Фридрих Незнанский - Кандидат на убийство Страница 32

«Вот оно!..» Юрий решил использовать случившееся на полную катушку. Сильно припадая на ногу, по которой проехалась тележка носильщика, Гордеев приблизился к проводнице.

— Это вагон люкс? — спросил он, изображая невыносимое страдание.

— Да… — ответила проводница. На ее полном, ярко-веснушчатом лице читалось непритворное сострадание. «Материнская забота, то, что мне и нужно…» — цинично подумал Гордеев. Стратегия ясна, направление главного удара тоже. Ключ к проводнице был подобран, и адвокат продолжал «наступление» в заданном направлении.

— С-с-сейчас достану билет… — сквозь зубы, преодолевая «приступ боли», мужественно процедил Гордеев, разыгрывая этюд, которому, пожалуй, позавидовал бы «цыпленок табака» актера Ярмольника. Стоя на «здоровой» ноге и почти не опираясь на «поврежденную», Гордеев, попытался открыть «дипломат». Замок никак не поддавался.

— Давайте помогу. — Проводница взяла «дипломат» и держала его, пока он разыскивал куда-то запропастившийся билет. — Да вы проходите, у вас какое купе?

— Второе, — ответил Юрий, роясь в «дипломате». — Где. же билет? Я его точно взял… — Гордеев так старательно изображал волнение, что на лбу. выступила испарина. Даже придирчивый Станиславский не бросил бы ему свое «Не верю!». Между тем билет лежал во внутреннем кармане куртки, и Гордеев прекрасно помнил об этом.

— Вы проходите, там спокойно посмотрите, — проводница помогла пассажиру подняться в тамбур, — я к вам подойду через пять минут, тогда покажете.

— Спасибо, — с признательностью произнес адвокат и прошел в вагон.

Люкс оказался старым добрым гэдээровским вагоном, только переоборудованным под нужды и запросы состоятельных господ. В вагоне было всего четыре купе и бар в самом конце. Гордеев зашел во второе купе и поставил «дипломат» на покрытый ковролином пол. Билет из внутреннего кармана перекочевал на стол. Гордеев откинул прикрепленную к стене полку и сел. Она оказалась обитой не обычным кожвинилом, а дорогой тканью. На двуспальный диван светло-песочного цвета, застеленный белоснежным новеньким («ни разу не стиранным!») бельем, он сесть не решился.

Рядом с полкой, на которой устроился адвокат, была дверь. За ней оказались душевая и санузел. Окно купе, обрамленное шелковыми шторами, закрывали жалюзи. Рядом с окном к стенке был прикреплен термометр, показывавший +24. На столе лежало три пульта дистанционного управления. Один был от телевизора, второй — от самсунговского «кентавра», совмещавшего обычный видак и DVD-плеер. Третий пульт — от кондиционера.

«Умеют жить буржуи…» — с легкой завистью подумал Гордеев и почувствовал, как в душе зашевелились социальные корни классовой ненависти, видимо унаследованные от одного из предков-пролетариев. Он снял куртку и повесил в стенной шкаф. Путешествие из Москвы в Петербург обещало быть недолгим, но приятным. Жаль только, у Гордеева, похоже, не будет времени наслаждаться этим вояжем.

Щелкнул замок, и дверь беззвучно откатилась в сторону. В купе заглянула проводница.

— Все в порядке? — спросила она, услужливо улыбаясь.

— Да. Вот билет… — Гордеев хотел встать и протянуть билет проводнице.

— Сидите, сидите… — Она сделала пару шагов, взяла билет и отступила назад. — У вас же нога… Чай или кофе хотите?

— Спасибо, позднее… — ответил Гордеев и вежливо поинтересовался: — Вас как звать?

— Марина… — смущенно ответила проводница. Судя по, всему, пассажиры не часто интересовались ее именем.

— А по батюшке?

— Сергеевна… — еще больше смутившись, ответила проводница. На ее лице, и так рыжем от бесчисленных веснушек, выступил румянец.

— Марина Сергеевна, если можно, принесите, пожалуйста, йод и лед. Для ноги… — попросил Гордеев.

— Конечно, конечно… У нас в баре все есть… — Марина Сергеевна задвинула дверь, и Гордеев услышал, как она торопливо удаляется по коридору.

Фирменный поезд мчался в Петербург. Колеса успокаивающе постукивали на рельсовых стыках. За окнами мелькали огни каких-то населенных пунктов. Огромная луна высвечивала мертвые просторы снежной пустыни с темными островками лесов.

— Вот что значит не везет. Мне завтра по Питеру целый день мотаться… Если бы не вы… Не ваш лед… — Гордеев с благодарностью смотрел на Марину. Они сидели на синем полукруглом диване в баре. На столике перед ними стояли полупустые чашечки с остывшим чаем и блюдце с печеньем.

— Ну что вы. — Марина Сергеевна махнула пухлой рукой. — У нас этого льда в холодильнике много, можно еще компресс сделать…

— Нет, спасибо. Ноге гораздо лучше. Совсем не болит. — Гордеев для наглядности пошевелил «больной» ступней. — Все же невезучий я. Перед самым вагоном…

— Вы здесь ни при чем. — Марина Сергеевна встала, чтобы долить в чашки кипяток из электросамовара. Гордеев украдкой взглянул на часы. Половина второго ночи. — Это вагон, наверное, невезучий…

— Вагон-то при чем? — Гордеев насторожился, но не подал виду. Похоже, разговор поворачивал в нужное русло.

— Не знаю, это я так думаю. — Марина Сергеевна поставила чашки на стол и присела напротив Гордеева. — На одного пассажира картина в металлической рамке упала со стены купе и поранила. Другая пассажирка душ принимала, так холодная вода вдруг кончилась — и ее кипятком ошпарило. Пришлось пассажирке неустойку из собственной зарплаты выплачивать за причиненные страдания… — Воспоминания об ошпаренной пассажирке слегка расстроили Марину Сергеевну. — Начальство на проводников и техперсонал все свалило…

— Какой-то Бермудский треугольник получается, а не вагон, — иронично заметил Гордеев. — Я-то ведь еще даже до вагона не дошел…

— А вы не смейтесь. У вас билет был в этот вагон. И вы были рядом с вагоном, — немного сердито возразила проводница. — И поездка еще не кончилась. Так что будьте осторожней. Это, наверное, вагонный шалит.

— Кто такой? — удивился Гордеев.

— Есть лешие, домовые, а в поезде — вагонные. Как вагон переоборудовали, он и сердится.

— А больше ничего ваш вагонный не натворил? — Гордеев недоверчиво ухмылялся, вызывая проводницу на большую откровенность. Его интересовал только случай с Варгановым. Беды других пассажиров Гордеева не беспокоили. — Уж больно мелкие пакости совершает. Вот если бы кого здесь убили или изнасиловали, скажем…

— Не дай бог. — Марина Сергеевна даже показательно перекрестилась. — Только трупов мне не хватало… — Помолчала мгновение и с видом победителя произнесла: — А изнасилование было. На днях…

— Ничего себе. — Гордеев даже присвистнул. «Горячо, очень даже горячо, вперед, Гордеев, на флеши». — Еще немного, и я поверю в вашего вагонного. Это прямо здесь случилось?

— Нет, в соседнем вагоне…

— А я подумал… — разочарованно протянул Гордеев и сделал вид, что хочет подняться с дивана.

— Но насильник-то был из нашего вагона, — торжествующе выпалила Марина Сергеевна. — И даже ехал во втором купе, то есть в вашем…

— Веселые истории журнала «Ералаш» получаются.

— Да вы, наверное, слышали про это изнасилование. О нем все газеты сообщили, и по телевизору было. У меня сам Баилов интервью брал, только меня не показали, — с сожалением произнесла Марина Сергеевна.

— Это про министра Варганова, что ли? — изображая догадку, спросил Гордеев.

— Про него, — с горечью сказала проводница. — А такой с виду порядочный… Он когда с этой девицей уходил, перед тем как… — Марина Сергеевна сделала целомудренную паузу, — я даже и подумать не могла.

А то сразу бы милицию позвала, — и ничего бы не произошло…

— А что за девица-то? — поинтересовался Гордеев, его глаза горели любопытством. Это нравилось Марине Сергеевне, и она готова была рассказать все подробности, чего Гордеев и добивался. — Где он ее подцепил, на станции какой-нибудь?

— На какой станции… — возмущенно произнесла Марина Сергеевна. — Я бы постороннюю девицу сюда не пустила. Это нам строго запрещено, даже с работы выгонят за такое. В этом вагоне все только с билетами.

— Но ведь жертву еще найти надо…

— А ее и искать не надо было, она здесь ехала, в третьем купе… Только она больше не в купе была. А здесь, в баре. Все плакала, пиво помаленьку потягивала да телевизор вот смотрела… — Проводница ткнула толстым пальцем в сторону телевизора, прикрепленного над входом в вагон.

— То есть вы хотите сказать… — Гордееву не пришлось изображать изумление. Сообщение о том, что Ангелина Толстых ехала в соседнем с Варгановым купе, его действительно ошарашило, — что эта девица…

— Ну я всего не видела, — скромно произнесла Марина Сергеевна, — я ведь на работе. А вот когда они уходили из вагона, видела. У нас вагон хоть и переделанный, а титан разводить и печку для тепла в купе топить приходится по-старому, угольком из тамбура…