Марина Серова - Имидж шарлатана Страница 32

В результате подмена оказалась невозможной, а потому Пенкину временно переселили в гостиницу самого низшего пошиба, надеясь, что она не привлечет ничьего внимания в том районе. Ну и приставили телохранителя, который меня тогда и спугнул. Помогающая же следить за повадками и поведением своей хозяйки Мария после выполнения своей части сделки уволилась, вернув себе прежний внешний вид, и устроилась на новую работу. Но никто не ожидал, что девушку кто-то начнет расспрашивать о том, что она знает.

Одним словом, из-за того, что в это дело влезла я, все пошло не так, как надо: подмена не удалась, а значит, и мечтать о деньгах Королькова уже не приходилось. Естественно, что обеих женщин пришлось убрать, и как можно быстрее. Теперь виновник всей этой преступной аферы успокоился и решил, что к нему уже нет подхода. Господи, но как же все, оказывается, просто и понятно!» — вздохнула я. Затем выключила в кухне свет и пошла спать, твердо решив, что, как только проснусь, отправлюсь в клинику «Ворожея», чтобы вывести на чистую воду всех, кто имел к этому делу хоть какое-то отношение.

Глава 9

Утро началось для меня с того, что, открыв глаза, я стала вспоминать и обдумывать все вчерашние выводы и решения. Затем встала, приняла душ и сварила кофе. Выпив его и позавтракав, я вымыла посуду и, вернувшись в комнату, стала собираться. Достав из шкафа брюки с блузкой, оделась и, поглядевшись в зеркало, решила, что в этой одежде смотрюсь очень эффектно. Затем тщательно зачесала волосы назад, собрала в хвост и спрятала его под украшенной мелким бисером сеточкой. Что касается макияжа, то обошлась одной тушью и светлой губной помадой, решив, что лучше уж выглядеть естественно, нежели к концу дня превратиться в перемазанную косметикой, да еще и уставшую женщину.

Еще раз перед выходом на улицу посмотрев в зеркало, я нашла себя весьма симпатичной и, забросив сумку на плечо, слегка припрыгивая, как школьница, заторопилась к машине. Оказавшись на улице, сразу же села в нее и, не мешкая ни минуты, тронулась в путь, сердцем предчувствуя, что сегодня наконец-то все должно разрешиться.

Клиника пластической хирургии «Ворожея» стояла на пригорке, освещенная утренним солнцем, и к ее воротам постепенно стекался народ. Большей частью это были сейчас работники клиники, а также те, кому на сегодня был назначен прием. Я спокойно проследовала на стоянку, припарковала машину на свободное место и, заперев замок, направилась к зданию. Войдя в него, сразу подошла к секретарше и попросила:

— Сообщите о моем приходе своему директору. Я бы хотела с ним побеседовать.

— Вениамин Антонович занят, — с легким налетом пренебрежительности ответила девица. — Если хотите, ждите.

— И чем же он, интересно, занят? — начиная злиться на такой прием и неучтивый разговор с посетителем, поинтересовалась я. — Пьет утренний кофе? Клиника еще только открылась, операции еще не начались. Так что будьте добры, отвлеките его от его дел, иначе я здесь сейчас такое устрою, мало не покажется. Надеюсь, вы меня поняли? — еще тише проговорила я напоследок.

— Хорошо, я доложу, — окинув меня недовольным взглядом, все же спокойно ответила секретарша. Затем куда-то на несколько минут удалилась, но вернулась не одна, а с молодым парнем, которого попросила проводить меня до кабинета главврача.

Я снова прошла по уже знакомому мне коридору, но на этот раз, преодолев его, так и не вошла ни в одну дверь, а оказалась возле лифта, на котором поднялась до самого последнего этажа. Там сопровождающий меня паренек указал на дверь с красивой табличкой, оповещавшей, что за ней находится главврач клиники, Гряклов Вениамин Антонович. После чего молодой человек удалился по своим делам, оставив меня одну. Я подошла к двери и, слегка в нее постучав и не дожидаясь ответа, прошла внутрь.

Яркие солнечные лучи освещали кабинет и слепили глаза. Пришлось на секунду отвести взгляд в сторону, дожидаясь, когда зрачки привыкнут к необычному для них освещению. Когда же это произошло, я снова посмотрела перед собой и увидела самого владельца клиники, сидевшего за столом, на котором лежало всего несколько листов чистой бумаги и две ручки.

Гряклов оказался человеком средних лет, примерно сорока пяти — пятидесяти. Как я и предположила, он был небольшого роста, плотного телосложения. В общем, обыкновенный человек, каких сотни, тысячи, и я бы даже сказала, неприметный. Со светлыми волосами, серыми, глубоко посаженными глазами, прямым носом с небольшой горбинкой. Очков Вениамин не носил, хотя, на мой взгляд, они бы ему пошли. Впрочем, на доктора он бы и в очках не был похож, ему больше подошла бы роль пронырливого и вездесущего банкира или иного человека высшего света. Слишком уж умным и сверлящим был его взгляд, пронизывающий до самых костей, словно высматривающий, что в тебе есть такого интересного… Впрочем, может, так оно и было.

Внимательно осмотрев Гряклова и отметив про себя, что ему палец в рот не клади, я перешла к делу:

— Здравствуйте, Вениамин Антонович. Рада, что наконец-то могу побеседовать с вами лично. А то до этого момента мне как-то все больше с вашим персоналом общаться приходилось. Но уверена, вы-то явно знаете побольше, чем они.

— Это вы правильно заметили, — согласился Гряклов. — Я знаю больше. Даже знаю, что вы очень хороший частный детектив и что уже несколько дней отираетесь возле моей клиники. Что вы ищете, а, Татьяна Александровна? Вас ведь так зовут?

— Да, так, — кивнула я, удивившись осведомленности этого докторишки. А затем перешла сразу к делу, ответив на вопрос Вениамина: — Я ищу виновного в смерти Аллы Викторовны Корольковой. Но уж об этом-то вы тоже должны знать.

— Виновного? Здесь, в моей клинике? — наигранно удивился Гряклов и громко рассмеялся, откинув голову назад. — Неужели мои работники похожи на убийц? Или я вам напоминаю какого-нибудь монстра?

— Нет, не напоминаете, — сконфузившись, призналась я и даже слегка поругала себя за подобные речи. Как-никак, а пока никаких доказательств того, что Королькову убил кто-то из работников клиники и сама ее смерть как-то связана с самой клиникой, у меня еще не было. Пришлось быстро поправиться. — Я ничего конкретного не утверждаю, лишь сообщаю вам предположения милиции и мои личные. Я знаю, что ваша клиника была последним местом, которое в день своей гибели посетила Королькова, и…

Я не успела договорить, потому что Вениамин Антонович перебил меня, заметив:

— Но ведь она ее покинула. Или нет?

— Вроде бы покинула, — не утверждала я твердо. — Правда, не добралась до дома, а была убита по дороге.

— Ну убита, и что с того? Мало ли кого и за что сейчас убивают? — равнодушно ответил Гряклов. Затем посмотрел на меня своим тяжелым, сверлящим взглядом и прямо спросил: — Не пойму, что именно от меня-то вы хотите? Может, чтобы я признался в том, чего не делал?

— Нет, только в том, что делали, — ответила я, почему-то почувствовав, что Вениамин Антонович как раз тот человек, который знает об этом убийстве куда больше остальных. Свидетельство тому его взгляд, его ухмылка, одним словом, все. Он явно что-то скрывал, и я интуитивно это чувствовала. «Нет, нужно расставить все точки над „i“ и выяснить правду, — решила я, еще раз глянув на главврача. — Или сейчас, или никогда».

Приняв решение добиться поставленной цели, я не стала отводить взгляда и, продолжая смотреть в холодные серые глаза Вениамина Антоновича, продолжала:

— Я хочу узнать, почему горничная, работающая в доме Корольковых, приходила к вам в клинику? Зачем она изменила свой имидж и устраивалась в другой, такой же богатый дом? Я хочу знать, откуда в городе взялась вторая Королькова, точнее, ее полная копия? Потом, почему все следы ведут именно в вашу клинику и все каким-то образом связано с ней? Не пытайтесь меня обманывать, я все равно докопаюсь до истины, пусть не сейчас, а чуть позднее… А пока хочу, чтобы вы ответили мне на мои вопросы. Вы делали пластическую операцию Пенкиной Анфисе Григорьевне, которая после нее стала похожа на Королькову? Зачем? Какие цели преследовала она, а какие вы? Предупреждаю сразу, укрывательство подобных вещей на вас может весьма тяжело сказаться, ведь это тянет на статью о соучастии в преступлении, даже если в нем самом вы и не виновны. Ну так что, расскажете мне все, от «а» до «я»?

— Да, вижу, вы уже очень многое знаете, а чего не знаете, то в скором времени выясните, — доставая из шкафчика бутылку шампанского, спокойным голосом произнес Гряклов. — Правильно мне говорили про вас, что вы очень пронырливая и упрямая особа. Ценю таких, такие сейчас редкость.

Вениамин Антонович умелым движением руки откупорил пробку и беззвучно открыл бутылку. Из нее вылетел легкий дымок, и искрящийся напиток полился в высокие бокалы. Проделав все это, Гряклов протянул мне один бокал, а когда я его взяла, продолжил: