Джеймс Чейз - Если вам дорога жизнь… Страница 31

– Я схожу за кофе… ладно? – Джейкоби направился к двери.

В эту минуту из переговорного устройства раздался голос Беглера. Детективы замерли на месте.

Беглер сообщил: засекли мужчину и женщину (но не индейца), судя по всему, они едут в аэропорт. В данный момент патрульные машины их потеряли.

– Спускайся в вестибюль, Макс, – распорядился Лепски, когда Беглер дал отбой. – Похоже, пришел наш час.

Джейкоби вышел из кабинета, и Лепски тут же предупредил по радио остальных детективов.

Но их долгое ожидание было вознаграждено лишь в 12.15.

Первым ее увидел Джейкоби – деловой походкой она шла к телефонным будкам, – потом и Лепски.

Он внимательно вгляделся в нее: высокая блондинка, волосы прямые, одета неопрятно, лицо угрюмое, бледное, как свечка. Она открыла дверь будки В… да, сомнений нет – они пасут именно ее.

Он щелкнул переключателем своего радио.

– Похоже, птичка прилетела! Блондинка, белый свитер и голубые джинсы. Сейчас в будке. Только на глаза ей, ради бога, не лезьте. Ведите ее издалека. – и он отключил связь.

Вышел из кабинета и быстро спустился по лестнице в вестибюль.

Девушка, размахивая сумочкой, шла прочь. Джейкоби двинулся следом.

Лепски метнулся к телефонной будке и открыл дверцу одновременно с каким-то плечистым толстяком.

– Полиция! – рявкнул Лепски своим полицейским голосом, оттеснил мужчину в сторону и пошарил под днищем телефона. Конверта не было! Обойдя пялившегося на него толстяка, он быстро зашагал за Джейкоби.

Значит, он не ошибся!

Он включил переговорное устройство.

– Это она! Выходит! – В лучах солнца он остановился и увидел, что девушка идет к автостоянке. Увидев, что Джейкоби свернул к своей машине, Лепски одобрительно кивнул. – Дейв, она идет к автостоянке! Жди в машине у северного выезда. «Бьюик» 55789. Садись им на хвост, если проедут мимо. Энди! Прикрываешь южный выезд! – Выключив связь, он побежал к машине Джейкоби и забрался внутрь. Радио в машине работало, и Лепски тотчас наводнил эфир инструкциями для шести патрульных машин, дежуривших в миле от аэропорта.

Водители патрульных машин свой маневр знали. Они прикрывали выезды из города. В этом и заключалась их работа. А три полицейских машины в самом аэропорту были начеку, если «бьюик» вдруг поедет назад в город.

В эфире появился Дейв Фаррелл.

– Северный выезд, Том, катят из города. Сижу на хвосте.

– Поехали, – велел Лепски, и Джейкоби нажал на газ.

Дейвид Джексон младший лег спать в хорошем подпитии, хмель не выветрился и к минуте пробуждения. В это утро ему надо было ехать в аэропорт, встречать летевшую из Нью-Йорка с визитом матушку. Матушку он нежно любил, но неужто она не могла прилететь в другой день? А тут он после банкета, и какого! Но матушкой пренебрегать нельзя, она для него как путеводная звезда в этой жизни, как же ему ее не ценить? В шестеренках зацепления между ним и его отцом она играла роль смазки. Без ее постоянного и настойчивого вмешательства Дейвид Джексон младший давно бы утратил право на наследство, а поскольку его отец стоил миллионов пятнадцать долларов, мысль об утрате этого права досаждала ему более чем, как изящно выразился один покойный актер.

Короче говоря, проснувшись, он выполз из кровати, твердо зная – ему надо быть в аэропорту точь-в-точь, даже если весь его организм решительно против. Встретить старушку надо во что бы то ни стало. Но как трещит голова… будто через мясорубку пропустили. Он забрался в свой «ягуар» и, чтобы унять зверскую головную боль, как следует приложился к бутылке «Тичерз», которую всегда держал в машине.

Глянув на свою золотую «Омегу» он увидел: до прибытия матушкиного самолета осталось всего пятнадцать минут.

Его зубы мудрости совершенно утонули в виски, и он решил: где наша не пропадала! И понесся к аэропорту со скоростью участника гонок в Монте-Карло, ведя при этом машину, как малолетний дебил.

Три раза он избежал столкновений исключительно благодаря мастерству других водителей. Ему удалось-таки вырваться из потока на шоссе, и тут он как следует придавил педаль газа. Машина с ревом помчалась вперед. Он глянул на часы. 12.30. Но когда едешь со скоростью 110 миль в час, неразумно отводить глаза от дороги, а взгляд на часы просто ведет к роковым последствиям.

Длинный капот «ягуара» на всех парах врезался в бок пропыленного голубого «бьюика», который выскочил на шоссе с дороги, что вела в аэропорт.

Удар был страшный. «Бьюик» отшвырнуло на встречную полосу, развернуло, и в него врезалась другая машина, остановить которую водитель уже был не в силах. Второй удар пришелся на радиатор.

«Ягуар» вылетел с дороги, перевернулся в воздухе, упал на крышу и мгновенно загорелся. Дейвид Джексон младший умер еще до того, как языки пламени начали превращать его тело в обуглившийся кусок мяса.

Чак видел, что на него несется «ягуар», но уйти от столкновения не мог. Он ощутил могучий удар, и лобовое стекло шрапнелью брызнуло ему в лицо.

Бог знает по какой прихоти судьбы дверцы машины распахнулись, и их начисто оторвало от корпуса машины. И по какой-то прихоти судьбы из машины выбросило Чака – он приземлился на четвереньки посреди дороги.

С ужасом он увидел, что вокруг него расползается красная лужица… ведь это же его кровь! Ему было больно, жутко, он понимал, что скоро истечет кровью, но думать мог только об одном – о деньгах в перчаточном боксе «бьюика». С трудом он поднялся на ноги. Словно в тумане слышал автомобильные гудки, чьи-то крики. Да катитесь вы все! Согнувшись, он побежал к изуродованному «бьюику» и сунулся за деньгами.

Река горящего бензина из «ягуара» оранжево-красной змеей метнулась под уклон дороги и окатила «бьюик» в тот момент, когда кровоточащие пальцы Чака ухватили конверт.

Пробитый бензобак «бьюика» взорвался.

Чака швырнуло в воздух, одежда на нем загорелась, и его полыхающий труп рухнул на торчавшие кверху колеса «ягуара».

Глава 8

Пламя объяло и третью машину, попавшую в аварию, Лепски и Джейкоби пробивались сквозь невесть откуда взявшуюся толпу зевак, над трупом Чака рассеивался черный дым – а на кисти Мег в эту минуту сомкнулась чья-то коричневая рука и оттащила ее от пламени и дыма.

Мег была в состоянии шока.

Каким-то чудом она увернулась от осколков разбитого вдребезги стекла, но столкновение было страшным – казалось мозг ее сорвался с якоря и болтается в голове сам по себе. Она чувствовала, что ее куда-то тащат, но лишь беспомощно передвигала ноги. Она не видела ничего вокруг, только дрожала, ощущала прикосновение чьих-то тел – это индеец тащил ее сквозь толпу. Люди удивленно оборачивались на нее, но тут же снова впивались взглядом в горящие машины.

Когда взорвался бензобак третьей машины, толпа отхлынула, и Мег поняла, что сейчас упадет. Но чьи-то крепкие решительные руки потянули ее вверх – и она потеряла сознание.

Оттащивший ее в сторону индеец склонился над ней, схватил под коленки, взвалил на плечо. И, наклонив голову, пошел вперед, прокладывая путь сквозь толпу. Черный дым, что клубился над горящими машинами, отвлекал от него внимание людей.

Те, кто его все-таки приметил, решили: какая-то несчастная едва не сгорела, и он ее спас. Запах поджарившихся тел, буйное пламя, густой дым – все это было куда более захватывающее зрелище, чем какой-то индеец, уносивший какую-то грязнулю-хиппи. Толпа пропустила его, потом подалась вперед – смотреть, как горит тело Чака.

Дейв Фарелл, наблюдавший за всем этим из полицейской машины от северного выезда из аэропорта, вызвал Беглера.

– У нас тут жуткая авария, – доложил он. – Шоссе полностью блокировано. Нужна помощь. В аварию попал и «бьюик» 55789. Сюда мчится пожарная команда. Жуткая пробка. Повторяю… нужна помощь.

К этому времени Лепски, а следом за ним и Джейкоби сквозь толпу и дым пробились к горящему «бьюику». Два детектива увидели, как тело Чака, лежавшее поперек задних колес перевернутого «ягуара», лижут языки пламени. Пламя полыхало так яростно, что к горевшему телу нельзя было подойти.

Под вой сирен примчались аэропортовские пожарники и пеной начали гасить объятые пламенем машины.

Только минут через десять у Лепски высвободилась секунда, и он связался с Беглером. Выслушав его, Беглер велел ему ехать в управление, а остальным детективам остаться – помочь восстановить порядок на трассе.

Индеец, вытащивший Мег из покореженного «бьюика», сидел в высокой кабине пятнадцатитонного грузовика, положив руки на руль, он терпеливо ждал, когда полиция растащит сгоревшие машины и освободит дорогу.

Мег безжизненным мешком лежала на полу кабины. Она еще не пришла в себя, и индеец, которого звали Манати, поглядывал на нее с сомнением.

У этого худощавого, узкоглазого индейца двадцати семи лет от роду, с коротко остриженными черными волосами, напоминавшими нейлоновый веник, было четверо детей. Он водил один из грузовиков, принадлежавших Ошиде, перевозил ящики с апельсинами с рынка в аэропорт и неплохо на этом зарабатывал. Манати оттрубил три года на специальной тюремной ферме, где было совсем не сладко. Срок ему дали за ограбление с применением силы. Не приди на помощь Ошида, знавший нужных людей, Манати нипочем не получил бы водительские права и скорее всего вместе с семьей умер бы с голоду. О своем долге Манати помнил всегда и не упускал случая отблагодарить Ошиду. У индейцев, промышлявших в прибрежном квартале, секретов друг от друга не было; почти все они знали, что именно Пок Тохоло изобрел способ вытрясти денежки из белых богачей, именно он нагнал на них жуткого страху. Почти все они с удовольствием оказались бы на его месте или провернули нечто подобное, будь у них больше мозгов, выдумки и смелости. А поскольку Пок жил у Ошиды и был другом Джупитера Люси, у которого Маната брал апельсины, Маната считал, что обязан Поку помочь.