Пол Клеменс - Заговор богов Страница 31

– Ты куда? – Криста схватила Анджея за руку. Но он уже открыл дверцу. Неудобно как-то. Надо менять ситуацию (не влияя на ход истории в целом). Самое смешное заключалось в том, что «Королла» пострадала в меньшей степени. Смялось крыло – умелому «костоправу» два часа работы. У «Бьюика» же разнесло фару, бампер, переломило часть капота. В автомастерской, возможно, взялись бы устранять повреждения – за сумму, сравнимую со стоимостью самого «Бьюика».

Расправа над козлом отпущения была в разгаре. Двое держали Филиппе, соорудив из него своеобразную растяжку. Бритый налаживался бить, подыскивая болезненную точку. Рослый прохлаждался в сторонке, похабно щерясь, – машина явно была не его.

– Хай, гайз, – Анджей перехватил кулак, летящий в переносицу Филиппе. – Покультурнее бы, а? Вы же цивилизованные, интеллигентные индейцы…

Бритый резко повернулся, закатив шары. С курением марихуаны этот тип явно переусердствовал. Он что-то прокричал по-испански. В потоке брани уловилось знакомое слово «excusado» – то есть всех «виновных» собирались утопить в женской уборной. Некрасиво. Он взял бритого за ворот, отпихнул. Двое других посмотрели на «вождя». Тот нахмурился. Бритому такое отношение тоже не понравилось. Он решил вернуться на историческое место. Но очнулся Филиппе, хищно растопырил ноздри и огрел обидчика по затылку. Патлатый заверещал.

«Всё, – сообразил Анджей, – дипломатия закончена. Не профессорское это дело», – думал он, отвешивая оплеуху «вождю». Индеец рассвирепел, брызгая кровью из носа, полез наобум.

– Филиппе, держи своего! – крикнул Анджей и заработал руками. Не зря он посещал спортзал, где разминались боксеры из клуба «Нокаут». Бритый убрался на разбитый капот, захрустел стеклом. Вождь получил под дых, под глаз и живо потерял спесь. Рычал, как беззубый леопард. Третьего Филиппе увлеченно возил мордой по капоту. Четвертый мялся в стороне.

– Помогите, полиция! – запоздало крикнула Криста, выбираясь из машины.

– Что с тобой? – удивился Анджей и посмотрел на окровавленный кулак. Побитые индейцы не спешили бросаться в бой. Рослый тяжело дышал, сверлил Анджея взглядом. Остальные потихоньку шевелились, но опасности не представляли.

– Глазам своим не верю, – бормотала Криста. – Бедные мальчики. Раковский, ты не пробовал посещать эскадроны смерти?

– Едем, едем, – заторопил Филиппе. – Живо в машину…

Полчаса спустя они сидели в кафе на улице Альвачос и обсуждали произошедшее событие. Филиппе с аппетитом жевал котлету и возбужденно махал вилкой.

– Шикарно ты их отделал, парень. Мне бы так научиться драться… Да не дергайтесь, ребята, расслабьтесь. В полицию они точно обращаться не будут.

За соседним столиком, картинно забросив ногу на ногу, сидела девица с забавными афрокосичками и кокетливо подмигивала. Особа из категории «Девушка, а можно с вами не знакомиться?». Писаных красавиц в мексиканской столице Анджей пока не встречал (просто не всматривался), но среди путан индейских принцесс точно не было.

– Послушай, Филиппе, – Раковский повернулся к проститутке боком. – Этих краснокожих ты видишь явно не впервые.

– Да их тут все видят не впервые, – отмахнулся шофер. – Шпана типичная. Корчат из себя корифеев организованной преступности, а сами – обычная мелочь. Таких полно в городе. Сами из окрестностей Гвадалахары, племена уичолли, татанаки. Отсидели – кто за кражу, кто за драку. Теперь считают, что им все позволено. Раз они уичолли, значит, произошли от «лобо» – от волков. Тьфу…

– А ты уверен, что у тебя не будет неприятностей? Раз уж такие знакомцы…

– Откручусь, – подмигнул Филиппе. – Забегу в участок утречком, не возражаете? Свидетелей аварии уже не соберут. Скажу, что подсели в порту парень с девушкой из Нью-Йорка, покатал их по городу, а тут Очаочуа с Атакой и еще двумя парнями – врезались в меня своим «Бьюиком». Мы и удрали с места аварии, мы же не герои, верно?

– Смотри, – пожал плечами Анджей. – Тебе виднее, твой город.

– Ну и имечко, – хмыкнула Криста. – Чихуахуа…

– Очаочуа, – поправил Филиппе. – Нормальное имя для индейца.

– Хочешь сказать, Филиппе, парень с нормальным именем – это рослый гурон, которому я подпортил дыхалку и рубильник?

– Он из уичолли, – кивнул Филиппе. – Гнусный, безнравственный тип со свинячими мозгами. Пакостник отменный. Бритый – это Атака, он из татанаки. Тех двоих не помню, да и надо ли? В трущобах столько этой швали…

– Да и бог с ними, – улыбнулся Анджей, отыскивая боковым зрением контуры проститутки. Подозрительно шумно задышала Криста. – Отвези нас на вокзал, Филиппе, да расстанемся друзьями. Держи, – он отслюнявил водителю пятьсот песо. – Нормально для одного вечера?

– Да ладно тебе, парень, – засмущался хитроватый толстяк. – Мог бы и поменьше. Уберег меня от инвалидности, как-никак…

Тот факт, что Филиппе видел, как они садились в поезд до Монтеррея, он решил не драматизировать. Прав Ангерлинк: некому тут строить козни. С поездом повезло невероятно: пассажирский состав на Монтеррей уже стоял под парами. С билетами свободно. Сумерки сгущались, когда они простились с Филиппе, выбрались на перрон и сели в то, что называлось поездом. Возможно, эта каракатица скрипела еще при Кортесе.

– И вот на этой колымаге мы должны проехать тысячу километров? – не поверила Криста.

– Внешность обманчива, – заметил Анджей. – Просто дизайн этого чуда железнодорожной мысли выполнен в древних традициях. Чтобы банды в пути не приставали. А внутри – душевно, комфортно и отзывчивый персонал. Но давай на всякий случай помолимся, чтобы вагон был купейный.

Проводник оказался неряшливым, небритым, ни слова не понимал по-английски и плохо ориентировался в нумерации мест собственного вагона. Пришлось искать самим. Поиски привели в грязный отсек с картонными перегородками и мутным окном. Окно открывалось, но свежего воздуха больше не стало: от путей несло мазутом и нечистотами. Вагон отправлялся полупустым. За стенкой выясняла отношения многодетная семья, за другой никого не было.

– Комфортно, – прошептала Криста, усаживаясь на скрипящую полку. – Мне кажется, мексиканские железные дороги – не совсем то, что следует показывать туристам.

Отправились практически по расписанию. Качнулся перрон, заскрежетала допотопная ходовая часть, рывками поехал мерцающий фонарь.

– Надеюсь, мы это выдержим, – Криста посмотрела в потолок и перекрестилась.

Анджей подошел к окну, высунул голову. Вокзал, освещенный фонарями, медленно удалялся от поезда. В соседний вагон грузился опоздавший мексиканец с болтающимся за спиной сомбреро. Полицейский на перроне громко ругался с подвыпившим метисом. От станции отделились четверо – трое низеньких, один повыше. Здоровяк запрыгнул на подножку последнего вагона, отпихнул горланящего проводника. По очереди влезли остальные. Какая недисциплинированная нация…

Раковский сел на скрипящую полку, обнял Кристу. Она смотрела на него с невыразимой грустью.

– Убежим от судьбы, больная? – он чмокнул девушку в пыльную щеку. – Давай-ка не хандрить. Узнаем у служащего, где вода, сполоснем рожицы и спать. А утро вечера мудренее, разберемся с этой страной.

– Ты знаешь, что сказал однажды Жан де Лафонтен – великий поэт и баснописец? – Криста устремила на собеседника опечаленный взор. – «Мы встречаем свою судьбу на пути, который избираем, чтобы убежать от нее».

– А какая связь?.. – Анджей начал и застыл, как святой Себастьян, пришпиленный стрелами к столбу. Почему он потерял бдительность?! Он подлетел, глянул в окно: поезд неторопливо набирал обороты, зону станции еще не покинули…

– Раковский, ты что-то забыл? – в глазах девушки отразилась тревога.

Он распахнул хлипкую дверцу. Поздно. По проходу уже топал здоровяк с «нормальным» именем Очаочуа. Беззастенчиво распахивал двери, топал дальше. Их взгляды перекрестились. Индеец боевито засопел, блеснули выпуклые глаза (а ведь действительно в них что-то волчье…), отпихнул негодующего служащего и сделал скачок! Как у факира, из рукава выпрыгнул нож! Анджей попятился. В вагон внеслись еще трое. Он захлопнул дверь – куда там! Не остановит эту тушу символическая защелка. Буйвол уже ударил в дверь, затрещала, ломаясь и крошась, фанера…

– К черту эту железную дорогу… – прохрипел Анджей. – Живо в окно, пока скорость не набрали…

– А ты? – Криста уже поняла, прыгала, заламывая руки.

– И я туда же! – завопил он. – Не останусь тут вечерять! Да аккуратнее под поездом, а то голову откусит…

Она уже лезла в открытое окно, обмотавшись сумочкой на длинном ремешке, испуганно озиралась.

– Только ты не задерживайся, а то я буду… скучать без тебя.

Анджей отомкнул задвижку. Голова Кристы еще не успела пропасть под поездом. Глаза округлились, когда распахнулась дверь и попер озверевший краснокожий! Девушка разжала руки, а Раковский провел подножку. Краснокожий грохнулся челюстью о хлипкий столик! Влетел вопящий Атака, запнулся о массивные бутсы «вождя». Анджей послал вперед кулак, бритый рухнул, загородив проход. Секунды в запасе. Он прыгнул на хребет здоровяку, который норовил подняться, швырнул в окно сумку. Здоровяк зарычал от боли. Раковский вывернул руки, вцепился в основание рамы, нырнул головой вниз. Кувырок, и он уже висел, прижавшись спиной к дребезжащему телу вагона. Под ногами монотонно постукивали колеса. Жилы натянулись, он оттолкнулся, чтобы не затянуло под поезд, разжал руки…