Григорий Славин - Чумовой рейс Страница 32

– Черт… – пробормотал Гера.

Одна из пуль, войдя в его бедро, вышла в двух сантиметрах от входного отверстия. Ранение навылет. Похолодев, Гриша бросился к нему, бросая ружье и отрывая от рубашки лоскут.

– Давай вперед! – заорал ему в лицо, делая злобную мину, Гера. – Времени нет! Как я зол!.. Мочить, мочить всех!

– А как же – «только защищая свою жизнь»?

– К черту условности! Меня чуть не пристрелили!.. Как ты стрелял, что ни в кого не попал?!

– А ты как стрелял, что ни в кого не попал?

– Скачут, подонки, как кузнечики…

Гриша, закончив перевязку, откинулся к стене и быстро окинул взглядом кабинет. Чисто. Но не может быть, чтобы охранники сидели в кабинете своего хозяина без него самого. Этого просто не может быть! Держа ружье перед собой, он ворвался в помещение. Сзади него ковылял Гера.

– Вон дверь! – Гриша оглянулся на его крик. – Он туда ушел!..

Дверь из кабинета в неизвестность была приоткрыта.

– Что-то неладное в этом есть, Гриш…

Гера сказал это вовремя. Едва Гриша сунул в проем голову, как от дверей стали отлетать полуметровые щепки. Пули, судя по звуку, выпускаемые из автоматов, прошивали насквозь дверь и, выбивая стекла, со свистом уходили дальше. Плотность огня была такова, что вскоре весь кабинет Жидкова превратился в голую, отбитую до листовой стали стену.

Есть! А вот это и есть та дверь, в которую, словно крыса, скользнул он.

Гера увидел ее, отворачиваясь от выстрелов. Узкая, невысокая створка была почти незаметна в углу кабинета.

– Запри центральную дверь! – крикнул он Грише и махнул рукой.

Стараясь не наступать на раненую ногу, он проскакал по паркету и нырнул в темноту хода.

Перекатившись, Гриша вскочил и одним движением сместил задвижку.

Дверь затрещала, еще удар – и она влетит внутрь…

Едва успев заскочить в темноту убежища и придавить узкую дверцу изнутри, он услышал беспорядочную стрельбу и топот ног по паркету.

– Это они мимо побежали! – усмехнулся Гриша. – Я не виноват.

Бежать смысла нет. В коридоре полная темень и крутая лестница. Если метнуться вниз, в надежде свернуть за поворот, то перелом позвоночника гарантирован. Если спускаться с осторожностью альпинистов, то их просто расстреляют в упор. При том условии, что они догадаются об их местонахождении.

– Сколько у меня в магазине патронов?

– Ты у меня спрашиваешь? – спросил Гера.

– Было пять. Три я оприходовал на охрану. Значит, два. На всех, конечно, не хватит, но на первых двоих посмотреть было бы любопытно…

– Ты так говоришь, как будто уже завалил человек двадцать! Ты хоть раз попал в кого-нибудь?

– Я кардиолог, я не снайпер!

– Ты в упор стрелял!

Они одновременно замолчали. В кабинете слышались тяжелые шаги и неразборчивая отрывистая речь.

– Интересно, почему они до сих пор сюда не заглянули?

– Потому что они думают, что это встроенный шкаф. Если бы дверь не была приоткрыта, я бы тоже так подумал.

Гера стал спускаться. Люди Жидкова вряд ли знают наверняка, что их двое. Ни один из них толком не успел рассмотреть картинку. Все случилось неожиданно. Спроси сейчас Геру, сколько было охранников, он не ответил бы определенно.

Гриша задержался. Если преследователи распахнут-таки дверь, он сразу начнет стрелять. В том смысле, что два раза выстрелит. Потом, когда с ним будет покончено и наступит тишина, охранники, конечно, начнут прочесывать трюм. Но для Геры это шанс. Те, в прихожей, обязательно скажут, что их было двое, но у Геры будет время уйти…

Он сжал ружье обеими руками и прислонил дульный срез к двери.

– Подвинься правее!.. – раздраженный шепот рядом с его ухом был настолько неожиданным, что он едва не спустил курок. – Весь проем загородил!

– Ты какого черта вернулся?!

– Я боюсь туда идти один.

– Ну, тогда поздравляю: теперь у нас только один шанс. Устроить перестрелку с отморозками Жидкова на дистанции два метра. Такого страшного оружия, как у меня, у них, конечно, нет, но их столько, что, даже если они одновременно выстрелят из рогаток, нас как ветром сдует.

Кажется, они еще поживут. Гриша не знал наверняка – сколько, но то, что еще минут пять они будут в безопасности, это точно. Ему не было видно, но он хорошо слышал, как несколько человек метнулись в приоткрытую дверь, замаскированную под стеллаж, а остальные ушли так, как вошли – через двери. Жаль, что ничего не слышно.

Однако Жидков ушел той же дорогой, которой сейчас уходят и они. Сомнений не было. Хозяин всегда там, где скопление охраны. Здесь же на каждый квадратный метр приходилось по одному громиле. Длина тоннеля неизвестна. Возможно, хозяин «Ганимеда» уже из него вышел и сейчас возглавил карательный отряд. Первым делом, конечно, будет проверен этаж, то есть палуба этого уровня. А уже потом – коридор. В любом случае медлить нельзя. Кровь за Герой Гриша не сможет подтирать постоянно. Следы выведут преследователей прямо на них. Здесь темнота, но рано или поздно они выйдут на свет.

Гриша остановился у самого выхода. Опять дверь, из-под которой пробивается узкая полоска света, узкая настолько, что перевязать Геру он может лишь сидя на полу. Так лучше видно. Сунув руку под пиджак, он осторожно оторвал еще один лоскут.

– Смотри, на что иду ради тебя. Моя любимая рубашка от «Армани»!

Быстро скрутив лоскут в жгут, он туго перемотал ногу Геры на дециметр выше раны. Рана пустяковая, но, если доверять лицу Геры, он получил как минимум сквозное ранение в живот.

– Как чувствуешь себя?

– Пойдем, – опершись на пол, Гера поднялся. – Рубашку пожалел…

– От «Армани», – напомнил Гриша.

Гера коротко заржал.

– Мне тут еще истерики не хватало, – встревожился Гриша.

Спускаясь вниз, они касались руками стен. Никаких ответвлений или дверей они не обнаружили. Коридор упрямо вел вниз. Выход из лабиринта был один, и он был перед ними. Гера хотел было уже осторожно нажать на ручку и приоткрыть дверь, как Гриша схватил его за плечо.

По полоске света скользнула тень и остановилась прямо перед ними. Их разделяла только тонкая сталь двери.

Судя по тому, что по другую сторону не было суеты и шума, можно было сделать резонный вывод: Жидков, если он вообще был в своем кабинете, уже давно командует своими людьми на верхних палубах. Ждать, пока тень уберется, Грише не улыбалось. Выход в этом случае превращался в западню, аналогичную первой.

Он бесшумно передал Гере ружье и шагнул к двери.

– Что ты делаешь?..

– Убеждаюсь, что дверь открывается наружу, а не вовнутрь.

Резко нажав на ручку, он вложил в удар дверью всю силу. Чего-чего, а этого у него было предостаточно.

Массивная кованая створка распахнулась, как лист книги на ветру. Сокрушающий удар снес с ног владельца тени – среднего роста охранника в форме матроса. Он выронил из рук точно такое же помповое ружье, что сжимал Гера, и почти плашмя рухнул на спину. Гриша, решив, что этого недостаточно, поднял с пола оружие и прикладом избавил матросика от необходимости исполнять служебные обязанности.

Он осмотрел ружье. Из него еще не стреляли. Сегодня, во всяком случае. Отвел затвор. Тот подался туго, подсказывая, что магазин полон. После того как затвор выбросит последнюю, пятую гильзу, можно выбрасывать и само ружье. Но семь патронов на двоих, считая два в ружье Геры, – уже кое-что…

Опять коридор. На этот раз освещенный, и даже с некоторыми претензиями на изысканность. На стенах то тут, то там попадались небольшие миниатюры из древневосточной, как понял Гера, мифологии. Слишком много драконов и раскосых мужиков с кривыми ножами. Или мечами. Гера плохо разбирается в восточной мифологии. Пожалуй, даже Гриша лучше соображает в этой области. У него клиент на СТО был из Китая, член ЦК.

Не нужно быть продвинутыми, чтобы понять: они в трюмной галерее. Верхнее перекрытие было недостаточно мощным, поэтому периодически слышались быстрые звуки шагов. На лайнере ни на минуту не прекращался квалифицированный шмон. Ну еще бы, удивляться тут нечему. Трое придурков, руководимых обиженным мужем, или обиженный муж, руководимый тремя придурками, проникнув на корабль под благовидным предлогом, начали его понемногу захватывать. Природное спокойствие хозяина судна и его команды нарушено и подогревается возмущением и жаждой мести.

– Ищут, поганцы… – Гера думал о том же, о чем и Гриша.

Кровотечение у него прекратилось, но бодрячком он уже не выглядел.

– Пальбу они уже слышали, – пробормотал он. – Сейчас ждут результата. Гриша, на выходе нам нечего делать. Нас превратят в фарш.

Гриша огляделся. Под потолком располагался воздушный лабиринт. Труба квадратного сечения с прикрученной снизу решеткой. Осторожно выглянув за угол, он смерил расстояние до выхода. Метров восемь-девять. Маловато. Если даже разнести к чертовой матери эту решетку, то залезть в воздуховод и удалиться от этого места будет просто невозможно. Не хватит времени. За спиной оставалась последняя перед выходом дверь. Он вернулся и дернул ручку. Створка послушно отворилась, открывая передо ним прекрасный вид: лестница, уходящая вниз. Третий уровень? Не много ли для одного лайнера? А что там? Наркотики, похищенные женщины, золото с «Атточи», рабы?