Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев Страница 32

Скорость, с которой испарился «типа начальник», вызывала некоторое удивление. Вроде бы никогда он не был особенно набожным – а тут на тебе, приехали. Виталий мысленно пожал плечами, мол, у каждого свои загибы. Сам он к богу относился безразлично, а к священнослужителям любого ранга, за редким и, скорее, теоретическим исключением, отрицательно. Увы, в данном случае его мнение власть предержащих совершенно не волновало. Когда-то элитой общества были физики и лирики, сегодня – шизики и клирики. Мода такая, против нее не попрешь…

Некоторое время высокие гости (в прямом смысле слова уж точно: Виталий был выше среднего роста, а святоша и вовсе мог бы играть в баскетбол, сбросив, правда, вначале с полсотни килограммов) внимательно рассматривали друг друга. Потом священник бухнулся на диван, и Виталий, подумав секунду, решил последовать его примеру, благо кресел в кабинете имелось аж два. На спонсорские денежки купленные, надо сказать. Впрочем, это уже было на совести заведующего и Виталия напрямую не касалось.

– Итак, сын… Прошу прощения, постоянно сбиваюсь на высокий слог, привычка… – Священник виновато развел руками, но едва заметная усмешка от Виталия не укрылась. – Виталий Семенович, у меня к вам серьезный разговор.

– Догадываюсь. Только пускай он и впрямь будет серьезным, а то я вам не Минздрав, предупреждать не буду.

– Это вы о чем?

– Ну, вы можете позволить себе не гладить одежду, а на мне футболка восьмидесятого размера пока не натягивается, – Виталий изогнул кончики губ, обозначая усмешку. – Лишний вес, говорят, вреден. Давление там повышается, риск инсульта с инфарктом растет. И все это усугубляется при нервном напряжении. Общение же со мной, как многие считают, является неплохим тестом на стрессоустойчивость.

– Ну, вы тоже не худенький, да и я не святой. Так что риск обоюдный.

Первый раунд прошел вничью, это стоило признать. С минуту они молчали, потом священник негромко сказал:

– Вот что, Виталий Семенович. Давайте начистоту. Вы не замечали в последнее время, что вокруг вас происходят несколько… необычные вещи?

– Замечал. Впрочем, они меня не особенно напрягают. А вас?

– А меня напрягают.

– Вот только не надо мне говорить о том, что исключительно по причине заботы о моей заблудшей душе.

– Нет, – собеседник улыбнулся. – О своей душе каждый обязан заботиться самостоятельно. Церковь может лишь помочь, направить, но главное человек должен сделать сам.

– С направлением я уж как-нибудь сам разберусь.

– Не сомневаюсь. Но мы сейчас не о том. К вам волею случая попали документы, вам не принадлежащие. Рекомендую передать их… более компетентным лицам.

– Вам, что ли? Знаете, если что, найдется народ и компетентнее. МВД там, ФСБ, да мало ли… Думаю, желающих ознакомиться хватает.

– Поверьте, – в голосе священника ощущался нажим. – В данном случае мы – компетентнее всех.

– Очень сомневаюсь. Особенно имея представление о том, что это за документы.

Виталий блефовал и ухитрялся делать это с абсолютно безразличным выражением лица. Играть было просто – в студенчестве любил с товарищами посидеть за картами, а в преферансе, покере и еще куче игр, не научившись блефовать, ничего не добьешься. Это не нынешние… Виталий вспомнил услышанный случайно разговор, когда его знакомый, старый, матерый геолог поинтересовался у только-только прибывшего на практику студента:

– Ты в очко умеешь?

– Да.

– А в преферанс?

– А это куда?

Когда стало понятно, что это не шутка, охренели все… Увы, игры, требующие приложения хоть капельки ума и актерского мастерства, молодняк сейчас мог увидеть разве что на экране компьютера, вряд ли стоило ожидать от них владения искусством блефа. А вот от священника – запросто, его и возраст обязывает, и профессия. И лицо у него невозмутимое-невозмутимое…

– Я надеюсь, вы понимаете всю серьезность положения?

– Разумеется. Надеюсь, что и вы понимаете, сколь неприятными могут оказаться последствия. В любом случае цифру я уже озвучил.

– Цифру? – священник удивленно приподнял брови.

– Ну да. Впрочем, если вы ее не знаете, то она вас и не касается.

Вновь молчание, а потом неожиданно усталое:

– Что же, мне жаль, что нам не удалось договориться.

– А мне все равно, если честно. До свидания.

– Погодите, – священник вздохнул. – Вы можете мне не верить, но в дело втянуты очень серьезные люди. Насколько я знаю этих людей, а я их, смею надеяться, все же знаю… малость получше вас. Так вот, насколько я их знаю, они не будут слишком много думать и рефлексировать, а просто и примитивно оторвут вам башку.

– Я тоже не пальцем деланный. И кто кому и что оторвет – вопрос открытый. Счастливо оставаться.

Выходя, он увидел заведующего, подивился его осторожной (точнее сказать – напуганной, но политкорректность – наше все) физиономии и едва удержался от того, чтобы не сплюнуть прямо на чисто вымытый пол. Всегда обидно разочаровываться в человеке. Слизняк.

Настроение оказалось безнадежно испорчено, к тому же навалилась усталость. Все же не мальчик уже, и устраивать постельные марафоны, а после фактически без отдыха шуровать на работу чревато. Оставалось влить в себя три кружки кофе, чтобы создать хотя бы какую-то иллюзию бодрости. В висках разом запульсировало, и вдобавок появилась мысль о необходимости посетить сортир, иначе до конца пары можно не дотянуть. Все это пришлось делать быстро, и, как следствие, на лекцию Виталий пошел злой и раздраженный.

Может быть, именно благодаря этому состоянию он и провел занятие легко и непринужденно. И вышел, уже не желая заснуть. А вот пару таблеток в рот закинуть – обязательно. Пульсация в висках ушла, ее место заняла тупая, давящая боль. Стареем…

Хорошо еще, современные лекарства и впрямь довольно эффективны. Через каких-то полчаса Виталий уже чувствовал себя вполне бодро и намеревался отчаливать до дому, когда явилась очередная посетительница. Кто бы вы думали? Ну конечно, Саблина. Ей что, медом намазано, и она каждый день планирует здесь ошиваться? Все это Виталий подумал без злобы. Даже, скорее, с некоторой отстраненностью. Лишь рукой махнул:

– Заходи, садись. Что опять случилось?

– Да консультация ваша нужна.

– Давай уж, когда никто не слышит, на «ты». Раз мы постоянно общаемся. А то я настолько старым себя чувствую…

– Договорились, – спортсменка улыбнулась.

– Тогда грей чайник, наливай себе кофе, – Виталий посмотрел на стоящие в шкафу чашки-ложки с отвращением, – и рассказывай.

– Хорошо, – девушка щелкнула клавишей чайника, моментально отозвавшегося коротким, сразу же затихшим фырканьем. – Скажи, ты в Средней Азии работал?

– Было дело. Лет пять назад и недолго. А что?

– Да… В общем, еще с тех пор, когда я выступала, у меня остались кое-какие деньги.

– Гонорары?

– Да. В основном за съемки в рекламе, ну