Елена Арсеньева - Мужчины Мадлен Страница 31

Визитка с надписью «НЕТ ПРОБЛЕМ» нашлась там же, куда Алёна ее и положила, а именно – в кармане плаща. Алёна набрала номер, и у нее было такое ощущение, что трубку взяли даже раньше, чем начались гудки.

– Алло? – спросил голос, который она сразу узнала. Не то хрипловатый, не то звонкий, не то низкий, не то высокий – совершенно такой же противоречивый, как внешность Егора Рыжова.

– Егор, здравствуйте, – начала наша героиня, приготовившись долго напоминать об их встрече, однако в ответ услышала:

– Здравствуйте, Алёна Дмитриева!

– Ой! – обрадовалась она. – Вы меня по голосу узнали, да?

– Нет, не по голосу, – усмехнулся он.

– А как?

– Догадайтесь, вы же детективщица.

– Я детективщица, но у меня склероз. Я совершенно забыла, что дала вам свою визитку! К тому же вы мой номер занесли в свою телефонную книжку. И он сейчас определился.

– Садитесь, двоечница, на сей раз ставлю вам пять, – произнес Егор важным учительским тоном, и оба захохотали.

Почему-то от одного звука его голоса у Алёны и от сердца отлегло, и настроение лучше стало. Все-таки разделенная тяжесть становится в два раза легче…

– Ну, говорите, что у вас случилось. Я ждал вашего звонка.

– Это еще почему?! Разве вам звонят все, кому вы свои визитки даете?

– Неправильная постановка вопроса. Я даю свои визитки только тем, в ком вижу людей, которые потенциально готовы мне вскоре позвонить.

Алёна несколько опешила и даже на некоторое время онемела.

– А что, – осторожно спросила она, спустя некоторое время обретя дар речи, – я была потенциально готова?

– Вы очень нервничали, – последовал ответ. – Что-то у вас было не так, значит… Дальнейшее понятно.

Алёна подивилась проницательности Егора и уже не стала уточнять, по какому именно признаку он определил ее нервозность. Вдруг скажет – по повышенному аппетиту? Тогда стыда не оберешься. Тем паче, если судить по аппетиту, он и сам ужасно нервничал…

Да ладно, оставим прошлое в покое. Настоящее более насущно. А впрочем, именно прошлого будут касаться ее вопросы.

Прошлого… будут…

О великий и могучий русский язык, сплошные в тебе оксюмороны!

– Алёна, – перебил ее экстатическое восхищение голос Егора, – что у вас случилось? Чем я могу помочь?

– Ах да, – спохватилась наша писательница, восторженная лингвистка и пуристка. – Сама толком не пойму, что произошло, но, дабы хоть что-то понять, мне нужно знать некоторые вещи.

И она задала Егору вопрос – может быть, не слишком четко сформулированный, однако все же доступный для восприятия.

– Хм… – озадаченно протянул Егор.

– Разумеется, это не бесплатно! – внесла необходимое уточнение Алёна, решив, что частный детектив считает задачу слишком хлопотной.

– Да нет, в данном случае как раз бесплатно, – засмеялся Егор. – Я растерялся только из-за того, что поразился совпадению. В настоящий момент на меня с неба упала некая информация о вашем персонаже номер один. Ну а о персонаже номер два я просто знаю довольно много, поскольку в конце лета с ним работал, то есть разрабатывал его как объект. Так вот, один из ваших фигурантов связан с неким Пэнтром, французским гражданином русского происхождения, живущим в Париже. А названный Виктóр Пэнтр подозревается, и небезосновательно, в организации того самого приснопамятного звонка в Шереметьево-2, после которого нас посадили в Нижнем. Помните?

– Помню, конечно.

– У вас-то есть все основания благодарить Пэнтра, ведь вы прилетели прямо домой, а сколько народу…

– Нет, – перебила Алёна, подумав, что лучше бы она вернулась домой на поезде «Нижегородец», чем в «Мазде» Шуры Короткова, тогда хоть от его персоны она была бы избавлена, – тут все сложнее, чем вы думаете. Но к моим вопросам это, пожалуй, не имеет отношения. Хотя…

Ее вдруг осенила идея. И она задала еще один вопрос.

– Ого! – изумился Егор. – Между прочим, да, вы угадали. Сие, в принципе, общеизвестно, он этого не скрывает, может быть, даже гордится. Оттуда, кстати, растут и многие его связи… Но где именно – я должен выяснить.

– А откуда вы узнали, что тот Пойнтер организовал звонок?

– Пойнтер – порода охотничьих собак, – засмеялся Егор, – а нашего мсье зовут Пэнтр, что по-французски означает «художник». Теперь по существу. Узнал не я, вы меня сильно переоцениваете. До его связи со звонком докопались более компетентные органы. А мне просто нашептали на ушко инфу. Вы ведь помните, с кем я сплю? Ну вот она и…

Алёна не слышала. Она смотрела на стену, где недавно висела в своей замечательной старинной рамке «La vendeuse de fleurs à la place de la Madeleine». Смотрела на стену, но видела не золотистые обои, а маленький пюс на авеню Трюдан, и стойку с аляповатой мазней, и криво повисшую табличку: «V. Peintre». Потом, вынырнув из воспоминаний, как будто снова увидела черный пакет посреди туалета и полную тишину, царившую там.

Подумала немножко, кое-что сопоставила…

– Скажите, а кто именно из двух моих персонажей связан с Пэнтром, первый или второй?

– Первый, – ответил Егор, и Алёна удовлетворенно кивнула. Она так и думала.

Значит, первый остался в Париже, в то время как…

– Егор, слушайте, а что, тот второй… он летел в одном самолете с нами?

– Ха! – откликнулся Егор. – Вы опять угадали. Правда, я его с трудом узнал. Паспортный контроль он проходил в джинсах и какой-то дурацкой рубахе, а в самолет садился в пуловере и «стетсоне». И не снимал его всю дорогу, хотя в нем ни головы приклонить, ни сесть толком. Я обсмеялся – думал, он меня углядел и маскируется. Но это же глупо, я своих фигурантов в любом гриме узнаю.

«А я нет», – печально подумала Алёна.

– Более того, я должен вам сказать, что в Нижнем… – продолжал Егор.

– Я знаю то, что вы хотите мне сказать, – перебила наша героиня.

– Вы знаете, что он почему-то сразу уехал из аэропорта и вернулся в Москву поездом?

– Да, – сказала Алёна. – И даже знаю, почему он так сделал.

– А мне скажете? – осторожно поинтересовался Егор.

– Скажу, но только когда все в голове уляжется, – пообещала она. – А прежде мне еще кое-что нужно выяснить. Рассказывайте, что известно вам.

– Хорошо, – согласился Егор. – Сейчас скажу все, что мне известно, а спустя некоторое время добавлю еще. Договорились?

– Договорились. – Алёна достала блокнот. Без бумаги и пера никуда!

Наконец рассказ частного детектива закончился.

– Неслабо… – пробормотала Алёна. – Почти исчерпывающий ответ на все мои вопросы. Да, кстати! А как вышло, что вы знаете, когда номер второй приехал в Москву? Вы что, за ним следили? Почему вы вообще им интересуетесь? Он-то к Пэнтру вроде не причастен.

Егор хмыкнул и помолчал, словно раздумывая: соврать или правду сказать? Потом решился:

– Штука в том, что мне поручил следить за ним персонаж номер один. Я, собственно, и в Париж летал именно по этому поручению. Персонаж номер один очень его опасался, так что я у второго все время на хвосте висел. Только на некоторое время потерял из виду в аэропорту. Я в терминале Е-2 впервые оказался, ну и заблудился малость. К счастью, потом в самолете его обнаружил. Правда, номер первый почему-то на рейс не явился. И в Москву прилетел только через два дня…

Алёна охнула, вспомнив тишину в туалете. Боже мой, ну и в компанию она попала! В такой компании и до смерти зашибить могут!

А впрочем, в данный исторический момент все живы. И номер первый, и она сама. Что любопытно, вообще говоря. Больше всех пострадал пока… как его… Гена Комаров? Нет, не Гена, а Лева, и не Комаров, а Пономарев. Ну, бывший ухажер Киски, которого автомобильный каскадер Шура Коротков вверг в аварию и который вот только что из комы вышел.

Интересно, как люди из комы выходят? Они помнят все, что было с ними до того, как они в ту самую кому вошли? Или начисто забывают? Собственно, у Алёны был всего один «знакомый», довольно долго пребывавший в коме, а потом восставший. В свое время он был знакомым, почти что родственником большинству народонаселения бывшего Советского Союза, и звали его Си-Си. И этот Си-Си (привычка американосов называть друг дружку по первым буквам имени и фамилии казалась неиспорченным русским ужасно неприличной!) из комы не вышел, а, можно сказать, выскочил, причем бодренький, как огурчик. Может, и Гене так же повезло, как герою того фильма? Вышел, вспомнил все, и…

И?

– Эх-аяй, – сказала Алёна Дмитриева так, как не говорят нигде в мире, кроме как в Нижнегорьковщине. Она местного дурацкого выражения никогда не употребляла, но сейчас просто не могла его не употребить. Потому что очередная догадка прилетела из ниоткуда и довольно чувствительно стукнула ее по голове. – У меня еще вопрос возник. Можно его добавить?

– Валяйте, – весело отозвался Егор. – Люблю, когда мне задают вопросы. Главное, чтобы у меня имелись на них ответы! Так что добавляйте.

Алёна добавила.

– Сделаем, – пообещал Егор. – Как выясню, позвоню. Что-нибудь еще?