посмотрев на меня с укором, он обиженно проговорил:

— Я не голубой. Просто… стесняюсь. И потом, в душе мама сама не хочет, чтобы я женился.