Мила Серебрякова - Проклятый дом Страница 32

«Не надо было к нему подходить, – заявил Каткин внутренний голос, – не в том направлении ты двигаешься. Найди официанта!»

Расправившись со стаканом сока, Катарина зевнула. Илья, потеряв к ней всякий интерес, обслуживал высокую девицу, разукрашенную во все цвета радуги. Подождав, пока размалеванная особа отойдет от барной стойки, Копейкина заговорщически прошептала:

– Илья, я могу быть с вами откровенна?

Бармен промолчал.

Достав из сумочки кошелек, Катарина положила на стойку купюру:

– Мне необходимо узнать имя одного вашего официанта, – сказала она и пододвинула купюру Илье.

Денис отошел от столика, и почти сразу же его окликнула Катарина:

– Денис Юрьевич, – разочарованно протянула Катка, – что же вы так неуважительно относитесь к нашему брату? Нехорошо!

– К какому брату? – не понял парень.

– Я из милиции. – Катарина принялась врать напропалую. – Помощник следователя, Екатерина Найденова. Вам была отправлена повестка с просьбой явиться в отделение, прошло уже три дня, но вы так и не соизволили прийти. Пришлось мне нанести вам визит сюда в клуб, а у нас, Денис Юрьевич, между прочим, работы невпроворот!

Официант растерянно замотал головой. Сейчас он выглядел испуганным мальчиком, получившим свою первую двойку.

– Наверное, произошла какая-то ошибка, – пролепетал Денис. – Я не получал повестки. Честно!

– Как так?

– Знаете, – оживился Денис. – Все дело в почтовых ящиках. У нас в подъезде их часто вскрывают, иногда газеты воруют, а иногда просто ради прикола ящики раскурочивают. Квитанции пропадают, платежки разные, скорее всего и ваша повестка пропала.

– Знакомая картина. Ладно, раз уж я здесь, придется нам побеседовать в клубе. Есть у вас тут какое-нибудь тихое местечко, где мы могли бы уединиться?

– Есть. – Парень кивком указал в сторону двери, ведущей в коридор. – Там нам никто не помешает. Идемте.

Пройдя по коридору, Денис толкнул еще одну дверь, и они оказались в крохотной каморке, вмещавшей в себя стол, два стула, узкий шкаф и тумбу.

Свет в помещении был тусклым, что пришлось Катке явно не по душе.

– Это кладовка? – спросила Ката, не заметив окна.

– Да нет, это кабинет, правда, небольшой, но зато уютный.

Вопрос об уюте, конечно, был спорным, но на данный момент он волновал Кату меньше всего. Повесив на спинку стула сумочку, она решила сразу перейти к делу:

– Денис, у нас возникли кое-какие сложности. Вы еще раз должны рассказать мне о событиях того вечера, когда отравилась девушка. Понимаю, вам уже неоднократно приходилось пересказывать эту историю, но поймите и вы нас.

– Да я понимаю, – ответил парень. – Только сказать толком ничего не могу. Ну, принес я эту записку, ну, передал тому парню. Все! Хоть убейте, не помню я, как он выглядел, я же говорил – он был в бейсболке, внешность непримечательная. Да и не приглядывался я к нему.

– Постарайтесь вспомнить, что он заказывал?

– Ничего. Стол был пустой.

– А его поведение, может, он нервничал, озирался по сторонам?

– Может, и нервничал до того, как позвал меня, а когда передавал мне конверт, вел себя очень даже естественно.

– Дословно можете пересказать мне его слова?

Денис напрягся. Было видно, что разговор с Копейкиной ему неприятен и он всеми фибрами души желает, чтобы Катка от него отвязалась и ушла восвояси.

– Он просил передать конверт и сказал, чтобы я отнес его к столику…

– Подождите. Давайте проведем следственный эксперимент. Вы будете тем парнем, а я – вами. Сядьте на мое место и покажите, в какой стороне располагался стол, куда вы должны были доставить конверт.

Ката встала, а Денис, заняв ее место, вытянул вперед руку.

– Столик находился прямо перед ним.

– Ага, значит, парень сидел к ним лицом, я правильно поняла?

– Ну да.

– Хорошо, продолжайте. Я, то есть вы, подошли, и… – Ката знаком показала Денису, чтобы тот по возможности точно воспроизвел действия парня в бейсболке.

Денис взял со стола чистый лист бумаги, протянул его Катке и пояснил:

– Передайте, пожалуйста, конверт… – Официант закусил губу. – Я забыл, как звали того мужчину. Матвей, кажется?

– Матвей Мазуров.

– Да, да, точно. «Передайте, пожалуйста, конверт Матвею Мазурову». Так он мне сказал.

– Вы поинтересовались, что надо будет ответить Мазурову, если тот спросит, от кого он получил письмо?

– Нет, – честно признался Денис. – Я просто взял конверт и отошел. Да, кстати, парень тогда назвал неправильное имя!

– Как неправильное?

– Ну, молодого мужчину звали Матвеем, а он сначала назвал его то ли Маратом, то ли Максимом. Потом, правда, быстро поправился.

– Даже так? Хм… забавно! Денис, а кто приносил напитки к столику Мазуровых?

– Я.

– Сколько раз за вечер они делали заказ?

– Раза три. «Кровавую Мэри» заказали незадолго до… До смерти той девушки. Я вам клянусь самым дорогим, что у меня есть, я ничего не подсыпал в коктейль!

– Вас никто не обвиняет.

– Но коктейль принес я, значит…

– Это было бы очень легко, – перебила его Катарина. – Настолько легко, что стало бы неинтересным.

– Я вас не совсем понял…

– Спасибо за откровенность, Денис. – Ката встала. – Можете идти работать, не буду больше вас отвлекать.

Из клуба она вышла, пребывая в состоянии глубокой задумчивости. До дома доехала на автомате, благо, ночные заснеженные дороги были практически пусты, и ей не пришлось стоять в ненавистных пробках.

Несмотря на то что стрелки на часах давно перевалили за полночь, домочадцы не спали. Открыв дверь, Ката услышала громкий голос Розалии и всхлипывания Наташки. Сердце у нее екнуло. Неужели кому-то плохо? Господи, только не это!

Не разуваясь, Катарина метнулась в гостиную. Розалия сидела на подлокотнике кресла, Лизка маячила рядом, а зареванная Натали полулежала на диване, непрестанно поднося к отекшим глазам носовой платок.

– Что случилось? – крикнула Ката. – Нат, где у тебя болит, «Скорую» вызвали?!

– Замолчи! – гаркнула свекровь. – «Скорая» ей не поможет. Здесь надо санитаров из психушки вызывать, чтобы они эту балду в дурдом отвезли. Двадцать первый век на дворе, а она позорит сама себя, бестолочь!

Катарина скинула на диван шубу.

– А в прихожей раздеться – не судьба? – набросилась на невестку Розалия. – Где ты шлялась ночью, мы думали, ты дрыхнешь, а тебя и след простыл!

– Была у подруги.

– До полуночи?

– А что такого, посидели, поболтали, чайку попили.

– Запомни хорошенько: порядочные женщины возвращаются за полночь исключительно от друзей мужского пола! А от подруг возвращаются только…

– Кто? – навострила уши Лизавета.

– Идиотки, неудачницы и клуши!

– Что с Наткой? – Катарина поспешила перевести разговор на другую тему.

– Расплачивается за свою тупость, – последовал жесткий ответ.

– Кат! – всхлипнула Наташка. – Я же не знала, я поверила, а они… У-у-у…

– Кому поверила, Наташ, о чем не знала?

– Мне эсэмэска на телефон пришла.

– Ну?

– Там было сказано, что я – победительница и…

– Победительница среди придурков! – вставила Розалия.

– Перестаньте! Наташ, продолжай.

– Мне сообщили, что я победила в каком-то конкурсе, вернее, победил мой номер, и мне полагается приз.

– Двадцать четыре удара дубиной по тупой башке! – не унималась свекрища.

– Какой приз, Нат? – Катарина положила руку Натке на плечо.

– Я должна была в течение часа успеть отправить ответное эсэмэс на указанный номер, и тогда меня обещали подключить к услуге – «Бесплатные эсэмэски в течение трех лет».

– Я же говорю – кретинка! – Розалия покрутила пальцем у виска. – Бесплатные эсэмэски она захотела в течение трех лет отправлять. Бездарность! Тебя, наверное, рожали по услуге «Пьяная акушерка»! У тебя с детства с головкой проблемы. Даже если бы это и было правдой, кому ты собралась эсэмэски отправлять? Кому, я тебя спрашиваю?! Ты же не умеешь их отправлять! Я совсем недавно тебя их читать научила, а до этого ты орала на всю ивановскую, что у тебя на дисплее какой-то конвертик высвечивается. Дура! Не хочу слушать, я иду спать. И вы все ложитесь.

– Я научилась отправлять эсэмэски, – пискнула Натка. – Им-то я отправить сумела. Отправила и стала ждать, а потом… У-у-у…

– Наташ, не плачь, что было потом?

– А то ты сама не догадалась, – все больше распалялась Розалия. – Она отправила эсэмэс, и через пять минут с ее счета сняли все деньги. Так тебе и надо, в следующий раз, прежде чем что-то делать, сто раз подумаешь!

– Все деньги! – рыдала Наташка. – А я только вчера счет пополнила. У-у-у…

– Ну и забудь, не расстраивайся.

– Как забыть, я вчера пятьсот рублей на счет положила, а их все сняли. Пятьсот!

– Столько шума из-за какой-то пятисотки, – хмыкнула Лизка. – Да положи ты на них, Наташ!

– Кого положить? – не поняла Натка. – Еще столько же?