Джеймс Чейз - Плоть орхидеи Страница 32

Линде была неприятна мысль жить под одной крышей с соперницей. Она, как собака на сене, ревниво относилась к Фрэнку, словно к своей собственности. Какая-то девчонка с улицы будет наравне с ней пользоваться роскошной виллой. Но это, к сожалению, единственная возможность избавиться от Фрэнка…

– Чтоб он сдох! – прошипела она. – Глаза б мои не видели этого типа. Чтоб он сдох!

– Он не сдохнет, успокойся. И дело не в нем. Пока есть Макс, тебе не уйти. И со мной, и с тобой будет покончено, в случае чего…

Скрепя сердце, Линда согласилась.

В течение следующей недели она жаловалась на усталость, пытаясь подготовить Фрэнка, прежде чем предложить нанять сиделку, Мэри Прентис. Была в плохом настроении, ускользала от его протянутых рук и постоянно, как советовал Эдди, ворчала по любому поводу. Она расписывала ему эту девушку, которую сама еще не видела, так заманчиво, что Фрэнк вскоре клюнул на приманку. Его начала радовать мысль, что он вскоре услышит другой голос. Может быть, этот голос будет поласковее?.. Но уж во всяком случае он не будет ни крикливым, ни плаксивым…

Наконец настал день, когда на вилле появилась Мэри Прентис. Линда ждала ее у ворот. Она обрадовалась, увидев безвкусно одетую девушку, приближавшуюся к ней по покрытой гравием дорожке. Вот недотепа! Если бы Фрэнк был зрячим, то не обратил бы на нее никакого внимания. А она-то воображала, что девушка сможет соперничать с ней! Нет, ей не нужно опасаться этой замухрышки! Линда едва не рассмеялась, вспомнив, с каким жаром она описывала Фрэнку достоинства этой недотепы. «Толстый идиот! – зло подумала она. – Жаль, что ты не подозреваешь, как я тебя надула!»

Мэри Прентис немало потрудилась, чтобы выглядеть некрасивой. На ней было бесформенное выцветшее платье, лицо без малейших следов грима, волосы неряшливыми прядями нависали над глазами. И все же эти глаза, огромные, зеленые, смотрелись великолепно.

Увидев Фрэнка, девушка еще больше побледнела и пошатнулась. Линде показалось, что та вот-вот упадет в обморок, но Мэри овладела собой.

Линда оставила девушку с Фрэнком, попросив что-нибудь ему почитать. Заглянув к нему после ухода Мэри, она застала его в хорошем настроении – довольным и веселым.

Мэри Прентис приходила через день уже в течение недели. Ее обязанностью было читать слепому. При этом постоянно рядом присутствовала Линда, следуя инструкциям Эдди. Она наблюдала за Фрэнком, с удовлетворением отмечая, что он становится все бодрее и веселее. Было ясно, что не книги занимают Фрэнка. Теперь его лицо мрачнело, если Линда обращалась к нему, напоминая о своем присутствии.

И вскоре предсказание Эдди сбылось.

– Ты совсем не выходишь, – начал как-то Фрэнк. – Ведешь себя, как затворница. Сходи-ка хоть в кино, это пойдет тебе на пользу. Теперь, когда есть кому за мной присмотреть, ты можешь отдохнуть, Линда.

Придя вечером на виллу, Мэри застала Фрэнка в полном одиночестве.

– Мисс Ли поздно придет сегодня? – осторожно спросила она.

– Да, – улыбнулся Фрэнк. – Я давно мечтаю остаться с вами наедине… Догадываетесь, почему?

– Полагаю, да, – ответила Мэри.

– Идите ко мне! – лицо Фрэнка оживилось.

Она подошла к креслу. Руки жадно потянулись к ней и принялись ощупывать ее тело. Лицо девушки исказилось от отвращения, но она осталась неподвижной, лишь сжала зубы и закрыла глаза. Ей казалось, что по телу ползает отвратительный паук с мохнатыми холодными конечностями.

Неожиданно она отпрянула в сторону.

– Нет! – воскликнула она. – Не здесь… В любую минуту может прийти мисс Ли…

– Пусть приходит! – пренебрежительно отозвался Фрэнк.

– Это ее дом, – настаивала Мэри, вглядываясь в лицо Фрэнка, словно надеясь прочесть его мысли. – У меня будут…

– Хватит ломаться! – крикнул Фрэнк, поднимаясь с кресла. – Я здесь у себя! К черту Линду! Она только и делала, что жила на мои деньги, а какой с нее прок? Иди сюда! Я хочу тебя, а не ее!..

– Нет, – твердо проговорила Мэри. – Поедем ко мне… Я не могу здесь, в этом доме…

– Хорошо, – рассмеялся Фрэнк, – прогулка не повредит мне. Я давно не вылезал из этой норы. Поехали. Линда вернется не раньше полуночи. Где ты живешь?

– На Ист-стрит, – ее огромные зеленые глаза засверкали. – У меня машина. Мы быстро доберемся туда.

Фрэнк вновь облапил ее и попытался поцеловать. Она едва не потеряла сознание, вырвалась и, вся дрожа, боясь, как бы голос не выдал ее, пообещала:

– Уже скоро!

– Согласен! – Фрэнк нетерпеливо взял девушку под руку. Она вывела его из дома и посадила в черный «крайслер», стоявший возле виллы.

– Откуда у вас такая роскошная машина? – удивился он, ощупав обивку и сиденья.

– Я взяла ее напрокат, – объяснила Мэри. Она включила двигатель, и машина черной тенью помчалась к сверкающим огням города.

– Как не хватает сейчас моих глаз! – воскликнул Фрэнк. – Я не могу видеть, куда меня везут, и как ты выглядишь. У меня такое предчувствие, что сегодня со мной будет покончено. Прощай жизнь со всеми ее удовольствиями!

– Как так? – спросила она, сжав руль так, что побелели суставы.

Фрэнк погладил ее по ноге.

– Поезжай быстрее, – попросил он. – Увидишь, я все еще на высоте. Надеюсь, в твоих жилах течет горячая кровь, красавица!

Она отшатнулась.

– Вы очень скоро почувствуете это.

Проехав по Океан-бульвару, она свернула на главный проспект города. Там было многолюдно. Нарядно одетые люди спешили в театры, рестораны, кабаре. Мэри свернула к тротуару и остановилась.

– Что такое? – спросил он недовольно. – Уже приехали?

– Да, это конец нашего путешествия! – в ее голосе послышались какие-то странные нотки. Фрэнк резко повернул голову, уставившись на нее невидящими глазами.

– Что ты задумала? – он схватил ее за запястье и вдруг замер: его чувствительные пальцы нащупали шрам, пробудив в нем смутные воспоминания. – Что это? – упавшим голосом спросил он.

– Шрам! – ответила она, не отрывая от него взора. – В детстве порезалась…

Он вспомнил… Точно такой же шрам был на руке маленькой Блендиш! Он выпрямился, инстинктивно чувствуя опасность, понимая, что надо бежать, но его желание обладать этой женщиной пересилило страх. Кэрол Блендиш далеко отсюда… Незачем вспоминать ее.

– Я знал одну девушку, у нее был точно такой же порез, – пробормотал он, и его одутловатое лицо перекосилось. – Она сумасшедшая! Негодяйка! Именно она выцарапала мне глаза!

– Это мне хорошо известно, – Кэрол резко выдернула руку. – А теперь я убью тебя!

Конвульсии скрутили тело Фрэнка.

– Кто ты? – крикнул он, шаря в поисках ручки.

– Кэрол Блендиш! Я давно ждала этой минуты! Сейчас твоя очередь, а уж потом я разделаюсь с Максом! – ее железные пальцы впились в его запястье.

Фрэнка охватила паника. Он ничего не видит, а вдруг она собирается проломить ему череп! И он повел себя именно так, как и ожидала Кэрол. Мысль о том, что он находится наедине с сумасшедшей, жаждущей мести женщиной, парализовала его ум. У него оставался только один выход: бежать, слиться с толпой, и тогда она не сможет его убить.

Фрэнк вырвался из ее цепких рук, толкнул дверцу и мешком выпал из машины. Едва только его ноги коснулись земли, он вскочил и побежал.

Кэрол захлопнула дверцу, наблюдая за бегущим прямо под колеса встречных машин Фрэнком.

– Смотри, Стив! – рыдая, произнесла она, положив руки на руль.

Машины мчались на полной скорости. Водители пытались объехать мечущегося по проезжей части безумца. Завизжали тормоза, закричали женщины, послышался свисток полицейского.

Неожиданно на перекресток выскочила еще одна машина. Увидев бегущего прямо навстречу им Фрэнка, пьяный Эдди, обнимавший одной рукой Линду, попытался объехать его. В свете фар перед глазами Эдди мелькнуло потное, перекошенное лицо. Он услышал крик Линды:

– Это Фрэнк!

Удар бампера отбросил тело Фрэнка прямо под колеса встречного грузовика.

В суматохе никто не обратил внимания на черный «крайслер», который медленно тронулся с места и растворился в потоке машин.

Медсестра провела Макса в одну из палат госпиталя в Уилтонвиле. Лицо Макса было непроницаемо, тонкие губы поджаты и только бледность выдавала волнение. Его попросили подождать, и он застыл у стены. Его мутило, отчаянно хотелось курить, но он только сунул руку в карман, нащупывая пачку сигарет. Появилась сестра, сделав приглашающий жест.

– Вы можете побыть у него не более двух минут. Он очень плох.

– Умирает?

– Да.

– Почему бы не сказать об этом сразу? – проворчал он. – Или боялись, что я заплачу?

Остановившись у кровати, он посмотрел на Фрэнка. Толстое, обрюзгшее лицо его было желтым, губы посинели, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

– Я здесь! – резко сказал Макс, спеша побыстрее покончить с этой тяжелой и неприятной обязанностью.

Фрэнк еле слышно пытался что-то сказать. Макс наклонился к нему.