Ирина Мельникова - Агент сыскной полиции Страница 32

— Я скажу, что, пока я спал, вы залезли в окно, сбросили меня с кровати, а потом огрели по голове поленом. — Алексей смерил ее сердитым взглядом. — И Федор Михайлович, зная ваш вздорный нрав, вполне мне поверит.

— Только чушь не городите! — рассердилась Лиза. — Отчего мне вас бить поленом?

— А отчего ж тогда вашим приятелям вздумалось принять меня за конокрада? Да еще и отметелить как следует?

— Ну, не знаю, — произнесла Лиза слегка нараспев и с недоумением посмотрела на Алексея. — Это мне Стефан так объяснил.

— Стефан… — прокряхтел Алексей, занимая более удобное положение на сиденье. — Он что, венгр?

— Говорит, что венгр, — пожала плечами Лиза, — из древнего княжеского рода Калошей, но вынужден скрываться в России. Я точно не знаю, но там какая-то романтическая история с наследством…

— Ну да, — усмехнулся Алексей, — сказочный принц на белом коне. Кажется, я об этом где-то читал.

Там еще была хрустальная туфелька или красная шапочка?.. В общем, то, что вешают на уши таким легковерным дурочкам, как вы, Лиза!

Щеки девушки пошли красными пятнами. Она сжала кулаки.

— Вы еще больший негодяй, чем я думала. А я еще… — Дыхание у нее перехватило, и она отвернулась.

Алексей закрыл глаза и подумал, что на этот раз он, кажется, одержал победу в словесной перепалке с этой негодной девицей. Только не испытал при этом никакого удовольствия.

Из зеркала на него смотрела до жути отвратительная рожа. Синяк под глазом придавал ей чисто злодейский вид, а ссадины на скуле и подбородке подтверждали тот факт, что получены были в схватке, где перевес сил был явно не на стороне их хозяина.

Алексей приложил ладонь к подбитому глазу, примериваясь, насколько возможно использовать черную повязку для сокрытия бесспорных свидетельств его недостойного поведения.

И тяжело вздохнул, представив реакцию Тартищева, когда тот увидит его в образе адмирала Нельсона.

И самое главное, он до сих пор не мог подобрать приличного объяснения своему неосторожному решению пренебречь приказом Тартищева.

Побег из-под домашнего ареста… Драка в цирке…

Сорванное наблюдение за Носатым… Необъяснимое исчезновение Вавилова… Грехов он нацеплял, как репья на собачий хвост! И все потому, что мозги у него работают во вторую очередь.

Нет, видно, придется ему распрощаться с желанной карьерой сыщика и вернуться в канцелярию чихать над пыльными бумагами и разгонять бесстыжих мух, чтоб не засиживали папки с казенными циркулярами.

Он вновь вздохнул и развернул зеркало так, чтобы разглядеть свою физиономию в другом ракурсе. И тут же заметил, как шевельнулись за окном ветки сирени.

Осторожно, на цыпочках, Алексей подкрался к окну и выглянул наружу. Лиза испуганно ойкнула и соскочила с завалинки.

— Вы что ж, решили за мной подглядывать, Елизавета Федоровна? — весьма учтиво справился Алексей.

— Больно надо, — не очень вежливо ответила девушка и, насупившись, подала ему небольшой несессер. — Возьмите. Тут немного пудры и белил…

Алексей окинул свою противницу взглядом. Царапины на руках смазаны йодом, вместо нарядного платья сейчас на ней скромное муслиновое, в серо-голубую клетку. Тонкая талия, высокая грудь… «Ничего себе! — подумал он озадаченно. — Оказывается, барышня совсем недурна собой, если б только гонору чуток поубавить да кротости призанять…»

Лиза поймала его взгляд и вдруг зарделась, опустила глаза и прошептала смущенно:

— Не думайте, что я навязываюсь или боюсь, что Федор Михайлович выгонит вас со службы. Просто я… — Она глянула в сторону, с досадой что-то пробормотала и нырнула в кусты.

— Вы что ж, помадитесь без папенькиного ведома? — обратился Алексей к кустам.

— Еще чего не хватало! — донеслось из самых зарослей. — Это от маменьки осталось…

«Однако…» — подумал Алексей, рассматривая несессер с серебряной монограммой Е.С.Г.А.Б, и маленьким гербом, на котором были изображены копье и корона со вдетой в нее розой. Кажется, он где-то видел нечто подобное, но стук в дверь отвлек его от созерцания герба и монограммы.

На пороге флигеля стоял Никита. Кивнув в сторону дома, сказал:

— Федор Михалыч приехали. Спрашивали про вас.

Я сказал, что вы почиваете. Оне велели вас разбудить и явиться к ним незамедлительно.

— Сердитый? — спросил Алексей.

— По нему разве поймешь? — пожал плечами Никита. — Но что-то уж слишком ласково осведомился:

«Почивает? Ну так мы его живо отучим спать…»

— Ну ты даешь! — рассердился Алексей. — С чего ты решил, что ласково? Кажется, он готовится разорвать меня в клочья. А если вдобавок ко всему увидит мою рожу… — Алексей брезгливо сморщился, набрал полную грудь воздуха и, шумно выдохнув его через нос, подмигнул старому унтер-офицеру. — Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?

— Знамо чего, — проворчал Никита и распахнул перед ним дверь. — Сейчас мозги вам править будет на пару с Ванькой.

— Так Иван здесь? — поразился Алексей. — Что ж ты молчишь?

— А чего ж раньше времени настроение вам портить? — Никита с явным сожалением смерил его взглядом. — Ваньку-то Михалыч из участка забрал.

Говорят, его туда городовой сдал, что у цирка стоял.

Цеплялся, дескать, к приличным господам…

Алексей едва сдержался, чтобы не выругаться. Головомойка назревала основательная. Но он решил не оправдываться и встретить упреки Тартищева с открытым забралом. Лучше уж вытерпеть несколько вполне заслуженных оплеух, чем бичевать себя потом за трусость.

— Ну что ж, ваше сиятельство, какие ваши обстоятельства? — весьма ехидно справился Тартищев и, поднявшись из-за стола, смерил взглядом застывшего у порога Алексея. — Извольте объяснить, милейший, каким образом умудрились заработать эдакие доблестные отличия? — Начальство перешло на высокий стиль, и одно это уже не сулило ничего хорошего.

— Оправдываться я не собираюсь, — произнес хмуро Алексей и посмотрел в глаза Тартищеву.

— И то дело, — кивнул тот головой, — оправданий нам не требуется. Объясни лучше, на каком основании ты нарушил мой приказ и оказался в цирке?

— Совершенно случайно. — Алексей бросил взгляд на Вавилова. Тот сидел с абсолютно безучастным видом и рассматривал собственные ногти.

— Случайности в нашем деле — страшная вещь, — вкрадчиво произнес Тартищев, но совсем неожиданно его глаза полыхнули откровенной яростью, — потому как все эти случайности нам боком выходят, а у кого-то и на роже проявляются!

— Виноват. — Алексей понурил голову, но ровно настолько, насколько ощущал степень своей вины за самовольство.

Тартищев это понял. Смерил мрачным взглядом, ожесточенно потер ладонью затылок и, опустившись в кресло, устало произнес:

— Конечно, я могу вас обоих хоть сейчас выгнать к чертовой матери, но кто будет служить?

— От службы мы не отказываемся. — Вавилов потрогал внушительную гулю под глазом и исподлобья посмотрел на Тартищева.

— Еще бы вы отказывались, — сердито глянул на него Федор Михайлович и приказал:

— Давайте докладывайте, что там произошло в цирке?

Вавилов посмотрел на Алексея, потом на Тартищева.

— Я думаю, не стоит объяснять, по какой причине мы оказались около цирка. Главное, что Алексей заметил человека, который получил у Басмадиодиса пакет с бланками паспортов. Мы установили за ним наблюдение, но на этот раз он очень удачно ускользнул от меня прямо из-под носа. И все только потому, что я после удара по голове плохо держался на ногах и чуть не уронил какую-то даму, которую угораздило пересечь мне дорогу. Городовой тут же принялся хватать меня за грудки, карточки агента, как я вам доложил, у меня не оказалось, потому что ее украли, когда я лежал без сознания… Поэтому пришлось подчиниться будочнику и отправиться с ним в часть для выяснения собственной личности… Оттуда вы меня и вызволили.

— Та-а-ак-с! — с расстановкой произнес Тартищев и обвел негодующим взглядом поочередно сначала Вавилова, затем Алексея. — Чего-чего, но подобного разгильдяйства я от тебя не ожидал, Иван. Что потерял Носатого — полбеды, его от цирка до меблированных комнат наши агенты вели и выяснили наконец, где этот чудило проживает и чем на самом деле занимается.

— Чем?! — воскликнули одновременно Алексей и Вавилов.

Тартищев усмехнулся.

— Всему свое время, господа разгильдяи! Поначалу с вами разберемся, а потом уж и до Носатого дойдем. — Он строго посмотрел на Вавилова:

— Приказом по сыскному отделению перевожу тебя в младшие агенты, до той поры, пока не найдешь карточку и не выяснишь, кто и с какой стати напал на тебя в цирке.

С тобой, — смерил он взглядом Алексея, — случай особый! Ты у нас на испытательном сроке, жалованья не получаешь, и по всем меркам должен я гнать тебя в три шеи за желание обдурить начальство. — И стукнул кулаком по столу. — Если уж вздумал кого провести, так делай это основательно, чтоб поймать тебя ни по какому случаю не могли! Но твоя самая большая вина в том, что позволил себе шею намылить. Агент всегда должен быть начеку, особенно в неизвестном помещении или в незнакомом месте. И первым бить кулаком, ежели выхода нет, чтобы самому не быть битым! — Он поднялся с кресла и, опершись костяшками пальцев о столешницу, произнес резко и отрывисто, словно печать поставил на каждое слово: