Роман Ким - Агент особого назначения Страница 32

Сяо сделал предостерегающий знак. За спиной Яна раздался голос подошедшего Вэя:

— Дядя решил выступить послезавтра. Иностранцы тоже хотят поскорей отправиться, но без нас не могут. Мы задерживаем их. Надо выступить как можно скорей. Но для этого необходимо разыскать Цэрэна.

— Я был у Кана, — сказал Сяо, — и узнал, что Цэрэн дважды в неделю приезжает сюда и останавливается у своего друга, председателя производственной артели. Можно сейчас пойти к нему.

На узеньких улицах, прямо в расщелинах, росли эдельвейсы и анемоны. Из глубокой долины поднимался густой туман и доносился грохот воды. Пройдя площадь, перед зданием Народного банка, на которой стояли баскетбольные щиты, они свернули в узенькую улочку, идущую вдоль забора школы и детского сада.

Сяо остановился у дома с деревянными решетками на окнах. На черной лакированной доске были начертаны белые иероглифы: «Производственная артель серебряных и медных изделий».

Они вошли в маленькую темную переднюю. Сяо приоткрыл дверь слева и отодвинул матерчатый полог. В мастерской, освещенной большими керосиновыми лампами, шло собрание. Сидели на табуретках или прямо на полу, между небольшими наковальнями и низенькими столиками, где лежали горны с мехами. На полках вдоль стен стояли серебряные и медные вазы, кувшины, подставки для чашек и ларцы. Стены мастерской были облеплены разноцветными листочками, испещренными иероглифами.

Собрание вел худощавый парень, коротко остриженный. Он сидел с ногами на большом столе, заставленном деревянными и картонными коробками.

Увидев Сяо, парень проворно соскочил со стола и прошел в переднюю.

— Где Цэрэн? — спросил Сяо. — У нас важное дело к нему.

Председатель артели улыбнулся.

— На кабанов или медведей?

— Нет, на мелких зверей.

— Цэрэн приедет завтра. Вы можете увидеть его часов в семь утра в Доме культуры дорожных строителей, он прикатит туда.

— Мне посоветовал обратиться к вам Кан Бо-шань. Знаете его? Он торговал лекарственными травами…

— Знаю. Хорошо, что вы пришли сами, товарищ Сяо. Проходите. Мы как раз обсуждаем вопрос о Ба Чжэн-дэ — побратиме Кан Бо-шаня. Ба уже прочитал свое заявление, сейчас отвечает на вопросы. Потом будем решать, что с ним делать.

Сяо повернулся к Яну и Вэю.

— Послушаем? Может быть, некоторые сведения пригодятся для нашей группы?

— А можно будет задавать вопросы? — спросил Вэй.

— Конечно, — ответил председатель.

Он усадил гостей в углу, позади большого стола. В первом ряду, чуть-чуть выдвинувшись вперед, сидел на низеньком табурете большой нескладный человек с вдавленным широким носом. Он говорил тихим, гнусавым голосом:

— …Хозяин мастерской обещал скоро вернуться и приказал мне следить за могилами его предков. И пригрозил, что если я снюхаюсь с красными, то со мной расправятся. После отъезда хозяина я пошел, как он приказал, к владельцу харчевни, а он меня зачислил в общину… — Ба остановился, вытащил полотенце из-за пояса и вытер лоб. — Я сперва не сознавал по-настоящему, что делаю, не понимал, что все на свете перевернулось. Вскоре после Освобождения эта мастерская стала нашей артелью, мы все стали хозяевами. А в общине мне приказали работать похуже, портить изделия и инструменты… чтобы было недовольство у заказчиков. Мне было тяжело обманывать товарищей по работе… сердцем я был с ними… но дал клятву хозяину…

— Ты был членом нашей артели и членом профессионального союза, — председатель артели стукнул ребром ладони по столу, — и обязался быть честным работником. А это обязательство сильнее всякой клятвы. Ты сказал, что тебе приказали плохо работать и портить веши. Ты это делал?

Ба решительно мотнул головой.

— Нет, не делал. Рука не поднималась…

Сидевший в углу старик вытащил трубку изо рта и прошамкал:

— Ба Чжэн-дэ, ты признался, что как член общины занимался плохими делами, а теперь виляешь?

— По заданию общины я спрятал в трех местах оружие. — Бы вытащил из-за пазухи смятую бумажку и передал ее председателю. — Тут указаны места, где закопано оружие, и записаны имена людей, которые доставляли его мне.

Вэй толкнул локтем Яна и шепнул ему:

— Справа у окошка сидит на полу Кан Бо-шань, в черной куртке. Я о нем писал. Он уже принес повинную и пришел слушать своего побратима.

Председатель пробежал глазами бумажку и передал ее Сяо.

— У меня есть вопрос, — сказал пожилой мастер в темных очках. — Я не все слышал. Ты еще раз повтори, какие планы были у «рогатых драконов». Только ничего не утаивай. Каяться так каяться.

— Нас, членов общины, никогда не собирали вместе, потому что нам не полагалось знать друг друга. Я узнал, что скоро начнутся большие события и мы здесь тоже выступим. Об этом мне сказал глава общины этого района — помещик, господин У Фан-гу…

Председатель артели сердито перебил Ба:

— Слишком почтительно именуешь. Говори просто: главарь бандитов.

— Главарь бандитов сказал мне, что убежавшие за границу бывшие тибетские министры уже все подготовили. В Тибете и Сикане, сразу в нескольких местах, поднимутся верующие. Оружие уже доставлено им. А вслед за тибетцами выступят горные племена и китайцы — противники красных. А затем через южные границы Китая хлынут войска разных стран, а на побережье Фуцзяньской провинции высадятся войска с Тайваня. И еще главарь сказал, что наши войска пустят в ход новое страшное оружие, от которого все люди ослепнут и отнимутся руки и ноги. Поэтому нашим войскам удастся легко справиться с врагами…

— Нашим? Кого ты считаешь «нашими» и кого «врагами»? — спросил старик.

Ба вытер лоб рукавом.

— Это господин У… главарь бандитов сказал, «наши» — это значит враги, а «враги» — это наши…

Все засмеялись. Председатель замахал руками:

— Запутался совсем. Ладно, продолжай. Только не смей называть империалистов «нашими».

— Затем главный бандит сказал мне, что члены общины в нашем районе должны приступить к действиям — устраивать поджоги, взрывы и пускать слухи

— А что должны были поджечь? — спросил кто-то сзади.

— Шерстомойную и дубильную фабрики, метеорологическую станцию у перевала, гидроэлектрическую станцию и мельницу. Затем надо было отравить траву на пастбищах и разбрасывать на дорогах мины. Я видел эти мины, присланные нам в виде детских игрушек: тигры, птички, волчки, дудки… а притронешься — взрываются. Заграничное производство.

Раздался смех.

— Можешь не пояснять, — сказал старичок. — У нас таких вещей не изготовляют.

— Во время войны в Корее враги пользовались такими минами в виде игрушек или женских сумочек, — сказал мастер, сидевший сзади Ба, — чтобы побольше убить детей и женщин.

Ба низко опустил голову.

— Мне лично поручили устроить обвал на дороге, за авторемонтной мастерской — взорвать скалу…

— А взрывчатку получил? — спросил председатель артели.

— Да, я спрятал в одном месте. — Ба кивнул в сторону Сяо: — В бумажке, которая у товарища, все записано.

— А откуда вы получали указания? — спросил председатель.

— Господин У… то есть вожак бандитов, сказал, что мы держим связь со штабом, который находится по ту сторону границы. И время от времени оттуда к нам прибывают посланцы. Недавно я узнал, что один из таких посланцев явился в гунанбу с повинной. Об этом мне сообщил по секрету мой побратим, его приставили от общины к этому посланцу.

Председатель строго посмотрел на Ба.

— Что еще можешь сказать? Ты должен рассказать все своим товарищам по работе.

— Я сказал все, — произнес со вздохом Ба.

Совсем молодой человек, сидевший с Каном, поднял руку.

— У меня вопрос. Почему ты раньше не признался?

Ба опустил голову.

— Стыдно было. Не знал, как сказать своим товарищам. Хотя я и был членом общины, но ничего плохого не совершал, честно работал здесь и если бы мне приказали поджечь что-нибудь или убить, я бы сразу пошел в гунанбу.

Сяо поднял руку.

— У меня вопрос к председателю. Как Ба Чжэн-дэ работал у вас? Просто выполнял обязанности или работал с душой?

— Никому из нас не приходило в голову, что Ба враг, — ответил председатель. — Он работал очень хорошо. Был всегда активным общественником, первым подал мысль организовать детский сад при мастерской и, когда ремонтировали мастерскую, ухитрялся доставать откуда-то даром кирпич и щебенку…

— Я брал у купца Цай Кун-мина, он был членом бандитской общины. Я сказал ему, что сооружаю подземный склад для взрывчатки…

Все рассмеялись.

— Ба Чжэн-дэ учил молодых мастеров, — прошамкал старичок с трубкой. — Я всегда считал тебя примерным работником, а ты, оказывается, был тигром…

— У меня есть вопрос, — хриплым голосом сказал Вэй и вышел вперед. Он низко поклонился всем. Лицо его побледнело. Он откашлялся в руку и взволнованно заговорил: — Я тот самый посланец, который был прислан из-за границы. Я вернулся на родину, чтобы начать одно очень важное дело, могущее прославить нашу науку. Враги Китая не посвящали меня в свои страшные планы. Мне было приказано только держать связь с «рогатыми драконами». Прибыв сюда, я увидел, как успешно здесь проводятся великие преобразования и как жалко выглядят контрреволюционеры, пытающиеся остановить ход истории. Они напоминают кучку ядовитых змей, которые хотят преградить дорогу локомотиву. Народная власть учла мое чистосердечное раскаяние и простила меня. И я сделаю все, чтобы оправдать доверие… — Он вынул платок и вытер глаза. Потом посмотрел на Ба. — Я был все время вдали от родины, среди чужих. А Ба Чжэн-дэ все эти годы был здесь и видел своими глазами, что принесло Освобождение. Почему же он не явился с повинной? Его долгие колебания показывают, что он верил в возвращение своего хозяина, не хотел складывать оружие… Потому что он с головы до ног пропитался рабской психологией… — Вэй подошел к столу и выпил из чашки. — Простите, я волнуюсь. Я считаю, что Ба Чжэн-дэ должен быть проверен, как следует. Так, как проверяли меня. Его нельзя оставлять на свободе. Может быть, он еще держит связь со своими дружками — чанкайшистскими головорезами.